Гранд-адмирал. Том седьмой (СИ) - Модус Илья Сергеевич

Пусть по его выражению лица этого не скажешь, но общение с людьми все больше очеловечивает Трауна. Не всем это нравится, но большинство принимает эти изменения как знак чего-то большего.

А еще большее количество разумных надеется на то, что Траун отменит свое негласное правило «Никаких приказов 'База-Дельта-Ноль», и испепелит родину стенаксов.

Слишком уж нервирует тот факт, что нет никаких сведений, даже слухов, о том, что намерен сделать гранд-адмирал с планетой, породившей подобных чудовищ.

— Вы получили информацию с Колонии Ветийна? — спросил Траун, повернув голову и впервые с начала разговора посмотрев на командира своего флагмана. Пеллеон от неожиданности вздрогнул.

На лице Трауна была привычная безэмоциональная маска, но сам он… Огонь в его глазах больше походил на пламя загробного мира для грешников, которое имеется в каждой религии каждой расы. У чиссов наверняка есть что-то подобное. Но если этот народ хоть отчасти похож на гранд-адмирала, то и дьявол, стоящий во главе их Ада, тот еще затейник и комбинатор.

— Да, сэр. Колония Ветийна, как и Морровия, полностью под нашим контролем. Население сильно пострадало от сил вторжения, но стенакская оккупация завершена. Агропромышленным производствам на Морровии нанесен существенный ущерб.

— Настроение населения?

— Договор о присоединении к Доминиону подписан без каких-либо возражений.

Найти хотя бы одну планету в секторе, которая бы обладала мягким климатом и могла бы стать агромиром, питающим если не сотни, то хотя бы десятки систем вокруг себя, было большой удачей.

В Гордианском Пределе же с этим было намного получше. Колония Ветийна и Морровия подходили для этого как нельзя лучше. И при должном денежном вливании и внимании со стороны государства, эти планеты могут покрыть все потребности в продуктах питания не только Гордианского Сектора и ближайших к нему территорий.

Колония Ветийна была являлась планетой, которая почти двадцать лет назад была заселена колонистами с планеты Сетор из сектора Требела вблизи Эриаду. За эти годы местные жители обрели полную независимость от материнского мира. Однако, мир к настоящему времени в значительной мере заброшен.

Дело тут вовсе не в том, что планета не подходила для агрономических целей. Колония Ветийна представляла из себя засушливый мир, который являлся конечной точкой в региональном гиперпространственном маршруте, известном как Путь Ветийна, соединяющий его с промышленным Глэйдом.

Колонисты с Сетора, бежавшие с родины, начали действовать с большим размахом в интересах своего нового дома. Однако ряд ошибок в выборе выращиваемых культур и мясных производств привели ко значительным финансовым потерям. Отсутствие должного опыта и образования у руководства колонии привело ее к запустению после изменения финансовой политики Империи в вопросах колонизации сельскохозяйственных планет.

Как итог, колонисты предпочли покинуть мир. Оставшиеся фермеры относительно неплохо жили, обеспечивая самих себя всем необходимым. Но грандиозным планам по созданию сельскохозяйственной империи здесь не произошло.

Почти четыре года — с Битвы при Эндоре до своего краха два года назад — Колония Ветийна и пространство вблизи нее находились под контролем военачальника Зинджа. Последний планировал превратить ряд планет в Гордианском Пределе в свои продуктовые базы, но в значительной мере не продвинулся на Колонии Ветийна.

А вот на Морровии у него все, в принципе, получилось. Но, справедливости ради стоит сказать, что планета процветала и до него.

Этот мир располагался между планетами Кли’аар и Ладарра на гиперлинии Пинурский Отрог.

Морровия была известна своим типом выносливых, жирных свиней. Животных кормили на гигантских фермах, а затем обрабатывали на животноводческих станциях, которых было много на поверхности мира.

Именно из-за последних на Морровии царило такое зловоние, что на поверхности без респиратора лучше не находиться. А причина тобой — огромные скотомогильники, куда сбрасывали падших животных и их внутренности. Пусть население Морровии привыкло к подобным «ароматам», но штурмовики, действовавшие на планете, возвращаться туда не хотели ни под каким предлогом.

