Виктория Свободина - Далекие звезды
- Мистер Блэквуд, что Вы делаете? - испуганно шепчу.
- Называй меня Рикер, - голос тихий и вкрадчивый, его рука начинает свое обследование. Невесомым касанием, пальцы очерчивают овал лица, задерживается на подборке, легкий захват, и муж притягивает к себе еще ближе. Теперь наши губы почти касаются. У меня внутри все замерло. Вместо поцелуя, его губы скользят по щеке, а затем еле слышный довольный шепот. - Не стоит давать повод для лишних сплетен, миссис Блэквуд. Твое обращение звучит слишком официально и сухо. Будто я тебе не муж, а строгий начальник. Так что, просто Рикер. Запомнила?
- Может, отпустите меня? - говорю тихо и хрипло. Одной рукой муж, продолжает свое обследование, спустившись с подбородка, к шее, нежно ее поглаживает. А второй рукой по-хозяйски обвил мою талию.
- Имею же я право, хотя бы на приеме обнять свою законную жену. Ты так не считаешь?
- Все смотрят.
- Пускай. Нашим дамам давно пора понять, что не стоит меня так усиленно осаждать.
- Боюсь, что Ваши действия наоборот только подогреют их интерес и азарт.
- Посмотрим. Раньше я не мог, при желании, открыто послать молодых знатных и очень наглых девиц, а теперь у меня есть прекрасный официальный повод.
- Я прошу прощения! - чей-то противный нежный голосок вынудил Рикера, наконец, с неохотой от меня оторваться.
Обратила все свое внимание, на прервавшего наш довольно интимным разговор с мужем. А, это же моя знакомая. Катрин Норвейг. Мы с Рикером развернулись к ней, однако его шаловливая рука не успокоилась. Горячая ладонь скользит по моей спине, медленно опускаясь все ниже, заставляя тем самым напряженно выпрямиться. Сейчас моей осанке может позавидовать любая королева.
По лицу Катрин можно заметить, как все кипит внутри нее от злости и возмущения. Такие яркие эмоции. Я помню, какая она вспыльчивая. Ее бы энергию, да в мирное русло, горы бы свернула. По бокам девушки пристроились, очевидно, ее подруги. Две стройные, роскошно одетые блондинки. Как мне кажется, он крашенные. Слишком не естественно смотрелись карего цвета раскосые глаза, очень смуглая кожа и почти белые волосы. Сестры? Возможно. Вся троица просто пожирала Рикера глазами.
- Добрый вечер, мистер Блэквуд, - скромно потупившись, но стреляя из под ресниц глазами, начала Катрин. Волосы ее, заплетенные в замысловатую прическу, украшала диадема, по виду, с настоящими бриллиантами. Белое атласное платье выгодно оттеняло нежную кожу, открывая тонную девичью фигурку. Красавица, что ни говори. - Мой папа просил передать Вам свои наилучшие пожелания, и поинтересоваться, будете ли Вы сегодня выступать с речью.
- Передайте Вашему отцу мои ответные пожелания всех благ. А то ведь со вчерашней нашей с ним встречи прошло так много времени. Мало ли что. Выступать с речью я сегодня буду. Впрочем, как и все прошлые годы.
Сарказма и прохладного тона мужа, Катрин предпочла не замечать.
- О! Это же просто чудесно! - чуть в ладоши от восторга не захлопала. Из Катрин вышла бы прекрасная актриса. - Пока вы будете на трибуне, мы могли бы составить компанию Вашей замечательной супруге, чтобы ей не было скучно.
Я чуть в голос не расхохоталась. Последнее, чего бы я сейчас хотела, чтобы мне составляли компанию столь 'очаровательные' дамы. Меж тем, Катрин проникновенно продолжила.
- Миа, я представляю, как нелегко может приходиться новым людям в нашем обществе. Я была бы рада иметь возможность с тобой подружиться, чтобы тебе не было так грустно и одиноко.
Браво! Только милая Катрин, видимо, понятия не имеет, что Рикер в курсе нашей маленькой драки, не зря же он сейчас фырчит мне на ухо, едва сдерживая смех.
- Мисс Норвейг, Ваше предложение весьма любезно, однако в Вашей поддержке и компании нет необходимости, ведь Миа идет на трибуну вместе со мной.
Сказанное заставило меня напряженно вскинуться, а Катрин удивленно и не совсем светски раскрыть рот и округлить глаза. Несколько мгновений стояла ошеломленная тишина. К нашему разговору прислушивались, поэтому Рикер изумил не только нас с Катрин и ее подруг, но и остальных любопытствующих. По лицу мужа было почти невозможно уловить, о чем он думает, но я от чего-то почувствовала, что всей ситуацией он просто таки наслаждается.
- Но ведь...
- Что Вас удивляет? Миа - моя жена, и естественно, она должна быть рядом. Прошу прощения, но нам пора идти, - так и не дождавшись от разочарованной Катрин ответной реплики, произнес муж, и снова куда-то меня потащил.
