Гай Геолди - Хайдон
Однако у Хайдона и Империи были и общие черты, одна из которых – это схожесть правления. По сути, Виктор мало, чем отличался от Императора по сконцентрированной в своих руках власти. Его воля всегда превалировала над всем остальным, в какую бы форму это не обрекалось. Во главе государства он, похоже, собирался оставаться до тех пор, пока сам не примет решения об уходе, и скорей всего не обойдётся без приемника. Но как ни странно, хайдонцы относились к этому без особых претензий, поскольку за долгое время правления Империи привыкли именно к подобной форме власти. И это было не единственной общей деталью, связывающей два враждующих лагеря. Хайдон изначально строился на основе имперской модели государства, и многое плавно перетекло к нам, но из-за своего масштаба не все отрицательные черты могли проявиться в полной мере. Впрочем, это касалось и положительных сторон тоже.
Завтра, к вечеру, было намечено ещё одно официальное мероприятие – главное торжество. На неё явка для всех бенайтов опять-таки была обязательной, но в этом были и свои положительные стороны. До указанного часа я был полностью свободен, и мог провести почти целый день с пользой для себя.
День настал, но, как и следовало ожидать, первая половина дня пролетела незаметно. Не успел я построить планы на оставшиеся часы, как мне на глаза попался Вэл. Я не видел его со дня окончания школы, а с тех пор прошло больше шести лет. К сожалению, он меня тоже заметил, и мне пришлось двинуться к нему навстречу.
Он окинул меня быстрым взглядом, и принял привычную для себя высокомерную позу.
– Мэт? Ты тоже на Рэдоне? – начал, было, он, но затем сам же прервал меня, не давая вставить слова, – Моего старика тоже пригласили на это чванливое торжество. Должен заметить, выглядит это всё весьма занудно.
Мы с ним только встретились, а он уже успел вызвать во мне те же чувства, что и в детстве – неприязнь и раздражение. Своим приветствием он хотел сказать, что его отца пригласили на это празднование так же, как и Фрэнка. Вернее, то, что Фрэнка пригласили, было его предположение. Он знал, что у Реона здесь были какие-то связи, но не был информирован, какие именно. Я не стал вдаваться в детали и умолчал, что его больше нет в живых, тем более что Вэл явным образом не коснулся этой темы. Отец моего бывшего одноклассника был одним из эбрунских политиков, но на вчерашней встрече я его не видел.
– Кстати, давно не виделись, – продолжал он с наигранно-светским тоном, но потом неожиданно остановился и добавил, – Хорошо, что я тебя встретил.
Это что-то новое. Неужели ему что-то от меня понадобилось?
Я заметил на его лице озабоченность и почувствовал некоторое беспокойство. Я не стал расспрашивать и дал ему возможность развить тему самому, если он, конечно, посчитает нужным посвятить меня в свои заботы. Я до последнего надеялся, что меня минует это чаша, и он найдёт себе для этого более отзывчивого собеседника.
– Тут такое дело, я думаю, ты сможешь нам помочь, – наконец выговорил он, поняв, что я не тороплюсь с расспросами.
Жаль, мои надежды не оправдались.
– Нам? – без особого энтузиазма переспросил я.
– Да, я тут не один, со мной ещё Лавин и Кадил.
Кто бы сомневался, эта троица всё ещё вместе! Они были неразлучны ещё со школы, и я никогда с ними не ладил. Все трое были детьми высокопоставленных чиновников, и они уже с детства знали, какие это даёт преимущества. Впрочем, там, где я учился, они были далеко не единственными в своём роде. К сожалению, Фрэнк решил, что эта школа заслуживает того, чтобы я в ней учился. Я же считал её наихудшим выбором, но повлиять на его решение не мог.
– Вся проблема в Кадиле. Он куда-то пропал, а я и Лавин не можем его найти, – выложил Вэл сходу.
Кадил был из них самым слабовольным, легко поддаваясь настроениям Вэла и Лавина. Однако когда он бывал один, то, к моему удивлению, с ним иногда можно было найти более или менее общий язык. С остальными двумя это было безнадёжно – почти любое столкновение с ними заканчивалось конфликтом. В итоге, я просто приучился игнорировать всех троих.
– А почему ты решил, что это проблема? – поинтересовался я.
На секунду в его глазах мелькнула презрительно-гневная искра, но потом он сник и выговорил:
– Дело в том, что сейчас он не совсем во вменяемом состоянии.
Мои брови непроизвольно взметнулись вверх.
– В последнее время он пристрастился ко всякой дряни, принимает какие-то наркотики, от которых нет избавления, – затараторил он, – Его родители ничего не знают, ему пока удавалось скрывать это от них, но сегодня с утра он куда-то исчез. Лавин же говорит, что снова видел у него эти таблетки.
