Наталья Патрацкая - Бриз эйфории
Алла подошла к корове и погладила кормилицу семьи по холке.
Отец кучером служил у бояр. Боярыню раньше он возил, но теперь она его с собой больше не брала. Бывший кучер все больше навоз из конюшни выносил, да за лошадьми ухаживал. А Алла к рукоделию была приучена, могла рубаху сшить и расшить ее. Первую рубаху она отцу и сшила, да так ее узорами вышила, что боярыня вновь взяла отца Аллы на облучок своей кареты. Алла расшила рубаху и для боярина, да и поднесла ее боярыне.
Боярыня плетью хлестнула Аллу в знак благодарности, да рассмеялась громко:
— Алла, ты у меня мужа отнять хочешь?
Как она догадалась, — подумала Алла и пошла прочь среди летящей осенней листвы в сторону города, на околице которого она и жила она со своими родителями.
В городе стояли соборы большие белокаменные. Чуть ниже располагались ряды торговые каменные. Алла в монастырь заходила к настоятельнице, и видела каменные своды и келью монашескую. Оставаться в монастыре она и не думала, не по ней была святая жизнь. Несколько домов в городе стояли каменные, красивые дома, прочные.
А у Аллы дом бревенчатый, но просторный, у нее был и большой хозяйский двор под навесом. Еще дед дом начинал строить, а отец пристройки сделал, и двор камнем вымостил. Бабушка еще живая и с ними живет. Она прядет пряжу, покручивая в руках веретено, сидя на широкой лавке. А мама у Аллы любит половики делать, у нее есть маленький станок деревянный. Она на нем полосатые половики делает. Все в семье ремеслу обучены.
Юра — сын кузнеца, отец его подковы для лошадей делал. У них была своя мельница. Они и муку мололи. Семья Аллы у них зерно молола на муку. Юра со своим отцом иногда у горна стоял, помогал отцу. Чем Юра не жених Алле? Правда, он себе все ножи выковывает, а потом их в чучела вонзает. Так нет, боярыня еще на голову Аллы объявилась! У нее своя земля, свои деревни и все здесь принадлежит боярыне.
Слухи ходят, будто боярыня — ведьма и колдовать умеет, будто мужа своего она приворожила зельем любовным. А если она и Юры к себе приворожила? Он справный парень. Боярыня, рассмотрев рубашку, сшитую Аллой для ее мужа боярина, заказала еще для себя пять рубашек и чепчики для сна. Засадила боярыня Аллу за работу. Стала девушка портнихой, а не служанкой. Узоры боярыня заказала сложные, вышивать их теперь Алле всю зиму!
Вот как дело обернулась! А боярина Алла так и не увидела, к ним он редко приезжал. Люди говаривали, что он самому царю служит! Алла бы и для самого царя рубашку справила, так дел много и без царской одежды. Но между дел она себе кокошник смастерила и расшила бисером. И рубашку под сарафан она тоже себе расшила. Девушка быстро наловчилась вышивать.
Пришла весна. Отдала Алла заказ боярыне. А тут и снег растаял. Надела девушка на себя обновы: сапожки сафьяновые, сарафан расписной по подолу и впереди полосой весь расшитый. На голову надела кокошник и во двор вышла. Отец как увидел дочь, так и пошатнулся от неожиданности.
— Алла, красавица ты наша! Ох, какая ты стала! — удивленно воскликнул отец, не веря своим глазам, он медленно подошел к дочери и дотронулся до кокошника.
— Знатная из меня боярыня получится? — спросила Алла у отца, павой пройдясь по каменному двору.
— Страшно за тебя, дочка! — замахал отец руками, а потом вдруг спросил. — Хочешь дочь грамоте обучиться у дьячка нашего?
— Хочу, — ответила Алла с вызовом, — мне нужна грамота.
Стал дьячок к ним домой приходить и грамоте девушку обучать. Мать ему за учебу сразу половик подарила, а потом молочко в крынке подавала, когда он приходил. Дьячок маленький был, да шустрый. Знал много, рассказывал интересно о том, что за горами за долами делается.
Летом Аллу признали первой красавицей среди девушек. Юра на празднике солнца изображал всадника на коне. Алла расшила себе и ему белые одежды. Юра босой сидел на коне, ездил по улице с пучком пшеницы, люди выходили ему навстречу и кланялись в пояс, словно он само солнце доброе. Боярыне он больше прежнего приглянулся.
Аллу в белом расшитом платье к дереву привязали на солнечной поляне. На голову ей надели венок из цветов и вокруг нее парни и девушки хоровод водили, песни пели. Юра отвязал Аллу от дерева, тогда их стали дразнить «жених и невеста».
