Мир - Арт де Строй
Щелкнув извещением о том, что кончились деньги, браском потерял связь с городской сетью, но она мне пока была не нужна, так как мои обращения к ней и вся информация, что я просматривал, копировалось в память браскома и позволяло ей пользоваться в автономном режиме. К этому времени девушка, наконец, покинула туалет, и я поспешил им воспользоваться, пока не вынырнул кто-нибудь подобный повару и не занял его быстрее меня. Туалет оказался обычным туалетом, две кабинки, одна занята швабрами и инструментами уборки и вторая, где можно было справить нужду. Помимо кабинок была раковина с зеркалом над ней и агрегат на стене, где можно было высушить руки. Компактно и удобно, при минимуме затрат общей площади кафе. Справив нужду, в туалете нашлось нечто подобное бумаге или салфеткам, я разделся до пояса, повесив одежду на дверцу кабинки, и помылся холодной и чистой водой, пахнущей какой-то обеззараживающей добавкой на основе хлора. Теперь мне стало ясно, что мне продали вчера в качестве чистой родниковой воды в герметично упакованной пластиковой бутылке стоимостью в два бона. Закончив туалет и приведя себя в порядок, я покинул туалет и занялся завтраком, который был уже готов.
Здесь мне пришлось убедиться, что под поварским искусством в этом кафе понимают совсем не то, что имею в виду я. В три с половиной раза дороже цены продуктов здесь брали за соль, воду из-под крана для каши и возможность посидеть в чистом зале. Будь у меня печь или плитка и место, где можно сготовить, я уверен, что с большим толком смог бы распорядиться теми продуктами, что были затрачены на приготовление моего завтрака. Два яйца и колбаска называлось тут яичницей с сосиской. Могли бы порезать тонкую колбаску на ластики, слегка обжарить и залить яйцами за те деньги, что я им заплатил. Каша была отвратительной из-за запаха хлора в воде из-под крана. Лишь молоко меня удовлетворило, так как его запах смог скрыть запах хлора воды, которой его разбавили, но каково было мое удивление, когда я увидел на дне стакана из-под молока остатки присохшего к дну сахара и чего-то похожего на кофе или заварку. В стакане из-под моего молока! Получалось, что мне плеснули в немытый стакан! Стало понятно, почему в этом кафе деньги берут вперед. Настроение сразу упало на ноль, так как это был чистый развод на деньги. Отказываться от пищи я не стал, поэтому позавтракав и выпив свое молоко, я зашел лично поблагодарить повара за вкусный завтрак. Взгляд быстро выхватил из бардака на кухне кафе пакет консервированного синтетического молока, объёмом в два стакана и то, что в нем осталась вторая половина. Развод был налицо, поэтому поблагодарив повара и закрепив благодарность рукопожатием, я добрал свое его эфирной энергией, после чего вышел из кафе, хлопнув ладошкой девушку по ее аппетитной заднице. Наверняка, после моей благодарности, парень с официанткой будут ползать по своему кафе, как сонные мухи, не имея сил поднять на руки даже обычный поднос, но меня это уже мало интересовало, так как меня слегка потряхивало от энергии, переполнявшей меня, и жажды деятельности, так как энергию надо было куда-то вложить.
Особой радости от совершенного я не испытывал, но опыт, полученный в кафе, подсказал мне путь к овладению своим даром. В условиях сильной эмоциональной встряски, будь это холодная ярость или злость, радость или испуг и страх за свою жизнь, мои способности резко обострялись, позволяя мне легче их себе подчинить, без всякого медитативного предисловия, в виде воображения в своем сознании картин или мысленных посылов. Вторым выводом посещения кафе и магазина на первом и втором ярусе было то, что люди в этом мире без зазрения совести способны поиметь любого, если им позволить это сделать. Чего стоило повару не разбавлять синтетическое молоко, а официантке нормально помыть стаканы? Ничего, кроме собственной лени и желания получить ненормированную прибыль. В этом мире, похоже, вообще не представляли то, что я подразумевал под понятием совесть. Впрочем, и на Земле некоторые личности и народы такого понятия тоже не имели, поэтому особо расстраиваться я не стал, решив, что поговорка о том, что в чужой огород со своими советами не лезут, как раз подходит для этого случая. Во всем этом мне не нравился только один аспект, сформулированный в коротком, но емком изречении предков, "с волками жить, по-волчьи выть". Конечно, подготовка у меня была, так как перестройка и капитализм в России обогатили воспоминания Артема Ивановича Строева неоценимым опытом жизни в подобном обществе, но родом он был не из после перестроечных лет, а из той страны, что называлась Советским Союзом, когда в своем большинстве русский народ был совсем другим.
