Максим Плотников - Лорд без наследства. Прибытие.
– Мы хотим отыграться, – набычился монах.
– Гм… Желание клиента – закон. Что будете ставить?
Монахи переглянулись. Похоже, Гоген успел выдоить все.
– Удваиваем время прогулок.
– В открытый космос? – Съязвил Гоген.
– Тогда ставим нормальные кровати.
– Уже лучше. Кровати на кон. И телевизор со спортивными каналами и эротикой.
Монахи выразили свое крайнее возмущение, но равнодушный вид Гогена, разглядывающего выигрыш, разрывал им сердце.
– Идет, играем три партии на все!
– Согласен…
…Гоген лежал на мягком матрасе и придирчиво руководил установкой огромного голографического экрана, одновременно наставляя на путь истинный монахов, тяжело дышащих от непривычной физической нагрузки.
– Братья и сестры! – речь Гогена текла плавно и величаво, чему не мало способствовали три опорожненные капсулы от энергетика. – Карточные игры – это путь дьявола! Обратите свои мысли к высокому, например к рулетке. Я знаю пару заведений, где на рулетке такие пикантные картинки… Куда это вы, дети мои? Я ведь только начал учить вас умному, доброму, вечному…
Эразмус, развалившийся в россыпи подушек, как восточный деспот, догадался, что водопад красноречия древнего сейчас обрушится на него.
– Спасибо, я не играю в азартные игры и проповедей наслушался за свою жизнь, более чем достаточно. Давайте лучше посмотрим футбол.
Плавный шелест скользил по кронам деревьев вслед за ветром. Бугристая зеленая чаща тянулась к горизонту и, наверное, там далеко, где земля заканчивается, срывалась вниз грохочущим водопадом, ломая стволы как спички и, разбрасывая вокруг мириады брызг-листьев. Глазу не за что было зацепиться. Просеивая яркий солнечный свет, лес тянулся во все стороны, стойко сохраняя прохладный полумрак на покрытой слоем прошлогодних листьев земле.
Нимруд отрешенно следил за перекатывающимися изумрудными волнами. Где-то далеко остались незаконченная инициация и бунт на вверенной ему планете. Аварийная посадка напоминала о себе только ноющей болью в левом плече. Капсула с креслом пилота выстрелила за доли секунды до того, как курьер нырнул в кроны деревьев и вырубил гигантскую просеку. Сейчас капсула висела на высоте сотни метров над землей, застряв на узловатых переплетениях ветвей. Люк открылся только с третьей попытки, и Нимруд выбрался на верхушку дерева, осматривая окрестности.
Коммуникатор ловил белый шум, тускло мигая индикатором приема. Ни одной базовой станции на сотни километров.
Нимруд плохо помнил, как попал сюда. Всплывали ощущения, что его вырвали из инициации, словно из теплой постели, и бросили в ревущий поток, сквозь который прорывались стрельба, крики и покачивание носилок. Неясное чувство равнодушия и пустоты раздражало, словно осколок зуба во рту. Лес шумел, убаюкивая. Какая-то часть сознания наследника требовала действия, требовала забрать рюкзак с аварийным запасом, лазер и спускаться вниз. Искать людей, или кто здесь живет, пытаться вернуться назад… Эта часть испытывала стыд за проваленное задание и ужас за судьбу невинной планеты, которую он бросил на произвол судьбы. Но Нимруд сидел, удобно устроившись в переплетении ветвей, и слушал шелест листьев бескрайнего леса.
Огромное солнце уже наполовину погрузилось в зеленый океан, когда Нимруд смог заставить себя что-то делать. Аварийный запас, рассчитанный на десять дней, он обнаружил под креслом. Удобный оранжевый рюкзак плотно прижался к спине, принимая ее форму. Портативный лазер с сотней зарядов и кобурой так же занял свое место на правом бедре. Больше ничего полезного в капсуле не нашлось, и Нимруд стал спускаться вниз, лавируя с акробатической ловкостью между ветвями. Левое плечо вначале тупо ныло, реагируя на каждое резкое движение, но постепенно мышцы разогрелись, и боль перестала докучать, спрятавшись куда-то глубоко.
В наступившей темноте глаз едва различал силуэты деревьев. Паутина стволов, – сгустков более плотного мрака окружала со всех сторон, пугая резкими криками проснувшихся ночных птиц. Нимруд терялся в этом непривычном мире. Выросший в пустыне, он не мог понять, как вести себя в бесконечном колонном зале, где звезды прячутся в листве, а взгляд упирается в живую стену вековых деревьев.
Через некоторое время Нимруд начал четче различать стволы, словно становилось светлее. Объяснив это для себя тем, что глаза адаптировались к темноте, наследник направился на юг, то и дело спотыкаясь о выступающие из земли корни. Прошло около получаса, и Нимруд обнаружил, что спотыкаться он почти перестал, а темнота прячется все дальше вглубь леса. Создавалось впечатление, что свет исходит от стволов деревьев и мха под ногами, причем свечение заметно слабело, отдаляясь от земли.
