Дмитрий Казаков - Вопрос верности
Колона военных транспортеров катила по главной улице столицы Белфинда. Люди с обочин приветливо махали, но лица были совсем не веселые. Сам город напоминал один из мегаполисов Земли, на стенах домов висели агитационные плакаты – страшные морды форсеров, героические солдаты, давившие их ногами, точно насекомых…
Только украшавшие перекрестки растения, похожие на взрыв из ярко-зеленого серпантина, говорили, что они на другой планете.
– Эй, красотуля! – завопил Трэджан, увидев девушку в короткой юбке. – Не уходи далеко! Через пару недель я вернусь сюда в увольнение! Встречаемся на этом же месте! Ладно?!
Солдаты загоготали. Девушка покраснела, затем неожиданно улыбнулась и показала язык.
– Ну надо же? – восхитился Трэджан. – Молодец!
Проехали широкую площадь с фонтанами в центре. Через промышленную зону выбрались к окраине. Город остался позади, потянулись поля, засеянные кукурузой и пшеницей. Через пару часов их сменили леса, становившиеся все более густыми по мере того, как колонна двигалась на восток.
Поселки встречались реже и реже.
– Опять чащоба, – сказал Роберт. – Не хочется мне в лес залезать. Там им куда легче, чем нам…
Вспомнилась Диадема, где их корпус отчаянно сражался, пытаясь остановить наступление тварей. Тогда Кузнецов едва не расстался с жизнью, после того, как хищник спрыгнул на него с дерева. Вернулся из памяти тот день – тяжесть на плечах и шее, гул в голове и тошнотворный хруст собственных костей…
– Честно говоря, не мы выбираем поле боя, – проговорил Тимур, поглаживая ствол снайперской винтовки «Игла».
– А кто, Единый, что ли? – проворчал Трэджан и, увидев возмущение на лице Шривана, поспешно вскинул руки. – Все, молчу-молчу!
Когда потянулась дикая, глухая чащоба, и кроны деревьев сомкнулись над дорогой, разговоры сами собой прекратились. Солдаты начали бросать тревожные взгляды в сторону обочин, где в зарослях возились и орали невидимые существа. Кое-кто подтянул оружие поближе.
Проехали небольшое озерко, вода в котором была ярко-желтой, и примерно через километр колонна остановилась.
– Стоим полчаса, – сообщил, выбравшись из кабины, Бьерн. – Можно поесть и оправится. Роберт, пойдем, прогуляемся до кустов…
Кузнецов спорить не стал – если командир и старый друг зовет, значит, тому есть причина. Они зашли за толстое дерево с бугристым, полупрозрачным стволом и голыми ветками.
– Что такое? – спросил Роберт.
– Ничего. Отлить захотелось, – Бьерн невозмутимо расстегнул ширинку. – А вообще, ты должен знать. С сегодняшнего дня в составе полка есть новый офицер, из контрразведки. Начштаба наверное уже передал ему все личные дела. Мне известно, что там у тебя и у Трэджана есть особые отметки. Так что за вами лейтенант Роулинсон будет наблюдать особенно рьяно.
– Роулинсон? Так зовут того малорослого типа?
– А, вы его видели? Тем лучше, – покрытое шрамами лицо Бьерна исказилось, голубые глаза сверкнули. – Мне не хотелось бы, чтобы вас обвинили в измене. Ты уж последи за собой и за этим… – он мотнул головой в сторону дороги, – непоседливым дитем Аляски. Ладно?
– Ладно, я постараюсь.
Они вернулись к машине, где солдаты потрошили банки консервов, а Трэджан рассказывал анекдот:
– …форсер был необразованный, в жизни ничего, кроме Стального Кодекса не читал. И поэтому он сказал: «Какие три желания, слот мне в задницу?». А Золотая Рыбка в ответ: «Будь по-твоему…».
Кампински смеялся так, что лицо у него стало багровым, а из глаз потекли слезы:
– Слот… в задницу, – повторял он раз за разом, – в задницу… слот… ха-ха-ха-ха! Ой, не могу!
– Так отделение останется без пулеметчика, – заметил Роберт, улыбаясь, – и виноват в этом будешь ты.
– Ну вот, чуть что – сразу я, – Трэджан сделал вид, что обиделся. – Я-то тут при чем? Все форсеры проклятые. Из‑за них наш доблестный соратник сейчас лопнет, а нам придется собирать куски его шкуры по кустам…
– И сшивать заново, – добавил Роберт.
Тридцать минут пролетели как одна секунда. Солдаты забрались в транспортеры, и колонна двинулась дальше. Начало темнеть, и тут стал виден поселок из десятка домов, а рядом с ним – большая поляна, заставленная военными машинами.
У опушки в ряд стояли несколько шагающих танков, часовые охраняли большой штабной транспортер.
– Штаб корпуса, – сказал выбравшийся из кабины Бьерн, когда машина остановилась. – Тут ночуем, а завтра – на дело…
* * *Под ногами чавкала грязная жижа, густая трава норовила намотаться на сапоги, залезть в щели между пластинами брони. Обоняние тревожили резкие запахи болотных растений.