В одно мгновение мне стало понятно, что неполные двое суток в мегаполисе, ничем не отличаются от моей жизни в канализации, когда я убивал крыс, чтобы выжить. Проблема заключалось только в том, что здесь вместо крыс были люди. Вставал вопрос сохранения целостности мой личности, так как моральные и этические нормы поведения Артема Ивановича Строева, полученные им в молодости, когда сформировалось его мировоззрение, и которые он пронес через свою жизнь, не соответствовали условиям реальной действительности окружающего меня мира. Стал понятен выверт моего сознания, когда я начал неосознанно разделять себя сегодняшнего и себя вчерашнего, под воздействием жизни в мерцающем тумане, ассоциирующимся у меня с астральным планом, и жизнью в канализации, которая хоть и была более осознанной, но, по сути, ничем не отличалась от того, что мне довелось пережить в астрале. Сейчас ситуация только усугублялась, продолжая загонять меня все глубже и глубже в мир, где правили совсем другие законы и где Артём Иванович Строев был неуместен. После канализации и жизни в астральном плане, мое сознание было готово к тому, что я видел в этом городе. Я прекрасно осознавал, что мои шаги и действия, после выхода из канализации, полностью соответствовали максимально быстрой адаптации к жизни в этом городе, хотя мне эти шаги и действия совсем не нравились.
Смерть и жизнь в астрале, уже мне не казались чем-то необычным, так как соответствовали тому, что на Земле скрывалось под многими именами. Волхвы и шаманы, экстрасенсорика, пси-способности, снятие барьера между сознанием и подсознанием. На деле, я не получил ничего, чего у меня не было раньше. Смерть позволила мне заглянуть за грань, где мне удалось увидеть некое "четвертое измерение" и осознать увиденное. Не было никакого астрала, была одна и та же реальная действительность, которую мне удалось увидеть через призму тонких энергий, которые являлись такой же частью мира, как и электромагнитные волны или электричество, существовавшие не зависимо от нашего знания или незнания о них. Мы не можем чувствовать электромагнитные волны, но это не значит, что их нет. Мы не можем напрямую открыть свое подсознание и черпать из него знания, но это совсем не значит, что наше подсознание не "видит" четвертое измерение и не реагирует на процессы и изменения в нем, в свою очередь, влияя на него своим существованием. Это и есть та грань и тот секрет, что скрывался за плотным пологом и о котором знали те же шаманы, умевшие научить своему пониманию и видению мира своих учеников, проводя их через обряд инициации. Чтобы родиться, нужно сначала умереть. Погибнув в автокатастрофе, Артем Иванович смог осознать свою смерть и это вольно или невольно сохранило его сознание, позволив существовать независимо от смерти его тела. Что послужило отправной точкой такого развития событий, я не знал, но был твердо уверен в том, что существовали для этого определенные предпосылки, которые были мне не известны. Возможно, это была усталость после дежурства, возможно, предвкушение двухдневного отдыха, а может принятие перед уходом с работы стопки коньяка, улучшившего настроение и придавшей сил пожилому врачу. Гадать мне не хотелось и не имело смыла.
Мое видение ситуации было именно таким. Сейчас я видел жизнь без всяких прикрас и только с позиции выживания. Это делало из меня хищника, тогда как Артем Иванович Строев им не являлся. Именно это обстоятельство вносило разлад в моей внутренней организации. Я был обычным человеком с необычной способностью моего сознания воспринимать напрямую тонкие энергии, выключив из этого процесса подсознание, превратив его в детектор и взяв функции анализа поступающей информации на себя. Осознание и принятие существования наличия тонких энергий и структур, которые они образовывали, позволило моему сознанию включиться в тонкие процессы и получить возможность влиять на них, чему способствовало вполне понятное желание выжить, то есть сохранить свою целостность. Этот момент моих размышлений объяснял наличие у меня сохранности памяти, так как целостность, в моем понимании, предполагала не только сохранение структур сознания и энергии, но и сохранение информации, в том числе и генетической, чем объяснялось изменение внешности. Гипотезы могли объяснить все, но не могли мне подсказать, что мне делать в данное время, так как обновленный Артем Иванович, коим был я, чувствовал что, если я продолжу идти путем быстрого "вливание в этот мир", то от некоторой части моральных и этических норм пожилого заведующего хирургическим отделение Областной Клинической Больницы придётся отказаться. Я не собирался убивать людей или идти по их головам, не мечтал о судьбе бескомпромиссного судьи Дреда, решившего с обрезом в руках навести порядок в обществе и покарать бандитов, я не был идеалистом и не хотел "лезть в чужой огород со своими законами", навязывая их обществу. Мне просто хотелось жить и познавать мир, что и являлось по большому счету смыслом жизни, хотя сама жизнь порой бессмысленна в рамках одной единственной личности.
