Роберт Хайнлайн - Астронавт Джонс
— Теперь надо найти место, чтобы спокойно выпить и поговорить.
— А что, если здесь? — ответил Макс, указывая на вывеску «НАИЛУЧШАЯ ДЫРА». — Вроде, чисто и прилично.
Но Сэм быстро провел его мимо.
— Все это так, — сказал он, — но не для нас.
— А почему?
— Ты что, не видел, кто там сидит? Имперская морская пехота.
— Ну и что? Я не имею ничего против них.
— М-м… конечно же, и я тоже, — согласился Сэм, продолжая быстро идти, — но эти парни держатся друг друга и имеют скверный обычай не любить штатских, которые глупы настолько, что заявляются в заведение, облюбованное ими. Желаешь, чтобы тебе переломали ребра?
— Чего? Но ведь если я не буду никуда лезть, этого не случится, правда ведь?
— Может, да. А может, и нет. Вот, например, если официантка решит, что ты «красавчик», а парень в начищенных сапогах, с которым она была раньше, захочет что-нибудь предпринять по этому поводу? Макс, ты хороший парень, но на хороших парней просто нет спроса. Чтобы не нарваться на неприятности, надо просто не нарываться на неприятности.
Они пробирались сквозь толпу еще ярдов сто, пока Сэм сказал:
— А вот это то самое — конечно, если Липпи все еще заведует этой забегаловкой.
На вывеске было написано «УДАЧНАЯ ПОСАДКА», заведение побольше, чем «НАИЛУЧШАЯ ДЫРА», но на вид похуже.
— Кто такой Липпи?
— Ты, может, и вообще не увидишь его. — Сэм провел Макса внутрь и выбрал столик.
Макс огляделся. Смотрелось это ровно так же, как и любой третьеразрядный бар с грилем.
— Я смогу здесь получить земляничный лимонад? Сто лет уже по нему скучаю — я всегда брал его, когда ходил по субботам в Углы.
— За то, что ты спросишь его, тебя не вышвырнут.
— О'кей. Сэм, а помнишь, ты мне рассказывал про своего друга из морской пехоты, сержанта Робертса?
— Кого?
— Или Ричардса. Я тогда не совсем расслышал.
— Никогда о таком не слыхал.
— А как же…
— Никогда не слыхал о таком. А вот и официант.
Точно так же официант — гуманоид из системы Сириуса — никогда не слышал о земляничном лимонаде. Он, подобно всем своим сородичам, не имел лицевых мышц, однако кожа у него на спине поползла вверх, собираясь в складки, что должно было выражать растерянность и непонимание. Макс согласился на нечто под названием «Старый Гейдельберг», хотя оное нечто и на пятьдесят световых лет никогда не приближалось к Германии. По вкусу оно — для Макса, во всяком случае, — напоминало холодную мыльную воду, но, так как платил Сэм, Макс не стал отставлять стакан и даже делал вид, что пьет из него.
Чуть посидев, Сэм вскочил.
— Сиди, сынок, я ненадолго.
Он поговорил с барменом, потом испарился где-то в глубине зала. К столику Макса подошла молодая женщина.
— Что, космонавт, чувствуешь себя одиноко?
— Пожалуй, не особенно.
— А вот я — чувствую. Не против, если я тут сяду? — Она опустилась на стул, оставленный Сэмом.
— Пожалуйста, только сейчас вернется мой товарищ.
Женщина не ответила, а вместо этого повернулась к бармену:
— Специальный темный, Гиглз.
Макс жестом выразил свое активное несогласие:
— Нет!
— В чем дело, дорогой?
— Послушай, — покраснев, сказал Макс. — Может, я выгляжу зеленым, как трава. Может, я такой и есть. Но я все равно не собираюсь покупать подкрашенную водичку по цене коктейля. У меня не так много денег.
На ее лице появилась обида.
— Но ты же должен что-нибудь заказать. В противном случае я не могу здесь сидеть.
— Ну… — Он глянул на меню. — Думаю, я могу позволить себе бутерброд.
— Забудь про специальный, Гиглз. Сыр на ржаном, и горчицы побольше. — Она снова повернулась к Максу. — Как тебя звать, радость моя?
— Макс.
— А меня Долорес. Ты откуда?
— Озаркс. Это на Земле.
— Какое совпадение! Я из Виннипега, мы же совсем соседи.
Макс подумал, что с такого расстояния вполне может так показаться. Но чем больше Долорес трещала, тем очевиднее становилось, что она не имеет ни малейшего представления о том, где расположен Озаркс, да и Виннипег тоже, и, вероятнее всего, в жизни не бывала на Земле. К тому времени, как вернулся Сэм, она доедала бутерброд, параллельно объясняя Максу, что просто обожает космонавтов, они такие романтичные.
Сэм посмотрел на нее сверху вниз.
— На сколько ты его раскрутила?
— Ты не имеешь права так со мной говорить! — возмутилась Долорес. — Мистер Липский не разрешает…
— Заткнись, девочка, — сказал Сэм без малейшей недоброжелательности в голосе. — Ты просто не знаешь, что мой друг — гость Липпи. Сечешь? И никаких «специальных», никакого «заплати мне» — ты зря тратишь свое драгоценное время. Ну так на сколько?