Я автоматически шла, переваривая услышанное, а потом начала всеми силами тормозить наше с мужем целеустремленное движение. Помогло не сильно. Рикер будто и не замечал моего протеста.
- Рикер, подожди. Ну, подожди же! Остановись.
Муж с неохотой все же притормозил, но идти не перестал.
- Что?
- Я не пойду на трибуну.
- Почему?
- Не хочу.
- Боишься?
- Нет. Просто не хочу. Чего мне там делать? Не хочу, чтобы на меня все смотрели. Выступление транслируют по видео на всех уровнях.
- И что? На тебя так и так все глазеют. Выглядишь ты прекрасно, - мы еще замедлились, и Рикер вновь перешел на вкрадчивый интимный тон. Взгляд черных глаз почти ощутимо прожигал. - Не понимаю, как ты могла стать уборщицей. С твоими внешними данными можно было рассчитывать на большее.
- Можно, но девственницей я бы уже вряд ли была, - выпалила зло, и сама же смутилась, покраснев.
Я знала, что сейчас выгляжу очень хорошо. Подготовка заняла почти весь день. Пришлось, по указанию Рикера, вызвать на дом сразу несколько специалистов. Мне сделали прическу, казавшуюся, на первый взгляд простой. Подняли волосы, перехватив их золотым жгутом, тем самым взору открывалась тонкая нежная шея. Несколько прядей, несмотря на мое сопротивление, совсем осветлили. Платье бирюзового цвета, тоже довольное простое, по форме напоминало тогу, застегивающееся на шее, плавными свободными волнами, облегало фигуру, спускаясь до пола. На талии имелся золотой ремешок, напоминающий тот жгут, что сейчас перехватил мои волосы. Цвет платья невероятно шел к моим глазам, делая их ярче и насыщеннее. Неудобные туфли на высоком каблуке, больше напоминающие сандалии. В уши я надела длинные золотые серьги с замысловатым тонким узором. На шее простая золотая цепочка с прозрачным голубым, по форме напоминающим слезу камнем, а на руке широкий браслет, скрывающий ограничитель. Золотистый оттенок кожи, профессиональный макияж, и вот перед вами нежная хрупкая нимфа. Благо, хоть немного отъестся, я успела, и теперь никого не пугала торчащими костями.
Однако вся эта наведенная красота еще не повод демонстрировать меня с трибуны. Рикеру вполне ясно дали понять, что меня там никто не ждет. Ввязываться в конфликт мне не хотелось.
- Даже не спорь, - непреклонно произнес муж, резко сменивший мягкие вкрадчивые интонации на стальные. - Пора познакомить тебя с отцом. Так что идем.
Не хочу! Знакомиться с человеком, подобным отцу Рикера, в подобной обстановке - тем более. Но кто бы у меня спрашивал. Мы поднялись на второй этаж, прошли на балкон. В одном месте площадка значительно расширялась, образуя вместительный полукруг. Сейчас эта часть балкона была оцеплена стражами порядка. У самого края поставили широкую трибуну. Техники настраивали освещение и камеры. Ежегодная речь и нечто вроде праздника устраиваемого на всем корабле в честь начала нашей экспедиции. Можно сказать, для всех это как празднование нового года по индивидуальному летоисчислению. Никогда этот день не отмечала и не смотрела эфиры. В этот время всегда всех подменяла, чтобы был достойный предлог не идти на устраиваемую вечеринку с танцами, под конец часто переходившую в чуть ли не массовое групповое соитие. День, когда официально разрешали пить, многим сносило голову. Большинство, конечно, уединялись в темных местечках. По двое или больше, там уж как сложится, но находились и те, кому плевать на чужие взгляды.
Рикера и меня, не спрашивая пропуск, без лишних вопросов провели через охранное оцепление.
- Отец! Приветствую. Господа, день добрый.
Рикер подвел нас к группе солидных джентльменов и чинно с ними раскланялся, представив заодно и меня. Больше всего в этой группе выделялся статный пожилой мужчина. Очень похож на самого Рикера, только старше, и выглядит еще более опасным и властным, чем его сын. Цвет глаз и волос тот же, что и у Рикера, только прическа более короткая, и виски тронуты сединой. Заметила небольшой шрам около левого виска. В общем, внешне Джонатан Блэквуд производил весьма приятное впечатление, степенного и очень внушительного мужчины, однако к нему я, после предупреждения папкой с черным списком, отношусь предвзято. Уверена, браку своего сына, он не рад, а значит, мне стоит быть на стороже.
В окружении отца Рикера с неудовольствием отметила главу финансового ведомства. Его я узнала сразу. Внешность папочки Катрин, запомнила, на всякий случай, очень хорошо. Кристиан Норвейг. Мы обменялись оценивающими взглядами. У меня мурашки по спине побежали.
