Последний контакт 3 (СИ) - Ильичев Евгений

— Есть!

Волгин отошел к своему посту, накинул на уши визор и вызвал мостик. На смотровом щитке его визора всплыла крохотная фигурка старпома. Волгин что-то тихо спросил у Сорокина и вновь перевел прищуренный взгляд на Павленко. Но уже через секунду его взгляд кардинально изменился, на этот раз в нем читалось изумление. Судя по всему, их кто-то предупредил о готовящейся диверсии. Они явно ожидали тут Павленко с репликантом и были готовы к любым неправомочным действиям с их стороны. Дмитрий понял это, наблюдая за подставными связистами. Да-да, определенно это не были ребята БЧ связи. Каждый был вооружен, их стазеры не были зафиксированы в кобуре магнитными замками. Судя по шкалам напряжения на каждом из пистолетов, заполненных до предела, стрелять они планировали наверняка. Стало быть, никакой группы захвата в отсеке дальней связи нет. Она тут, прямо перед Павленко. И эти ребята были явно готовы к любым неожиданностям. И единственная причина, по которой Павленко с Романом еще не были задержаны, состояла в том, что диверсанты сперва должны были себя выдать и попытаться силой прорваться в отсек дальней после отказа их туда пустить. Тогда руки группы захвата будут уже развязаны, а Павленко подпишет себе смертный приговор, выдав свои истинные намерения. Но вот чего они точно не ожидали, так это прямого разрешения старшего помощника Сорокина на доступ Павленко к ЧСДС.

— Вы уверены, товарищ капитан?… — послышался неуверенный шепот Волгина, но, судя по тому, как он поморщился от того, что услышал в наушниках, Сорокин предельно ясно дал понять, что уверен в своем приказе. — Есть открыть доступ! Так точно, товарищ капитан второго…

Бледный и до предела изумленный офицер снял визор и медленно вернулся к Павленко. Пока шел, дал еле заметную отмашку остальным не двигаться.

— Доступ санкционирован, — сообщил он Павленко.

— Ну, вот и отлично! — развел руками Дмитрий. — Вы чего такой бледный, Волгин? Вы же не думали, что мне придет в голову такое безумство, как незаконное проникновение в святая святых вашего БЧ?

Волгин явно ничего не понимал. У него был четкий приказ задержать капитана третьего ранга Павленко при его попытке силой проникнуть в отсек дальней связи. А текущая ситуация в корне отличалась от того, что должно было тут произойти по сценарию.

— Я жду, Волгин, не тормози! Мне еще работать, а мое дежурство вот-вот завершится.

Ничего не понимающий капитан-лейтенант Волгин подошел к запертому отсеку, еще раз оглянулся на Павленко и набрал на панели управления гермодверью нужную комбинацию цифр. В недрах двери что-то щелкнуло, зашипела гидравлика, провернулась механическая кремальера, и зажегся зеленый сигнал на панели приборов.

— Ну, вот и отлично, — сказал Павленко, открывая тяжелую дверь и пропуская перед собой Романа. — Благодарю, капитан-лейтенант, дальше мы сами.

С этими словами он запер за собой дверь и тут же установил на замок маленький прибор-блокиратор. Все, теперь им уже никто не помешает совершить задуманное.

— Вы же понимаете, что это ловушка? — тихо спросил Дмитрия ошарашенный Роман.

— Какая теперь разница? — вопросом на вопрос ответил Павленко, извлекая из внутреннего кармана кителя герметичный пакет с каким-то предметом внутри. Роман тут же узнал его — это был небольшой гребень его матери. Та самая личная вещь, которая была необходима для распознавания ее ДНК и настройки ЧСДС на связь с аналогичной ДНК на Земле — ДНК Дарьи Мирской. — Самое трудное позади, я организовал для тебя сеанс связи. Ты его проведешь, Земля будет предупреждена, а после ты все мне расскажешь.