С самого утра второй полк корпуса «Один» тащился через лес, напоминавший в этих местах шхеры. Лежавшие между тысячами островков канавы глубиной от полуметра до двух образовывали настоящий лабиринт. Тут было сыро, грязно, даже сервоприводы в ногах не всегда помогали пробиться через густой подлесок.
– Ого, комары… – сказал Трэджан, когда из-под облепленного оранжевыми «грибами» пенька вылетело облачко мелких жужжащих тварей.
– Крупноваты, – заметил Роберт, когда один из комаров, больше похожий на стрекозу, ударился о стекло его шлема. – Хотя на этой планете не знаешь, кто опаснее, гиганты или мелюзга.
Сегодня утром, едва вошли в чащу, одному из солдат «повезло» столкнуться с крохотным черным паучком. Паучок ухитрился добраться до тела, пострадавшего в состоянии комы унесли обратно к штабу.
– Внимание, с правого фланга отмечено подозрительное движение, – сообщили наушники шлема голосом капитана Цая.
– Все слышали? – поинтересовался Роберт.
– А то, – кивнул Кампински. – Сразу неуютно как-то стало… вот бы «Варваров» сюда, с ними было бы спокойней…
С этим Роберт был полностью согласен. Но увы, в заболоченных лесах Белфинда невозможно было использовать технику. Даже шагающие танки вязли, не говоря о гусеничных или колесных машинах. Хорошо, что с полком шли несколько групп огневой поддержки, вооруженных спаренными пулеметами и мощными гранатометами.
– Ничего, отобьемся, – проговорил Трэджан. – Не в первый раз…
Прошли через очередной островок, длинный и узкий, заросший чем-то вроде осоки с изумрудно-синими листьями. Успели перебраться через канаву, и тут пришла команда «Залечь».
– Падаем, – приказал Роберт, и сам лег, не обращая внимания на то, что оказался в мерзкой на вид луже.
Справа, где двигались солдаты второй роты, застучал автомат, затем тявкнуло рельсовое орудие.
– Помилуй нас, Единый, яви нам милость свою. И огради от воплощений злобы… – стал слышен шепот Шривана, как всегда, молившегося перед боем.
– Во все глаза глядеть, – напомнил Бьерн, и тут же над самыми кронами мелькнул силуэт призрака.
Исчез так быстро, что никто не успел отреагировать.
Самым поганым в войне с Химерой было то, что ее создания понятия не имели, что такое сплошной фронт боевого столкновения. Они действовали, подчиняясь своей логике, а в чаще имели возможность продвигаться скрытно. Могли внезапно атаковать с тыла или фланга, напасть на часть, стоявшую, по мнению людей в глубоком тылу.
– Тихо, что… – сказал Тимур, и тут из канавы за их спиной вынырнул хищник.
Полетели брызги, щелкнули клешни на длинных лапах. Леон резко повернулся и дал очередь. Но тварь легко от нее увернулась, вскочила на берег и бросилась на Тимура. Челюсти сомкнулись на его ноге, захрустел бронепластик.
– Огонь! – крик Роберта потонул в стрекоте автоматов.
Десятки пуль обрушились на прочный панцирь, брызнули осколки. Затем полетели куски плоти, полилась кровь. Хищник издал свистящий рев, махнул хвостом, едва не сбив с ног Трэджана, и упал.
Стрельба затихла.
– Готов? – спросил Шриван.
– Сделай контрольный в голову, сомий хвост, – посоветовал Роберт. – Мурад, займись Тимуром.
Снайпер сидел на земле, шлем лежал в стороне. Видно было белое лицо, покрытое каплями пота.
– Что там у вас? – поинтересовался Бьерн.
– Один пострадавший, – отозвался Роберт. – Но жить… Эй, Мурад, что там с ним?
– Жить будет, – уверенно ответил бывший ветеринар, успевший снять погнутые щитки с лодыжки Тимура. Перчатка медика на его руке выпустила тонкие усики диагностера, те потянулись к ране. – Сейчас залатаем. Будет о-го-го. И броню починим…
Мурад ничуть не преувеличивал. Медицинский комплект, надеваемый на руку, что стал поступать в войска после эвакуации с Диадемы, позволял успешно бороться с любыми повреждениями, исключая наиболее тяжелые. Кроме того, он был оборудован блоком ремонта бронекостюмов.
– Ладно, – ответил Бьерн. – Пока остаемся на месте. Тут позавчера было чисто, а сегодня уже засады, вот пакость…
Тимур получил дозу обезболивающих, антишоковых и еще каких-то препаратов, и лицо его стало приобретать нормальный цвет. Мурад тем временем занялся щитками. Тот, что был сверху, распрямил, на трещину наложил полосу мгновенно твердеющей пасты. Понятно, что настолько же прочной, как ранее, броня не станет. Но дожить до момента, когда удастся заменить поврежденный сегмент, позволит.
