Илья Новак - Высокая магия
– Твой корешок?
– Ага. Знаком с ним?
– Не-ка. И не хочу. Но слыхал о нем. Птичник, а? Чего он тута делает?
У меня сильно закружилась голова, я покачнулся, и Сэмка обхватил меня за плечи. Тень альфина стала больше – он опустился совсем низко. Бородатый гном окинул внимательным взглядом людей Маркелыча и что-то сказал остальным. Гномыш возмущенно заверещал, продолжая тянуть его, бородач дал ему подзатыльник, и гномы ушли.
– Слушай, Сэмка, – произнес я, отталкивая его руку. – Ты ж видишь, мне сейчас нездоровится немного. И потому я к Вану не пойду. Пойду лечиться. А вечером, передай, приду к нему. Сейчас сколько времени?
– Самое утро.
– Значит, даже не вечером. После полудня.
– Не-ка, Джанки. Мне велено тебя прям щас… – Он замолчал и покосился на альфина. – Где этот эльф раздобыл такого зверя?
– Может, угнал где-нибудь? – предположил я и, медленно переставляя ноги, направился мимо них к городу.
Охранники смотрели то на меня, то на Сэмку.
Когда под ногами была уже мостовая, а не доски пристани, сквозь гул голосов сзади донесся крик:
– Опосля полудня. Знаешь, как пройти к имению? Ты ж меня не обманешь, Джанки?
Я не обернулся и не ответил. Заморозка почти перестала действовать, и руку жгло огнем. Боль пульсировала в такт шагам. Показался альфин – Лоскутер вопросительно глядел на меня. Я махнул ему здоровой рукой, он кивнул в ту сторону, где находилась свалка с загоном для квальбатросов, и улетел. Я шел дальше, медленно, чуть покачиваясь. Хорошо, хоть «Облако» недалеко…
* * *Петляя между могилами, я бежал по старому кладбищу, то и дело оглядываясь и всхлипывая от ужаса. Из темноты позади доносился ритмичный звук: <I>топ</K>… <I>топ</K>… <I>топ</K>… – это Призрак, весь в черном, преследовал меня, легко перескакивая через надгробия и ограды. В руках у Призрака был кол, и на конце его надета…
Я резко сел на кровати. Огляделся, пытаясь понять, где нахожусь. Тот самый «кабинет для отдохновения», откуда я входил в Патину после первого разговора с Атласом Макинтошем. В горле пересохло, и я схватил со стола графин.
Левую руку поддерживала перекинутая через шею кожаная лента. Виднелись только кончики пальцев, а все остальное скрывали слои материи. Рука почти не болела. Мамаша Лапута, осмотрев повреждения, выругалась и сказала, что сама с этим не справится, надо звать Гаруна. Вскоре выяснилось, что это пожилой вислоносый тролль. Он уложил меня на кровать, обмазал руку вонючей коричневой кашицей, замотал и стал бормотать что-то невнятное, наклонившись надо мной и глядя в глаза. Я заснул.
И когда проснулся, рука почти не болела. Попив, я встал. Голова еще чуть кружилась и колени дрожали, но, в общем-то, могло быть гораздо хуже. На стуле рядом с кроватью лежала чистая одежда. Я стянул свои штаны, вымазанные кровью и грязью, переоделся и сунулся под кровать. Шкатулка из голубого топленого камня все еще была там, и я переложил ее в карман. На моей шее висел шнурок с маленьким стеклянным ключом. Потрогав его, я вышел из кабинета.
В зале «Облака» было тихо и пусто, только молодая эльфийка вытирала пыль с подлокотников софы. Я шагнул к ней и спросил:
– Время сколько?
Она уставилась на меня и хихикнула. Я посмотрел в окно, решил, что уже полдень, и задал следующий вопрос:
– Хозяйка где?
Эльфийка вдруг присела в книксене и прижала к груди грязную тряпку, продолжая лыбиться.
– Если появится, передай от меня благодарность, – сказал я. – И скажи, я еще зайду.
Она пялилась на меня черными шальными глазами. Я покачал головой и вышел из «Облака».
* * *Гоблин-пират Ван Бер Дерен жил за городом, где раскинулись имения городской знати. Когда дорога начала огибать пологий холм, я остановился, разглядывая дом на его вершине. Двухэтажный, с пристройками и мезонином на плоской крыше. Его окружала высокая ограда.
Бывшее имение баронов Дэви. После нашего изгнания им владели разные хозяева, а несколько лет назад там устроили казармы – я с трудом мог представить себе, во что солдатня превратила старинный дом. Я стоял, глядя на него. Там что-то изменилось, еще бы – после такого количества хозяев… В имении был тайник, и я надеялся, что никто до сих пор не сумел его обнаружить. Уже много лет я собирался заглянуть в него, но не мог решиться. Старый кошмар, когда-то преследовавший меня почти каждую ночь, был связан с этим домом, и даже то, что в тайнике отец хранил деньги, не прибавляло мне храбрости. Кроме того, теперь меня в это здание никто не пустит, а охраны там хватает.
