Альфред Ван Вогт - Зверь
Когда он закончил свои объяснения, она задумчиво произнесла:
— Я доставлю вас обратно в Альмиранте, как только стемнеет.
14
Ночь была темной, хоть выколи глаз, и, не считая шума от резвившегося в ветвях деревьев океанского бриза, все на кладбище было спокойно. Прождав Таннехилла более часа, Мистра потянулась на сиденье машины и тихо промолвила:
— Может, его по пути задержала полиция…
Стивенс ничего не ответил, но про себя подумал, что это не исключалось. Распорядившись арестовать Таннехилла менее чем через час после того, как он вернулся в кабинет, Холанд ступил на путь, на котором ему уже не было обратного хода.
Еще через полчаса, как раз перед полуночью, Мистра заговорила снова:
— Я бы могла остаться здесь. А вы сходили бы и позвонили в полицию, выяснив, задержала она его или нет…
— Еще не время… Он мог задержаться по тысяче различных причин.
Опять воцарилась тишина. Стивенс предложил Таннехиллу кладбище для встречи потому, что это было хорошо знакомое обоим место Через какое-то время молчание нарушил он:
— Я много размышлял по поводу вашей группы Были ли в прошлом серьезные стычки между ее членами?
— Нет, с тех пор, как мы ввели в ее состав две сотни лет тому назад телепата.
— Меня удивляет тот факт, что лишь она одна может читать мысли. Я-то полагал, что долгая жизнь легко приводит к телепатии…
— Нет, это не так. Как-то один из членов группы повстречал в Европе семью, предрасположенную к этому дару. Мы проводили испытания с ней в течение двух поколений В конце концов остановились на девочке…
— Вы приняли это решение… единодушно?
— Что вы под этим подразумеваете?
— Не знаю…
И это соответствовало действительности. Он пытался собрать воедино элементы, каждый из которых сам по себе был необъясним. Почему ему навязали этот визит в подземелье? И кто был тот человек, что доставил его туда? Возникала и масса других вопросов. Тот факт, что телепатка не обнаружила убийцу, вроде бы указывал на то, что преступник не входил в группу. Но не было ли способа скрывать от неё некоторые свои мысли? Возможно, это всего-навсего вопрос умственной дисциплины. Он уточнил свой предыдущий вопрос:
— Кто-нибудь из членов возражал против допуска телепата в группу?
Она ответила с легкой иронией:
— Да, все, за исключением того, кто обнаружил ее.
— И кто же это был?
— Таннехилл.
— Думаю, что он, контролируя Дом, был обречен на то, чтобы добиться своего в этом деле…
— Да, и у него были веские причины поступать таким образом. Таннехилл подозревал, что в группе назрело недовольство, и хотел, чтобы возможные заговорщики поняли, что у них нет ни малейшей надежды на успех.
— Кто противился дольше всех?
— О! Все происходило не совсем так, как вы себе представляете. Надо сказать, что большинство членов группы — люди скорее консервативного склада. Нам хотелось бы превратить Дом в подобие “Фонда”, где все мы входили бы в Совет директоров. Но не имея возможности реализовать эту идею, мы предпочли в нормальных условиях оставить контроль за Таннехиллом. Даже недолюбливая его, мы четко представляем себе наше положение. В случае же появления нового хозяина Дома возник бы фактор неизвестности. Так что, как сами видите, ему не составляло такого уж большого труда убедить нас в том, что телепат окажет стабилизирующее влияние на положение дел в группе. Достаточно было спросить у тех, кто с норовом, а что, собственно говоря, они хотели бы скрыть от других, как оказалось, что все мы с поразительным единодушием проголосовали “за”. Хотя, в сущности, не так уж это было удивительно.
— А предпринимались ли уже попытки перехватить контроль за Домом у Таннехилла? Я хочу сказать, до нынешнего дела…
— Не забывайте, что до него у Дома был уже другой хозяин. Думаю, что это можно назвать попыткой.
— Вы имеете в виду того таинственного верховного вождя, который жил в доме, когда в здешних краях появился Танекила? Удалось ли ему чего-нибудь добиться? Или, другими словами, смог ли он пользоваться омолаживающим эффектом Большого Дома?
— Да. И многие из нас вернулись вместе с ним. Стивенс даже дернулся от удивления.
— Вы тоже входили в их число? Так вы предшествовали Таннехиллу?