Вечером жгли соломенные чучела. Факелы запылали. Красота. И вдруг в круг праздника врывается карета с боярыней Марьей, лошади зафыркали, заржали. Девушки и ребята разбежались, а боярыня — матушка на глазах у всех в ведьму превратилась, а карета в ступу. Схватила ведьма Юры, посадила вместе с собой в ступу и улетела за леса, за моря.
Алла так и села у костра, в нем еще бревна горели и потрескивали. К девушке отец подошел, это он боярыню в карете привез. Лошади стояли и хрипели. Алла встала, подошла к лошадям, погладила их по холке. Лошади и успокоились. А отец сказал, что боярыня полетает и сама вернется, не век же ей в ступе сидеть, да еще с молодым парнем. Страху Алла натерпелась и не передать. Сидит она у костра, смотрит, а у нее в руке ремешок золотой остался. Показала девушка золотой ремешок отцу. Он взял ремешок и перекрестил им костер. Ремешок превратился в ужа, а ужей в их местности всегда много было. Алла так и отпрянула от отца.
А отец засмеялся:
— Не пойдешь ты дочь под венец, не пара Юра тебе, ох, не пара.
Парни вокруг Аллы заплясали да песни запели, что она их невеста, а не Юры. Просили парни своими песнями жениха среди них себе выбрать. А Алле все парни на одно лицо, не могла она вот так сразу Юры забыть, ох, не могла.
А Юра, что Юра? Он оказался у боярыни в услужении, пока служил, многое узнал, многие ремесла изучил. Узнал он состав отвара — снадобья, из-за которого боярыня превращалась то ведьму, то опять в боярыню. Скучал он по Алле, по нраву она ему была, но не мог он к ней вернуться, боярыня ведьма не отпускала. И так ему захотелось на свободу, что он замахнулся ножом на саму боярыню Марью! Ведьма, словно мужик, перевернула его за руку через себя, да и хлопнула оземь. Юра до нападения на боярыню-ведьму зелья выпил.
Очнулся он дома с электронной книгой в руках.
Изумрудные лучи света медленно скользили по серебристым шарам, создавая праздничную иллюзию и мерцание холодных, мраморных столешниц. Алла выключила прожектор и грустно усмехнулась, она все сделала для будущего праздника, оставалось накрыть столы и ждать гостей.
Мама предложила Алле оформить зал к новогодним праздникам, что девушка и делала. Она купила елочные шары и приклеивала их к подносам, потом развешивала подносы с шарами по стенам небольшого зала. Она подошла к елке, украшенной такими же шарами, и погладила ее от избытка чувств, потом вздохнула и как истинная золушка в фартуке и стоптанных туфлях присела на стул, чтобы еще раз осмотреть зал.
Девушка подошла к зеркалу на стене, покрутилась перед ним. Увиденным в зеркале силуэтом она осталась довольна, но на секунду задумалась, перебирая в голове свою одежду. Она подумала, что ей не хватает нарядного платья с декольте. Взор ее опустился на туфли, она покрутила одной ножкой и скрипнула от злости зубами, туфли ей тоже были нужны. До праздника оставалось три дня, деньги за это время не предвиделись, их она получит только после праздника от мамы, работавшей в этом кафе.
На некоторое время Алла задумалась, она вспомнила, как приехала в этот городок с мамой из деревни, продав там дом и всю мебель. На данный момент у них с мамой ничего не было в этом большом городе. Деньги, за проданный дом они быстро израсходовали.
Мама жила у хозяина кафе, Матвея Федоровича, в его квартире, с ней жила и Алла. Нет, мама за него замуж не вышла. Просто хозяин, таким образом, решил три задачи: он получил сотрудницу для кафе, обеспечил ее жильем, и дома у него появилась домработница и все — в одном лице мамы Аллы. Но денег от этого в их семье особо не прибавилось, они постоянно были в долгу у хозяина.
Алла еще раз вздохнула и покрутила носком туфли, что ее не порадовало.
Девушка еще училась в школе и постоянно чувствовала свою бедность, такую глубокую, что избавиться от нее не представлялось никакой возможности. Конечно, мама сделала глупость, что продала дом в деревне ковш, а то бы они давно назад в деревню сбежали.
Мама с хозяином познакомилась прошлым летом, когда он приезжал в их деревню по своим делам. Именно тогда Матвея Федорович предложил работу и комнату в своей квартире. Девушка поднялась со стула и обошла зал, все было в порядке, можно было уходить домой.
Дома ее ждала новость: к хозяину приехал новый повар, Павел, бывший военнослужащий, участник боевых операций. Особенно он хорошо владел двумя ножами одновременно, просто виртуозно, за что его отправляли работать на кухню. Позже он стал помощником повара в солдатской столовой, так и привык к кухне. Когда он покинул воинскую службу, то однозначно решил стать поваром.