Вэл перевёл дух и перешёл к заключительной части.
– Мы вдвоём уже обыскались, не знаем, где ещё искать. Может, если ты нам поможешь, то втроём у нас увеличатся шансы его найти.
Моим первым желанием было отказаться, оставив их самих расхлёбывать свои проблемы. Он ведь не мог всерьёз рассчитывать, что после всего, что было в прошлом, я стану им помогать.
Я уже начал было обдумывать фразу, как бы тактичнее отказаться, когда явственно ощутил его эмоции. Он действительно находился в отчаянном положении, да и вряд ли иначе он бы решился мне всё рассказать. В такой ситуации, я не мог просто развернуться и уйти, зная, что потом будет нелегко восстановить собственное душевное равновесие.
– Где вы уже искали? – обречёно вздохнув, спросил я.
Вэл, похоже, немного успокоился и начал перечислять все точки, которые они успели обойти. Мы быстро составили новый список мест, куда Кадил мог забрести по дороге из гостиничного блока, и в конце, мы разбрелись каждый в своём направлении, разделив список пополам. Несмотря на это, я не питал больших надежд найти его подобными методами, и попытался сосредоточиться на воспоминаниях о пропавшем однокласснике. В этом случае у меня был шанс почувствовать его и определить примерное местонахождение. У меня оставалось не так много времени до приёма, но если бы мой способ выгорел, то была вероятность найти его достаточно быстро. Вспоминая школьные эпизоды связанные с ним, я заметил, что в итоге снова начинаю злиться на всех троих. Однако в тот же миг меня зацепило. Пока связывающая ниточка была цела, я быстро стал двигаться в выбранном направлении. Идти пришлось долго, и в конце пути мне пришлось подняться на самый верхний уровень гостиничного блока. Вокруг была полная пустота, заставляя меня гадать, куда же он мог умудриться спрятаться. Я вышел на открытый балкон. Кадила я всё ещё не видел, но ощущение присутствия стало сильнее. Балкон оказался небольшой, и там, казалось, было невозможно остаться незамеченным. Я стал заглядывать за перила и ограждения, пока не увидел Кадила сидящим с наружной стороны, на покатом выступе стены.
– Кадил! На кой ты туда залез? – крикнул я ему, не скрывая своего негодования.
Он повернулся ко мне лицом, на котором не проявлялось ни одной мысли, кроме блаженной улыбки.
– Мэ-э-эт, – проблеял он, то ли смеясь, то ли не веря в то, что видит меня наяву.
Я понял, что с ним бесполезно говорить, в его сознании не было никаких проблесков понимания происходящего. Я перешагнул через ограждение и стал карабкаться вслед за ним. Увидев меня, он, похоже, решил, что с ним решили поиграть в догонялки, и начал ползти вверх с идиотской улыбкой на лице.
Выше балкона начиналась конусообразная крыша здания, и там было много выступов, за которые можно было зацепиться, но достаточно было одного неверного шага, и дорога была прямиком вниз. Ругаясь про себя, я полез вслед за ним. Так мы проползли расстояние в пару этажей и, в какой-то момент, вышли из тени соседнего здания. Нас мгновенно ослепило. Несмотря на то, что солнце было прямо за нашими спинами, оно било прямо в глаза, отражаясь от гладкой поверхности стены. В этот самый момент ожил мой коммуникатор, уведомляя о входящем сигнале.
Как всегда вовремя! Ну, уж нет, обойдутся.
Мы ещё минут десять продолжали карабкаться вверх, и коммуникатор успел зафиксировать несколько новых вызовов. Как только мы доползли до крыши и приподнялись над краем площадки, нас чуть не сдуло встречным ветром, для которого больше не было никаких преград. Я не мог понять, как Кадил не сорвался, учитывая, что он так мало понимал из того, что делает.
Верхняя площадка была крайне мала, и была вся утыкана металлическими креплениями. Чуть с краю стоял флагшток, и на нём развивалось полотно. Кадил расположился прямо под ним и закрыл глаза всё с той же дурацкой улыбкой на лице.
– Зачем ты сюда полез?! Ты думал о том, как будешь отсюда спускаться? – крикнул я ему, пытаясь перекричать шум ветра.
– Я полечу, – слетело с его губ.
– Хочешь разбиться? – как можно резче отрезал я.
– Я полечу как птица, – пропел он.
Ветер нещадно колотил нас со всех сторон. Казалось, что Кадила вот-вот сдует. Солнце уже приобрело оранжевый оттенок, близился закат.