Она терпеливо разъяснила:
— Эллисон, вы, похоже, неспособны понять, насколько долго мы уже существуем. Я находилась на судне, пассажирам которого пришлось обороняться от взбунтовавшегося экипажа рабов-гребцов. Пассажиры одержали верх, но затем нас настигла буря, а никто из нас ничего не смыслил в навигационном деле. Нас отбросило, как я сейчас думаю, сначала к берегам Экваториальной Африки, а затем мы продрейфовали к Южной Америке. Полностью потеряв ориентировку, мы обогнули мыс Горн и поднялись к северу…
— Но что вы лично делали на борту этого судна? Куда вы направлялись?
Она чуть задержалась с ответом.
— Я была дочерью чиновника Римской Империи. А дело происходило в третьем веке.
— Неужели Дом настолько стар?
— О! Ему намного больше лет… Когда мы высадились в его окрестностях, всех мужчин с судна перебили местные туземцы. А они к тому времени жили здесь уже несколько веков.
— Но кто же соорудил этот Дом?
— Вот это-то нам и хотелось бы выяснить, — угрюмо проронила она. — Нам даже как-то пришло в голову, не вы ли это? Помните ту сцену?..
Стивенс на минуту замолк, но затем все же осмелился задать один мучивший его вопрос:
— Верховным вождем до появления Танекилы был Пили?
— Да, он.
— Как долго он состоит членом группы?
Она не ответила.
— Мистра!
— Надо подумать, — тихо произнесла она. — Подождите немного.
— Вас что, подвела память?
— Да нет!.. С ней как раз все в порядке. Но… что это? Тихо!
Она замолчала, потом, вздохнув, продолжила:
— Пили активно участвовал в тех экспериментах, которые мы проводили в целях выявления телепата. Он был в числе первых, кто поддержал Таннехилла в вопросе о необходимости ввести в состав группы наделенного такими способностями человека. Так что, как сами убедились, вы на ложном пути, дорогой мой.
— Если только, — заметил Стивенс, — он не нашел способа скрывать свои мысли от телепата.
— У него не то положение, чтобы что-то предпринять.
— Тем не менее он — управляющий всем состоянием Таннехиллов.
— Пост, конечно, важный, но решающего значения не имеет. Мы проявили большую осторожность в этой области. Не хочу вдаваться в детали, но одна из наших страховочных мер — создание в Альмиранте отдельного бюро во главе с другим управляющим. Когда-то его возглавлял Холанд, теперь вы, ну а до вас были другие липа.
— За что уволили Холанда?
— Он заметил, что подпись на документе двухсотлетней давности была идентична той, что стояла на одной из свежих деловых бумаг.
Стивенс рассмеялся, не скрывая иронии.
— Здорово получается: его заменили на человека, которому выложили всю правду!
— Это сделала я. Но никто и никогда еще не заявлял, что группа одобряет мой шаг. Эллисон, сейчас час ночи. Не хотите идти звонить, пойду я. Не желаю прозябать на кладбище всю ночь.
Стивенс с сожалением вышел из машины.
— Думаю, вы правы, — согласился он.
Адвокат склонился над дверцей, чтобы поцеловать ее. Сначала она откликнулась на его ласку пассивно, но затем обвила руками шею и крепко прижалась. Уходя, он посоветовал Мистре выйти из машины и дожидаться его в тени деревьев.
— Не беспокойтесь, — отозвалась она, — у меня с собой пистолет. И запомните: спасти Землю важнее всего на свете, включая наши собственные жизни.
Стивенс быстро зашагал прочь. Первый же встреченный им драгстор оказался закрытым. Второй — то же самое. Лишь без десяти два он наконец набрел в деловом квартале на заведение, открытое всю ночь. Он сейчас же набрал номер полиции. Ответ последовал краткий и однозначный: Таннехилл пока арестован не был.
Встревоженный Стивенс бросился к ближайшей стоянке такси и помчался ко входу на кладбище. Заплатив водителю, он пешком прошел по аллее до участка, закрепленного за семейством Таннехиллов. Но машины на месте не оказалось. Он подумал, что Мистра могла отъехать, и позвал:
— Мистра! Мистра!
Никакого ответа. Тишина. Стивенс слышал только стук своего сердца. Он поискал минут пятнадцать. Никаких следов ни Мистры, ни Таннехилла.
Адвокат покинул кладбище и на первом же подвернувшемся такси подъехал к дому молодой женщины. Но там ее не оказалось. В его бунгало тоже ни души. Теряя надежду, он отправился в Большой Дом, но там никого не было.
Тогда Стивенс спустился в гараж, вывел свою машину и устремился к Палмз-билдинг. Было уже полчетвертого утра. В холле горел один-единственный огонек перед клеткой лифта. Дверь в здание была заперта, но это не имело для него никакого значения: свои ключи были у него самого, у Пили и у привратника.
