Андрей Прусаков - Прилив
- Я не трус. И я не гмор.
- Что?
- Вы называете меня гмором, но я не гмор. Я человек, такой же, как и вы...
Неожиданный удар сшиб Слава на камни. Фляга больно ударила по лопаткам.
- Не смей называть себя человеком! - Лицо варвара нависло над пленником, а глаза, ка-залось, готовы были прожечь в нем дыру. - Ты не человек!
"Если я признаю это, больше не стоит ждать человеческого отношения, - подумал Слав, - он ничего мне не сделает, не стоит его бояться..." А вдруг? Ему было страшно, но Слав вспомнил уроки Юра и широко улыбнулся, скрывая страх:
- Хочешь сразиться, давай. Только на равных, без ножа.
- Ха! Это дело! - варвар отпрянул, мигом расстегнув ремень с тесаком. - Иди сюда, гмор!
Высвободив руки из лямок, Слав поднялся. Разминаться некогда: варвар, того и гляди, на-кинется. И правил, похоже, никаких. Тесак пустынник бросил за спиной. По выражению его лица Слав понял, что об оружии он будет помнить и пытаться достать его бесполезно. И бесчестно. Отец говорил, что в особых обстоятельствах допустимы любые методы для достижения победы, но Юр утверждал обратное. Славу хватило ума не говорить отцу об этом, но для себя он выбрал путь чести. "Честь остается честью везде, - говорил Юр, - следуя путем чести, ты всегда найдешь понимание и уважение, даже у врагов. Изменив чести однажды, невозможно вновь ее найти..." Эти слова запали в душу Слава глубже, чем все лекции по физике или истории. Наверно, потому, что вокруг себя он почти не видел людей чести. Обитатели Дирна не были такими...
Сейчас был не учебный бой - варвар бил в полную силу. Слав парировал, пятясь назад, затем улучил момент, поставил "скользкий" блок, подсел и перекинул пустынника через себя. Москаль рухнул на камни, но тут же резво вскочил. Падение наверняка было болезненным, но варвар ни вскриком, ни стоном не выдал, что ему больно. Словно упал на упругие маты спортзала.
Таких приемов Слав не видывал, но уроки Юра помогли. Он вырывался от захватов, блоки-ровал удары и кружил, пытаясь измотать противника. Но устал не Москаль, а Слав. Выносливый и привычный к жаре пустынник умело распределял силы и, наконец, швырнул Слава на камни. Юноша ударился головой, в глазах потемнело. По щеке заструился ручеек. "Откуда здесь вода?" - удивился Слав. К Москалю подбежала девушка:
- Ты, что, убить его хочешь?
- Точно!
- Мих сам тебя убьет!
- Мих мне спасибо скажет! - проговорил Москаль, цепляя на пояс тесак. - Упорный гмор!
Кроме ненависти, в его словах мелькнуло уважение.
- Ты ему голову разбил! Как он пойдет дальше?
Слав почувствовал, как голову приподнимают чужие ладони. Он близко-близко увидел лицо той девушки. Красивая, как он раньше не замечал...
- Я сейчас встану, - пробормотал Слав. Он прикоснулся к щеке там, где тек ручеек, и за-торможено смотрел на окровавленные пальцы. Стук сердца отдавался в голове ударами молотов. "Крепко же он меня, - подумал Слав, - сам виноват, потерял концентрацию..."
- Как же он похож на Волода, - сказала девушка. Она открутила крышку с фляги, про-макнула какую-то тряпку в воде и вытерла лицо Слава. Это было приятно, и прикосновение холодной влажной материи помогло прийти в себя. - Это чудо.
- Похож, - согласился варвар. - Только где теперь Волод? Думаю, гморы убили его, а этого подослали вместо Волода. О гморах много чего рассказывают. Они все могут... Вставай, чего разлегся! - прикрикнул он на Слава.
Слав поднялся на ноги. Немного шатало. Группа ушла далеко вперед, никто из них не ог-лядывался на отставших.
- Иди, Ангела, догоняй остальных, - сказал пустынник. Глаза девушки на мгновенье за-держались на лице гмора, затем она отвернулась и зашагала прочь.
Варвар взглянул на Слава, и юноша молча вскинул флягу за спину.
- Быстрей, гмор!
На шатающихся ногах Слав сделал несколько шагов. Надо держаться, надо! Время было за полдень. Солнце пекло еще сильней, и нагретые камни дышали теплом так, что горизонт размылся в непроницаемую взгляду, колеблющуюся дымку. Но шаги юноши становились все крепче. "В пустошах выживает сильнейший, - говорил Юр. - Ты можешь думать, что знаешь и умеешь все, но там... Там ты поймешь, чего стоишь на самом деле..."
Глава 17. Изагер. Надежды правителя.
Изагер склонился над картой. Продвижение на север началось. Мобильные отряды солдат вытесняли варваров из многокилометровой зоны, где планировалось проложить кабели для обес-печения будущего города энергией. Одновременно шел набор в отряды добровольцев-наемников, которых предполагалось использовать для штурма плато. Варварский клан, занимавший определенное под город место, как и ожидалось, не желал покидать его. Война была неизбежна, но Изагер лишь радовался. Он ненавидел пустынников.
Это была ненависть, идущая изнутри, из темной родовой памяти, затерянная в цепочках хромосом, необъяснимая, но от этого не менее опасная. Он ненавидел их за то, что они были сво-бодными.
Да, варвары не имеют доступ к благам цивилизации, не имеют простейшей техники и со-временных технологий, но Изагер знал: это не недостаток, а преимущество. Во все времена голодные и злые побеждали сытых и богатых, потому что им нечего было терять. И он боялся этой голодной орды, боялся, что они соберутся и нанесут удар, как уже наносили однажды. Каждый житель Дирна помнил об "Отчаянной Атаке" и боялся, что подобное может повториться. Да, с тех пор Дирн укрепился, появилось новое, более совершенное оружие, но и варвары не стояли на месте. Изагер давно подозревал, что изгнание за преступления не всегда было наказанием для жителей Дирна. Да, большинство из них погибало от хищников и разлива Поймы, но многие вливались в кланы пустынников, принося им знания, но главное: развеивали страх перед гморами - так жители Поймы называли горожан. Генетически-модифицированный организм... Не человек. Ха!
И если раньше достаточно разведывательному скутеру пролететь на бреющем над селением - и варвары в суеверном ужасе разбегались кто куда, то сейчас... Сейчас их не напугать даже энерганами. А любого гмора в пустошах ждет единственная участь - смерть. Варвары миловали лишь изгнанников и, по донесениям шпионов, даже посылали отряды для перехвата осужденных на смерть. Изгнанные служили им верой и правдой, затая злобу на осудивший их Дирн.
Да, там, в пустошах, медленно, но неуклонно развивается новая цивилизация. Большинство кланов разделены и раздроблены, но уже сейчас принимаются попытки дипломатического, а подчас и силового объединения. В Пойме зреет сила, с которой придется считаться, сила, которая вполне способна подмять и уничтожить Дирн. Не все Избраннные видят и понимают это, не все и имеют доступ к этой информации. Поэтому Изагер не мог просчитать последствий обнародования этих сведений. Разброд в рядах Избранных может оказаться роковым для города.
Изагер решил начать войну. Начать быстро, пока варвары не начали первыми, ведь пре-имущество всегда на стороне нападающего. Захват плато под строительство города, конечно, веская причина... в глазах обывателей. Истинная причина в том, что две цивилизации и две культуры не смогут сосуществовать вместе. Одна неизменно поглотит другую. И необязательно военным путем. Поглотит по праву более сильного, более наглого, жадного и свирепого.
Жители Дирна такими качествами не обладают. Правитель понимал, что они обречены, если не сумеют победить варваров хотя бы в этой локальной войне.
В распоряжении правителя имеются эскадрильи воздушной техники, боевые машины и катера, энергетические пушки, энерганы и мечи из лучшей стали... но мало солдат. Едва ли пятьсот человек против тысяч и тысяч варваров. А из этих пятисот больше половины никуда не годятся, потому что не знают, что такое настоящий бой, кровь и смерть. Надо ли говорить, какие из них бойцы?
Обо всем этом думал Изагер. Цивилизацию необходимо спасти. Спасти любой ценой. Если бы у него была термоядерная бомба, он применил бы ее, не задумываясь. Жизни тысяч варваров ничто по сравнению с жизнями горожан, культурных, цивилизованных людей, за которыми будущее планеты. Правитель пытался продумать и охватить все возможности и нюансы, но мозг уже не справлялся, прогнозы, выдаваемые компьютерами, были противоречивы, предрекая как победу, так и гибель цивилизации на Скилле.
Была еще одна надежда. Великий Основатель Дирн обещал вернуться на планету через пятьсот лет. Срок этот подходил к концу, оснований не верить великому Дирну у Изагера не было, как и сомнений в том, что он встанет на сторону и защиту цивилизации. Но рассчитывать Изагер привык только на себя. Он, и только он станет спасителем планеты от варварской чумы, его именем назовут новый город, он встанет в один ряд с великим Дирном. А когда тот прилетит со звезд, еще неизвестно, кто останется править Скиллом...
Но сейчас надо думать не об этом. Изагер следил за перемещением солдат по Пойме, одно-временно просматривая сводки по найму пустынников. Как он и ожидал, желающих стать гражданами Дирна было, хоть отбавляй. Варвары не так уж тупы, с усмешкой подумал правитель, вот только не верю я им. Он нажал одну из кнопок на пульте. На экране возник начальник рекрутского центра.
