Джеймс Блиш - Жизнь ради звезд
— Это ясно, — сказал Крис робко. — Но, по крайней мере, я понял часть плана. И мне кажется, что в нем два больших прокола.
— Прокола? — удивился сержант. — Где? Какие?
— Ну, во-первых, они сейчас в Скрэнтоне доведены до отчаяния, а если нет, то скоро будут. То, что они вообще находятся в этой части вселенной, а не там, куда их направил мэр, когда я попал на борт к вам, говорит о том, что с их первой работой тоже что-то сорвалось.
Андерсон щелкнул выключателем на кресле.
— Вероятность? — бросил он в окружающее пространство.
— СЕМЬДЕСЯТ ДВА ПРОЦЕНТА, — прозвучало из ниоткуда, заставив Криса вздрогнуть. Он еще не привык к мысли, что Отцы Города прослушивают все разговоры, везде и всегда; помимо прочего, город служил им лабораторией человеческой психологии.
— Что ж, очко в твою пользу, — обеспокоенно заметил сержант.
— Но я еще не закончил, сэр. Дело в том, что теперь, когда _э_т_а работа у них тоже накрылась, у них наверняка осталось крайне мало продовольствия. Как бы хороша не была наша стратегия, она предполагает, что другая сторона будет действовать логично. Но в состоянии отчаяния люди почти никогда не поступают логично; взгляните, например, на действия немцев в последний год Второй мировой войны.
— Никогда об этом не слышал, — признался Андерсон. — Но в этом что-то есть. Дальше?
— Дальше всего лишь предположение, — сказал Крис, — основывающееся на том, что я знаю о Фрэнке Лутце, а я его видел всего два раза и еще слышал, что о нем рассказывал один из его помощников. Я не думаю, что Лутц позволит кому-либо перехитрить его; он всегда наносит удар первым. Ему приходится доказывать, что он самый крутой парень в любой ситуации, иначе его песенка спета — кто-то другой возьмет верх. В разбойничьем сообществе всегда так — взгляните на историю Неаполитанского королевства или Флоренцию времен Макиавелли.
— Я начинаю подозревать, что ты просто выдумываешь эти примеры, — сказал Андерсон, нахмурившись. — Но опять-таки, в этом что-то есть, и никто, кроме тебя, не имеет представления об этом малом, Лутце. Предположим, ты прав; что мы можем сделать такого, чего не делаем сейчас?
— Вы можете воспользоваться этим отчаянием, — с готовностью подхватил Крис. — Если Лутц и его шайка в отчаянии, то обычные граждане должны находиться в состоянии, когда хочется крушить все подряд. И я уверен, что у них нет «граждан» в нашем смысле слова, поскольку помощник, о котором я упоминал, проговорился, что у них нехватка препаратов. Я думаю, он хотел, чтобы я это услышал, но тогда я не мог понять смысла его слов. Простые люди с улицы наверняка ненавидели эту шайку и в лучшие времена. Мы можем использовать их, чтобы скинуть Лутца.
— Как? — произнес Андерсон с видом человека, задающего вопрос, на который нет ответа.
— Я точно не знаю. Придется действовать наощупь. Но у меня там есть, по крайней мере, два друга, один из которых имеет постоянный доступ к Лутцу. Если он еще там, и я мог бы туда пробраться и связаться с ним.
Андерсон поднял руку и вздохнул.
— Я так и думал, что ты предложишь нечто подобное. Крис, когда мы вылечим тебя от этой страсти к увеселительным поездкам? Ты знаешь, что сказал Амальфи на этот счет.
— Обстоятельства меняют дело, — вставила Карла.
— Да, но — ладно, ладно, сделаем один шаг дальше. — Он еще раз щелкнул выключателем и сказал в пространство: — Есть комментарии?
— МЫ НЕ РЕКОМЕНДУЕМ ПОДОБНОЕ ПРЕДПРИЯТИЕ, СЕРЖАНТ АНДЕРСОН. ВЕРОЯТНОСТЬ, ЧТО МИСТЕР ДЕ ФОРД БУДЕТ УЗНАН, НЕДОПУСТИМО ВЫСОКА.
— Ну вот, видишь? — сказал Андерсон. — Амальфи задал бы им тот же вопрос. Он чаще игнорирует их рекомендации, чем соглашается с ними, но в данном случае они говорят именно то, к чему он уже пришел сам.
— О'кей, — согласился Крис, не очень удивленный. — Я признаю, что это довольно неудачная идея. Но она у меня единственная.
— В ней немало резонного. Я передам мэру твои замечания и предложу сделать попытку каким-то образом расшевелить тамошний зверинец. Может, он придумает другой способ, более безопасный. Веселее, Крис; чертовски хорошо, что ты мне все это рассказал, и тебе не следует огорчаться, если кое-что из предложенного тобой отвергнут. Всех не победишь, ведь знаешь.
— Знаю, — сказал Крис. — Но можно попробовать.