Зато коренные жители были отнюдь не прочь отдавать свои отходы производства на переработку совершенно бесплатно. И Пеллеон даже знал какая планета будет превращать эти отходы скотобоен в биомолекулы, благо что Бетшиш не так уж далеко по меркам даже этого просторного сектора.

— Удалось найти выживших на Кли’аар? — спросил Траун, вновь заинтересовавшись тем, как канониры «Стража», удостоверившись в том, что на обломках вражеского флагмана никто не выжил, банально выжигали их, тренируясь в стрельбе.

Пеллеон не имел ничего против, ведь практика артиллеристам, учитывая будущую кампанию, просто необходима.

— Нет, сэр. Планета мертва. Местные жители активно оборонялись и были истреблены. Полностью. И мужчины, и женщины, и старики, и де…

— Я вас понял, капитан.

Не в привычках Трауна было перебивать собеседника, но отчасти Пеллеон понимал его. Гордианский Предел стал могилой для миллионов, если не миллиардов детей. И каждое сообщение о геноциде заставляло сердце кровью обливаться.

И ладно бы, смерть взрослых особей разумных рас еще как-то спокойно воспринималась, то дети…

Пеллеон не раз слышал громогласные заверения о том, что следует родину стенаксов полностью стерилизовать. Убить всех от мала до велика, причем, в соответствии со всеми преступлениями их расы, с особой жестокостью. Смерть от сверхмощной бомбы или взрыва планеты суперлазером штаб-квартиры по мнению большинства чинов Регулярного Флота, была бы слишком легкой.

Идея коллективной виновности расы за преступления их солдат, все больше крепла в сердцах разумных с нашивками Доминиона. А если посмотреть в «ГолоНет» государства, то и мирные жители требовали в лучшем случае ядерных бомбардировок.

Звучали робкие возражения, что дети не рождаются зверьми, их такими воспитывают, но радикалы топили сторонников конструктивного воздействия на авторов геноцида в своих маниакальных лозунгах. Как минимум тыкали в нос социологическими и прочими отчетами по изучению стенаксов на основании первой Резни, что вся их раса с удовольствием убивает чужаков, если считает это нужным. Учитывая, что среди исполнителей геноцида были не только мужчины, но и женщины, подростки, порой даже дети, подкрепляя это данными об агрессивности стенаксов на основе их биохимии организмов, выводилась корреляция: они опасны для всех, кто находится рядом с ними. И при первой же возможности они уничтожат всех, до кого смогут дотянуться. Сохранить им жизни сейчас, значит взять на себя ответственность за миллиарды смертей в прошлом.

Пеллеон мог по памяти перечислить тех старших офицеров флота, которые поддерживали ту или иную тактику. Особое удивление вызывало то, что опытные, еще имперские офицеры, исповедовали второй, менее кровавый способ решения проблемы с кровожадными соседями.

Уничтожение военной промышленности, блокада планеты, запрет на допуск на планету высоких технологий, уничтожение всех взлетающих или приземляющихся без разрешения кораблей и все в таком роде. Это называлось «либеральной идеей» разрешения конфликта.

Существовала еще и «радикальная» и она основывалась на нескольких вариантов. От «гуманного» применения суперлазера и повторения судьбы Альдераана, ибо «нельзя оставлять врагов у себя за спиной», до бесчеловечного выполнения приказа «База-Дельта-Ноль». А уж он-то в Империи не так часто применялся, как говорила республиканская пропаганда. А вот сам Траун, по слухам, в Неизведанных Регионах уничтожил минимум одну расу. Ту самую, которую не понял как победить, но и оставлять ее не посчитал целесообразным.

Траун так и вовсе наложил вето на применение подобных решений в том случае, если противник не угрожает самому существованию Доминиона. И, надо быть реалистом — стенаксы Доминиону не угрожают. Если их «либерально» охолостить в военном и промышленном плане, то со временем угроза будет вообще минимальной. Конечно, если проводить постоянную разведку и уничтожать военные объекты, которые они, несомненно, возродят.