Макс торопливо ответил сам:
— Сэм, все о'кей. Я купил ей только бутерброд.
— Ну если… Но теперь, сестрица, ты свободна. Может, попозже.
Она пожала плечами и встала.
— Спасибо, Макс.
— Не за что, Долорес. Я передам привет виннипегцам.
— Обязательно передай.
Сэм не садился.
— Сынок, мне надо отлучиться на некоторое время.
— О'кей.
Макс сделал движение, чтобы встать. Сэм жестом остановил его.
— Нет, нет. С этим делом я лучше разберусь в одиночку. Ты меня подождешь здесь? Они не станут больше тебя трогать, а если станут — позови Липпи.
— У меня не будет никаких неприятностей.
— Да уж надеюсь. — Сэм выглядел озабоченно. — Сам не знаю, чего я должен дергаться, но что-то такое в тебе пробуждает мои материнские чувства. Наверное, это твои огромные голубые глаза.
— Что? А пошел-ка ты. И в любом случае глаза у меня карие.
— Я говорил, — ласково произнес Сэм, — о глазах твоей пухлой, розовой, свежей, как роса, души. И не вступай до моего возвращения в разговоры с незнакомыми людьми.
Макс употребил одно из выражений, подхваченных им у мистера Джи; Сэм, ухмыльнувшись, удалился.
Однако рекомендация Сэма не относилась к мистеру Саймсу. Макс увидел, как помощник астронавигатора появился в дверном проеме. Лицо его было краснее обычного, а глаза как-то неопределенно блуждали. Саймс медленно поворачивал свое туловище, изучая зал. В конце концов взгляд его наткнулся на Макса, и он неприятно улыбнулся.
— Ну, ну, ну, — говорил он, приближаясь к Максу. — Да не сам ли это наш Умный Мальчик.
— Добрый вечер, мистер Саймс, — Макс встал.
— Так значит, «добрый вечер, мистер Саймс»! А что ты там сказал про себя?
— Ничего, сэр.
— Пфф! Я же знаю! Только я думаю про тебя то же самое, и даже еще хуже. — Не получив ответа, Саймс продолжал: — Ну так не хочешь ли ты пригласить меня сесть?
— Садитесь, пожалуйста, сэр, — произнес Макс безо всякого выражения.
— Ну вы только подумайте! Умный Мальчик хочет, чтобы я сел рядом с ним. — Он сел, подозвал официанта, сделал заказ и снова повернулся к Максу. — Умный Мальчик, а ты знаешь, зачем я тут с тобой сижу?
— Нет, сэр.
— А чтобы кое-что сказать тебе на ушко, вот зачем. С того самого раза, как ты устроил этот фокус с компьютером, ты стал для Келли нашим волозтолосым… золотовласым… мальчуганом. Зо-ло-то-вла-сым мальчуганом, — повторил он, старательно выговаривая слова. — Меня все это в восторг не приводит. Заруби себе на носу: если ты будешь отираться вокруг астронавигатора и подлизываться к нему, как делает Келли, то я тебя с поста управления быстренько выживу. Ясно тебе?
Макс почувствовал, что скоро не сможет больше сдерживаться.
— Мистер Саймс, что вы имели в виду, когда сказали «фокус»?
— А ты сам прекрасно знаешь. Выучил, наверное, полдюжины последних переходов, а теперь Келли и профессор думают, что ты запомнил всю книгу. Гений среди нас! А ты знаешь, что это такое в действительности? Все это — просто куча…
На счастье Макса, их прервали; он почувствовал руку на своем плече, и тихий голос Сэма произнес:
— Добрый вечер, мистер Саймс.
На лице Саймса появилась растерянность, но потом он узнал Сэма и просветлел:
— Ребята, да это же наш мусор. Садитесь, констебль, выпейте с нами.
— А что, можно. — Сэм придвинул еще один стул.
— Вы знакомы с этим вот Умным Мальчиком?
— Да, встречал его иногда.
— Присматривайте за ним получше. Это мой вам приказ. Он очень, очень умный. Чересчур умный. Вот спросите у него число. Выберите любое число между единицей и десятью.
— Семь.
Мистер Саймс хлопнул рукой по столу:
— Ну вот, что я вам говорил? Он запомнил это число прежде, чем вы сюда подошли. Когда-нибудь однажды он запомнит число и его напишут у него на груди. По трафарету. Хотите, констебль, знать одну вещь? Я не доверяю хитрым мальчикам. Они начинают слишком много о себе мнить.
Располагая теперь поддержкой Сэма, Макс не вмешивался в монолог Саймса. Одновременно с Сэмом к столику подошел Гиглз; Макс видел, как Сэм что-то написал на обороте меню и передал его гуманоиду вместе с деньгами. Однако мистер Саймс был слишком увлечен собственным красноречием, чтобы это заметить. Некоторое время Сэм не мешал ему распространяться, а потом вдруг прервал его:
