Стивен Коул - Жало зайгонов
— Это он зря, — пробормотал Виктор. — А как леди Хэйлстон, она в порядке?
— Когда я уходила, леди Хэйлстон и остальные были в гостиной, играли в бридж… — она приложила руку к голове. — Думаю, вы согласитесь, что в этом нет ничего необычного.
Виктор обеспокоенно смотрел на неё:
— Как вы себя чувствуете, Синтия?
— Простите… — она заставила себя улыбнуться. — Нервы меня сегодня подводят.
— Эдди стало лучше?
— Он очень много спит. Нужно пойти навестить его, — она грустно улыбнулась и пошла к раскрытой двери. — Прошу меня извинить.
— Что же, похоже, наши страхи были безосновательны, — с облегчением сказал Виктор. — Но всё равно, давай быстро осмотрим поместье.
— Я с вами, — согласился Йен. — Может быть, Тизела найдём.
— Уверен, что он прямо сейчас возвращается домой, — сказал Виктор, похлопав Йена по плечу. — Ну что же, идём. Начнём!
Глядя, как огромный Зверь топает вслед за ними по безлюдной местности, лорд Хэйлстон чувствовал, как в груди у него колотится сердце. Ему не нравилось полагаться не на свою отвагу, а на изобретение этого непоседы Доктора. Но какой у него был выбор? Это существо не только представляло угрозу человечеству, оно ещё и было зоологической находкой века. По этим причинам его нужно было усмирить.
Он провёл день наблюдая за тем, как в воду озера стреляют дробью и сбрасывают туда валуны. Зверь просто не показывался. Затем верхом на тёмной лошади прискакал Доктор, и в течение нескольких минут после демонстрации своего невообразимого адского аппарата заставил второго Уэстморлэндского Зверя явиться перед ними. Похоже, он мог даже управлять этой тварью.
Многие стали жаловаться, что это неспортивно. Но, когда Зверь вырвался из-под контроля и чуть кого-то не убил, случайно задев когтем, и когда залп из ружей не оставил на его шкуре ни единой царапины, то, когда Доктор восстановил контроль, они стали более сговорчивыми. А когда Зверь пошёл в лес следом за этим нахалом, как за возлюбленным, Хэйлстон тот час же отправил сообщение на баржу со строительной техникой, чтобы перенаправить её в Темплвелл…
— Чем скорее мы закуём эту тварь в цепи, тем лучше, — сказал Хэйлстон вслух.
— Это больное животное, — ответил с заднего сидения Доктор. — Ему нужна врачебная помощь.
— Помощь? Этому громиле? — Хэйлстон покачал головой, поражаясь размерам и силе Зверя.
— Это ведь воистину примечательная особь, не так ли? — вклинился в разговор Романд. — Достойная того, чтобы быть запечатлённой на киноленте для потомков…
Хэйлстон задумался:
— Возможно, вы правы.
— Вы не могли бы ехать быстрее? — спросила Марта, когда дорога пошла в гору. — Оно может нас догнать.
Хэйлстон хотел было согласиться, но вмешался Доктор:
— Нет, оставьте такую скорость, — он поднял своё странное устройство. — Вибрация двигателя уже и так может заглушить диастеллический сигнал, — он посмотрел Хэйлстону в глаза. — Если хотите остаться в живых, скорость должна остаться такой.
Что-то в его голосе заставило Марту вздрогнуть, лорд Хэйлстон тоже затих. Затем она вспомнила, что Доктор уже когда-то сталкивался с разъярённым скарасеном. Видимо, повторять этот опыт ему не хотелось.
Они поднялись на гребень холма. Позади Зверя, на безопасном расстоянии, вдоль дороги следовала колонна повозок. Это обнадёживало.
— Лорд Хэйлстон, я хочу кое-в-чём сознаться, — сказал Романд. — Хотя я рад помочь вам в этом деле, не все мои мотивы благородные.
— Да?
Романд улыбнулся:
— Со слов мистера Мередита я понял, что Его Королевское Величество скоро прибудет сюда, и что он интересуется этим Зверем, так?
Хэйлстон нахмурился:
— Вы правильно поняли. И что с того?
— Я подумал, а нельзя ли получить разрешение запечатлеть на мою камеру первый осмотр Королём этого поразительного животного? — Романд пожал плечами. — Вы только подумайте — самый сенсационный королевский визит за всю историю!
Лорд Хэйлстон продолжал хмуриться.
— Я не уверен, что мир готов к такому зрелищу, — сказал он. — Возможно, нам придётся замалчивать это.
Он оглянулся, чтобы снова взглянуть на поразительное существо, медленно топавшее за ними, и почувствовал что-то вроде гордости. Такая громадина, и он руководил её поимкой. Его работа в качестве натуралиста раньше никогда не привлекала к нему особого внимания. Но это…
Он задумчиво взглянул на Романда:
— Скажите, сэр, хотя это дело пока что и не следует оглашать для публики… Вы бы не согласились на частную съёмку?
— Я вас не понимаю, ваша светлость.
— Король будет давать торжественный ужин в замке Стормсби, где вручит награды некоторым людям, отличившимся в этом отважном предприятии, — лорд Хэйлстон прокашлялся. — Я подумал, что было бы неплохо запечатлеть это событие на киноленте для будущих поколений…
— Да, для будущих поколений, — весело заметила Марта. — Конечно.
— Будем надеяться, что я смогу удержать скарасена под контролем, — сказал Доктор. — Иначе единственной церемонией, на которой вы сможете поприсутствовать, будут ваши похороны.
Йен и Виктор целый час пытались найти на территории поместья зайгонов. Единственным, что можно было назвать хоть отдалённо зловещим, был открытый загон, в котором не было лошадей.
— Не могу себе представить зайгона верхом на лошади, — сказал Виктор, когда они возвращались ко входу в особняк.
— Может быть, они увели лошадей, чтобы мы не смогли удрать верхом, — переживал Йен.
— В таком случае, нужно им сказать спасибо за то, что избавили нас от созерцания скачущей верхом без седла миссис Чизхолм, — пошутил Виктор, взбежав по ступеням крыльца и потянув звонок.
Йен заметил на ступенях лист бумаги и нагнулся, чтобы поднять его.
— Эй, Виктор!
— Что там у тебя?
— Похоже на телеграмму, отправленную лордом Хэйлстоном, — он быстро просмотрел аккуратно напечатанное сообщение: — «Конфиденциально. Премьер-министру»!
— Дай-ка мне, — сказал Виктор.
Он взял бумагу и рук Йена и прочитал вслух:
— «Мы должны безотлагательно встретиться. Необходимо обсудить природу и мотивы Зверя… Деликатный вопрос…»
— Он сюда половину кабинета министров пригласил! — вырвалось у Йена.
— Держи рот на замке, мой юный приятель. Ты не должен был это знать, — предупредил его Виктор. — Но вот чего я не понимаю, так это почему оно тут валяется? Дата сегодняшняя, но лорд Хэйлстон весь день руководил людьми в Волвенлате, а твоя мать сказала, что телеграф не работает. Так как же он отправил это сообщение?
Йен нахмурился:
— Возможно… нет, не может такого быть.
— Что?
— Я просто подумал… — он посмотрел на Виктора. — Может быть, телеграмма выпала из корзины матери.
В этот момент дверь скрипнула. Словно почувствовав, что о ней говорят, на порог вышла его мать. Она была бледная и обеспокоенная.
— Синтия? — удивился Виктор. — А где Чивверз?
— Может быть, заболел. Я проходила мимо двери когда… — она посмотрела на пол. — Виктор, вас не сильно затруднит посмотреть, куда делся Чивверз?
— Нет, конечно же, нет, — пробормотал Виктор, засунул бумагу в карман и ушёл.
В животе Йена что-то сжалось.
— Как себя чувствует отец?
— Он просил, чтобы ты пришёл к нему, — сказала она и улыбнулась. — Не хочешь навестить его?
Внезапно почувствовав себя взрослым, Йен кивнул и пошёл за ней. Она повела его к лестнице. Когда он подходил к двери в комнату отца, у него по всему телу бегали мурашки.
— Отец? — пробормотал он.
Ответа не было. Он посмотрел на мать, та напряжённо улыбнулась и ободряюще кивнула.
Бархатные шторы не пропускали в спальню красный свет заката. В ней было мрачно и душно. Его отец лежал, свернувшись, на кровати с пологом на столбиках.
— Как вы себя чувствуете, отец? — решился спросить Йен.
Фигура в постели пошевелилась.
— Боюсь, ему стало хуже, Йен, — тихо сказала мать.
Внезапно больной сел. Йен почувствовал, как волоски на его шее становятся дыбом — на него смотрели прищуренные глаза зайгона.
— Мама, беги! — вскрикнул он, отходя назад.
Из горла его матери донёсся низкий хриплый звук. Обернувшись, он увидел, что её тело охватила дымка красного свечения, её красивое лицо сжималось и сморщивалось, голова раздувалась, на коже появлялись толстые мясистые наросты.
Йен закричал, хотя и понимал что уже слишком, слишком поздно — прятавшийся в его матери зайгон тянулся к нему.
Виктор осторожно открыл дверь в кабинет лорда Хэйлстона. Поскольку он не нашёл Чивверза в своей комнате, он решил, что тот может проверять результат ремонта разбитого окна.
Но Чивверз лежал на ковре мёртвый, его лицо опухло и было обезображено ожогами.