Если Амальфи и придумал какой-то лучший способ, чтобы «расшевелить зверей» в Скрэнтоне, Крис о нем не узнал; а если этот способ испробовали, он не принес заметного результата. Тем временем, город работал, Скрэнтон угрюмо сидел на своем месте, и его молчание казалось грозным, так как дата окончания контракта Нью-Йорка все приближалась и приближалась. Без сомнения, бедный и голодающий, Скрэнтон не намеревался уступать в этой игре, ставкой в которой была такая богатая планета как Аргус III; если Амальфи хотел, чтобы Скрэнтон убрался с планеты, он должен был вышвырнуть его или вызвать полицию. Фрэнк Лутц вел себя в точности, как предсказывал Крис.
А потом, в последнюю неделю контракта, обрушилась лавина событий.
Крис узнал новости от своего опекуна.
— Это все твой дружок Пигги, — проорал разъяренный сержант. — Ему взбрело в голову, что он может прикинуться перебежчиком, пробраться в правительство Скрэнтона, а потом осуществить нечто вроде переворота. Конечно, Лутц ему не поверил, и мы теперь все в пиковом положении.
Крис не знал, смеяться ему или плакать.
— Но как Пигги туда попал? — потрясенно выдавил он.
— Это самое скверное. Каким-то образом он внушил двум женщинам мысль, что они потрясающие шпионки, типа тех, что действуют как любовницы, как будто у какой-нибудь разбойничьей верхушки бывает недостаток в женщинах, особенно в голодное время! Одна из них шестнадцатилетняя девочка, семья которой мечет громы и молнии, и не без оснований. Другая — тридцатилетняя пассажирка, сестра гражданина, а _о_н_ — один из летчиков-истребителей Ирландца Дьюлани. Сестра, заявляют нам теперь Отцы Города, находилась на грани психопатии, почему сама и не получила гражданства; но они разрешили брату научить ее летать, потому что считали это полезным для ее психики. Она похитила самолет группы высадки, и к тому времени, как машины нам об этом сообщили, все было кончено.
— Вы хотите сказать, что Отцы Города слышали, как Пигги с остальными все это планировали?
— Конечно, слышали. Они слышат все — ты же знаешь.
— Но почему они никому не сказали? — настаивал Крис.
— Они имеют приказ не выдавать информацию по своей инициативе. Это тоже хорошо, иначе они тараторили бы по всем каналам круглые сутки без перерыва — Отцы Города абсолютно лишены здравого смысла. Теперь Лутц требует выкуп. Мы заплатили бы любую разумную сумму, но он хочет планету — ты опять оказался прав, Крис, логикой там и не пахнет — а мы не можем ему дать то, чем не владеем, да и могли бы, не дали. Пигги втянул нас в войну, и даже машины не могут предсказать последствий.
Крис резко выдохнул.
— Что мы намереваемся делать?
— Не могу тебе этого сказать.
— Нет, меня не интересует тактика действий или что-то подобное. Только общие соображения. Пигги мой друг — как ни глупо это звучит, но он мне действительно нравится.
— Если тебе не нравится человек, когда он в беде, значит, он никогда тебе не нравился, — задумчиво согласился сержант. — Я все равно не много могу тебе сообщить. В целом, Амальфи надеется протянуть время таким образом, чтобы у Лутца создалось впечатление, что он склонен согласиться. При этом, колонистов надо уверить в обратном. Машины на скорую руку уже снабдили Амальфи набором ключевых слов, которые должны донести до колонистов одно, а до Скрэнтона другое. До окончания срока контракта осталась неделя. Если нам удастся продержаться… сам не знаю, что мы тогда сделаем. Похоже, драка неизбежна. У нас будет один день на то, чтобы получить причитающуюся плату, покончить с Лутцем и убраться из этой системы прежде, чем сюда заявится полиция. Если они нас и поймают, по крайней мере выяснится, что контракт мы выполнили.
— ПРЕВЫШЕНИЕ ПОЛНОМОЧИЙ, — вдруг сказали Отцы Города, которых никто ни о чем не спрашивал.
— Ух! Прошу прощения. Либо я уже выболтал слишком много, либо собирался это сделать. Больше ничего не могу сказать, Крис.
— Но я был уверен, что они не дают информацию по своей инициативе!
— Не дают, — согласился Андерсон. — Это была не их инициатива. Они выполняют приказ Амальфи прослушивать разговоры о данной ситуации и прерывать их, когда они становятся слишком вольными. Вот все, что я могу рассказать — и это отнюдь не самые лучшие новости из тех, что мне доводилось разносить.
Оставалась всего неделя, и срок контракта, вспомнил Крис, истекал как раз накануне его дня рождения. За эти дни должно было решиться все: для него самого, для Пигги и двух его жертв, для Скрэнтона, для Аргуса III, для города.
И с такой же четкостью, как он видел, где у него левая рука и где правая, Крис понимал, что план Амальфи провалится.