Роман с готовностью кивнул. Он действительно мог все рассказать людям после сеанса связи с Землей. Повторно воспользоваться ЧСДС ваэрры все равно не дадут. Они с легкостью считают столь мощное колебание элементарных частиц на борту «Прорыва» и смогут заблокировать этот способ передачи сигнала. После сеанса связи у землян на «Прорыве» больше не будет никаких тайн от ваэрров, а чуть менее трех сотен душ останутся отрезанными от родной планеты. Возможно, навсегда. Но, с другой стороны, благодаря этому шагу у людей на Земле появится шанс на спасение. Правда, шанс этот появится, только если все сложится удачно. К примеру, если Дарья Мирская ныне жива и здравствует, если она примет послание, если сможет правильно его интерпретировать и понять, что именно хотела сказать этими странными фразами ее сестра. Если после этого Дарья Мирская сможет организовать на Земле сопротивление, повести за собой людей, встать во главе этого сопротивления. И это если ее вообще хоть кто-то послушает и так далее. Таких «если» могло набраться вагон и маленькая тележка, и за все это нужно было заплатить полным забвением всего экипажа «Прорыва».

Павленко запустил терминал управления ЧСДС, затем просканировал гребень Мирской, вычленил из всего многообразия биологических следов на предмете именно ту ДНК, которая требовалась, и ввел необходимые параметры поиска. Все эти манипуляции были Роману знакомы, на «Осирисе» была аналогичная система ЧСДС. Его мать уже связывалась по ней со своей сестрой. Тогда у Валерии было всего несколько минут на то, чтобы установить контакт. Основная цель, которую тогда преследовала Мирская, состояла в том, чтобы проверить, получится ли вообще связаться с Землей таким образом. На тот момент Валерия еще не знала, как именно победить ваэрров, слишком мало информации тогда было в ее руках. Мать рассчитывала, что ей удастся раздобыть эту информацию в процессе своего перерождения, а после каким-то образом повторно отключить Добряка для того, чтобы дать людям шанс на выживание. Привлечь Романа к этой миссии она решила именно тогда, когда поняла, что не успеет это сделать. Она поняла, что переродится полностью гораздо раньше прибытия помощи. Да и Добряк после воскрешения «Юкко» дал понять, что впредь не собирается отключаться от системы.

— Ну что, готов? — спросил Дмитрий, когда отладка системы была завершена.

— Готов, — кивнул Роман.

— Знаешь, что делать?

Роман вновь кивнул. Он посмотрел на Павленко, одними губами прошептал «Спасибо» и прошел внутрь небольшой кабины связи, где уселся перед терминалом. Дверь тихо закрылась. Перед Романом всплыла панель, на которой нужно было выбрать тип связи. Роман выбрал раздел «частичная связь» и нажал клавишу подтверждения. Затем он дождался разрешающего сигнала и тихо произнес фразу, ради которой его мать пожертвовала собой: «Ключ не в нас, сестренка. Ключ в твоей борьбе».

— Ну, собственно, что и требовалось доказать! — торжествующе вскинул руки Володин. — Павленко — предатель!

На ЦП, помимо него, присутствовали все старшие офицеры «Прорыва». Сообщение, которое репликант послал на Землю, яркими буквами висело над тактическим столом.

«Ключ не в нас, сестренка. Ключ в твоей борьбе».

Капитан Кольский сурово смотрел на парящие буквы и с трудом сдерживал свой гнев.

— А вы уверены, что правильно перенастроили систему ЧСДС, Евгений Павлович? — спросил Серов. Сразу несколько пар глаз устремились в сторону командира БЧ-4. Тот лишь руками развел:

— Обижаете, Евгений Павлович. Это же мой хлеб. Я эти системы собираю и разбираю с закрытыми глазами. Сообщение никуда не ушло, поскольку в рабочую камеру ЧСДС попросту не поступили частицы, которыми воспользовались Павленко и этот урод.

— Не называйте его так! — послышался откуда-то из угла голос Варвары Касаткиной.

— А что так? — деланно удивился Володин. — Вы, Варвара Сергеевна, предпочли общению с нормальными людьми этого недочеловека? Жаль, очень жаль.

— Он куда человечнее вас всех! — вспыхнула вдруг Касаткина и даже хотела встать с места, но силовые поля, удерживающие ее в кресле, не позволили.

— Помолчите, Варвара Сергеевна, — сурово сказал Кольский. — С вами мы уже определились. Ваше счастье, что вы гражданское лицо и подлежите суду соответствующего органа на Земле.

— Да мне уже плевать! — фыркнула Касаткина. — То, что вы сделали — подло.