Отвернувшись, я пошел дальше и за холмом увидел рощу, посреди которой находилось имение Ван Бер Дерена.
По этой роще лучше было не гулять. Магические ловушки у Дерена всегда самые новые, и охрана намеренно не убирала тела тех, кто решил пройтись по ней. Ловушки прятались в земле и кустах, свободной от них оставалась лишь узкая, извилистая тропинка.
Я быстро пошел по этой тропинке – и почти сразу же наткнулся на перегораживающий ее завал из бревен и веток. Над завалом торчало несколько голов. Послышался голос:
– Стоять! Кто?
– Сэмка Маркелыч с вами? – громко спросил я. – Кликните его, он знает. Мне назначено.
За бревнами посовещались, потом одна голова исчезла, послышались удаляющиеся шаги.
– Стой, где стоишь.
– Стою.
Вскоре опять раздались шаги, шепот, потом тот же голос произнес:
– Перелазь.
Позади завала я увидел пятерых охранников с мечами и самострелами.
– Чё пялишься? Топай.
Я пошел дальше, удивляясь, с чего это они перегородили единственный путь к дому.
– Не вздумай с тропинки сойти! – крикнули мне вслед.
Возле высоких ворот находилось не трое, как обычно, а десять человек. Четверо, положив перед собой самострелы, лежали на земле далеко слева, четверо – справа, а двое, в нагрудниках и шлемах, маячили у ворот. Рядом стоял бочонок с дыркой в стенке, из дырки торчала толстая жила какого-то крупного животного, скорее всего, камелопада, конец ее исчезал в траве. Когда я подошел, охранники настороженно посмотрели на меня. Железная дверь возле ворот открылась, появился Сэмка Маркелыч, как всегда – с ухмылкой на лице.
– Я как знал, что ты щас придешь…
Один из охранников поднял жилу. Оказалось, что конец ее заканчивается во рту большой болотной жабы. Жаба была словно надутая и со стеклянными шариками вместо глаз. Они тускло светились. Охранник взял ее за пятнистую спинку и приказал:
– Руки подыми.
Я поднял, и он стал водить жабой вдоль моего тела, почти прикасаясь брюшком к одежде, при этом внимательно глядя на ее «глаза». Те оставались тусклыми.
– Чистый, – сказал охранник Маркелычу, закончив осмотр, и положил жабу в траву.
– Пошли. Тебя ждут.
За воротами открылся сад – ухоженный, с аккуратно подстриженными кустами и рядами фруктовых деревьев. Я шел рядом с Маркелычем, искоса разглядывая его круглое розовое лицо и толстую, налитую кровью шею. Волосы у Сэмки были черными, а брови белыми, седыми. Он улыбался. Собственно, он почти всегда улыбался.
– Жаба эта уже устарела, – сказал я. – Надо постоянно обновлять такие штуки. Она ж только магию определяет. Ну, железо еще. Сейчас эплейцы навострились клинки из топленого камня отливать, их она не найдет. Да, а что там в порту?
Сэмка покачал головой:
– Бедлам. Орки кипишуют, люди тож, а гномы вдруг разом смылись и носа из своего квартала не кажут. Понаехало бандюков, что разные пристани в порту держат, разбираются между собой, хто бучу во время праздника гномов устроил. Ребята Пена Галата с гоблинами Брома поцапались… – Сэмка Маркелыч был из крестьян, и жизнь в городе не изменила его говорка. Мы с ним раньше встречались, но всего пару раз. Он был веселым толстяком, но ежели сам Ван Бер Дерен взял его старшим в свою охрану… значит, у Сэмки имелись и другие достоинства.
Между деревьев показался дом, но мы пошли не к нему, а свернули влево. Солнце припекало, я расстегнул воротник.
В дальней части сада деревья скрыли и дом, и ограду. Послышалось журчание воды, Сэмка раздвинул ветки, и я увидел выложенный плоскими камешками неглубокий бассейн. Он находился в центре полянки с коротко стриженной травой, огороженной молочно-белыми столбиками. Шесть или семь камней разной формы возвышались вокруг бассейна, между ними на траве расположился Ван Бер Дерен. Перед гоблином стояла плитка с тлеющими углями и лежала горка щепок, а за спиной было несколько подушек. В глиняном шаре с крышкой, стоявшем на плитке, что-то кипело. От шара спиралью тянулась трубка и заканчивалась во рту Дерена.
Услышав шелест, он поднял голову и вяло махнул рукой. Маркелыч ухмыльнулся мне, попятился и исчез. Я перешагнул через столбики и опустился на траву рядом с пиратом.