Решение идти на юг не имело под собой никакой основы. С таким же успехом он мог отправиться в любую другую сторону, везде было одно и тоже – бесконечный лес без признаков присутствия разумных существ.
Впрочем, мир не казался слишком враждебным. Часто попадающиеся ручьи журчали обычной водой без вредных веществ и бактерий, известных портативному анализатору. Скоро запас из капсулы закончится, и придется переходить на подножный корм. Бескрайний лес, который видел Нимруд сверху, невозможно пройти за десять дней. Что будет за этим лесом, и не состоит ли вся планета целиком из него – эти вопросы наследник перестал задавать себе уже ближе к утру. Это не имело значения. Нужно давать работу ногам и идти до тех пор, пока он не найдет людей или не удостоверится, что здесь никто не живет. Оборудование для точного определения размера планеты конечно не поместилось бы в капсуле. А этот вопрос очень интересовал Нимруда. Если планета маленькая, то вероятность заселения круто стремилась к нулю. Мало кто будет тратиться на колонизацию и управление мелкой планетой.
Свечение незаметно слабело по мере того, как сверху начали пробиваться первые солнечные лучи. Первое утро на планете, где, возможно, придется провести остаток своих дней, гоняясь с дубинкой за саблезубыми тиграми. Нимруд заметно устал и начал подумывать об отдыхе.
Когда Сарт приблизился к десятому ангару, уборка трупов подходила к концу. Обезображенные тела последнего заслона сбрасывали на небольшую платформу на колесах, которую обычно использовал для своих нужд технический персонал космопорта. В живых остался только испуганный новобранец, которого допрашивал в сторонке командир второго взвода. Сарт тихо выругался, этот новобранец знал его в лицо. Хотя сильно беспокоиться не стоило, пленного наверняка пустят в расход, как только получат нужную информацию. Так и произошло. Лейтенант отступил на шаг и выпустил импульс лазера в поднятое забрало шлема рядового. Тело тут же бросили на тележку и увезли внутрь космопорта.
– Оклемался что ли? – здоровенный ефрейтор стукнул Сарта по плечу. – Я думал, ты кони двинул.
– Никак нет, господин ефрейтор. Готов к дальнейшему прохождению службы.
– хм… Крепкий ты парень… После такого удара древнего легко можно отправиться прямиком в рай. Ну, да ладно. Врач точно не нужен?
– Никак нет! – гаркнул Сарт, надеясь, что от него отстанут и отправят убирать трупы.
Однако ефрейтор оказался въедливым. Его трогательная забота о здоровье подчиненных имела несколько извращенную форму.
– Лечь, встать, лечь, встать… Смирно! Шагом марш!
Сарт попытался изобразить парадный шаг. Получалось скверно, но оставалась надежда, что предыдущий владелец жетона, блестящего на груди, маршировал еще хуже.
– Это не парадный шаг пехотинца! – орал, брызгая слюной, ефрейтор. – Это пьяная беременная свинья идет похмеляться!
Так Сарт имел несчастье познакомиться с ефрейтором «Пьяная свинья».
Более неподходящей клички подобрать было нельзя. Ефрейтор никогда не пил, был худым и длинным, как жердь. Однако никто не помнил его настоящего имени, даже офицеры за глаза именовали его по прозвищу. Рядовым же эта кличка внушала ужас.
– Как только закончится заварушка, – продолжал визжать ефрейтор, – я научу тебя маршировать, как подобает настоящему воину Христа!
Сарт стоял, вытянувшись, насколько позволял его небольшой рост.
– Бегом, схватил лопату, и чистить вход в ангар!
Суета понемногу улеглась, тела и мусор убрали с бетонки, а ефрейтор по прежнему бегал и орал дурным голосом, словно вокруг него рвались плазменные гранаты.
Взвод построили в две колоны и ускоренным маршем отправили к главному шлюзу. Лейтенант гнал уставшую пехоту почти бегом, то и дело раздраженно взмахивая стеком, непременным атрибутом парадного мундира.
Спекин равнодушно рассматривал шлем бегущего впереди солдата и размышлял, зачем это их взводный так вырядился. Наверняка готовится встреча высоких гостей. Догадка Спекина подтвердилась, когда, громыхая ботинками в такт командам ефрейтора, взвод приблизился к шлюзу. Возле открытых ворот стояла группа инквизиторов в одинаковых серых рясах. Парадной одежды устав ордена не предусматривал. Лейтенант что-то подобострастно докладывал высокому, сутулому человеку, лицо которого скрывал глубокий капюшон. Доклад прервали нетерпеливым жестом, и взводный трусцой вернулся к вытянувшемуся по стойке «смирно», взводу.
