Кори Доктороу - Лучшее за год XXIV: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк
— Какое-то время это работало, — продолжал Николаси. — Корабль делал все, на что рассчитывали организаторы проекта. Он функционировал как огромный квалифицированный конвейер: всасывал в себя раненых и выплевывал их вылеченными.
— Только для того, чтобы вернуть на войну, — добавила я.
— Деятельность корабля никак не контролировали до тех пор, пока выздоровевшие бойцы не возвращались обратно. По крайней мере все они были живы, никто не умер на поле битвы или на операционном столе. Спонсоры могли верить в то, что делают доброе дело, и спокойно спать по ночам.
— Итак, «Найтингейл» добилась успеха, — подытожила я рассказ Николаси. — Так в чем же проблема? Поворот к мирной жизни после окончания войны?
— Корабль был взорван еще до прекращения огня. Поэтому мы не должны были обнаружить его здесь. Шальная ракета Северной Коалиции с ядерной боеголовкой — слишком быстрая, чтобы корабль успел принять контрмеры. Она уничтожила «Найтингейл» вместе с находящимися на борту пациентами и персоналом.
— Теперь, когда ты упомянул об этом… возможно, я что-то такое слышала…
Соллис бросила свирепый взгляд на Мартинеса:
— Думаю, мы пересмотрим условия соглашения. Он никогда не говорил нам, что мы должны вытащить Джекса с этого корабля-призрака, черт его подери!
Норберт двинулся в сторону хозяина, словно намеревался защитить его от разъяренной Соллис. Мартинес, долгое время молчавший, снял пенсне, протер стекла тряпочкой и неторопливо водрузил его на нос.
— Возможно, вы правы, что сердитесь на меня, Ингрид. И возможно, я совершил ошибку, не упомянув о «Найтингейл» ранее. Но это продиктовано тем, что я не могу одним опрометчивым шагом подвергнуть риску всю операцию. Вся моя жизнь нацелена на выполнение одной-единственной задачи: передать полковника Джекса в руки правосудия. Я не имею права потерпеть крах.
— Вы должны были сказать нам о госпитале, — покачал головой Николаси. — Ни у кого из нас нет причин распространять эту информацию. Мы все хотим, чтобы полковник Джекс получил по заслугам.
— Тогда я совершил ошибку, за которую приношу извинения.
— Не думаю, что, принося извинения, вы чего-нибудь добьетесь, — фыркнула Соллис. — Если бы я знала, что должна буду вернуться на борт этой штуки…
— Вы правы, — произнес Мартинес, обращаясь ко всем. — Этот корабль вызывает у вас травмирующие сознание ассоциации, и с моей стороны недопустимо было скрывать эту информацию.
— Да будет так, — отозвалась Соллис.
Я почувствовала, что наступила моя очередь принять участие в разговоре.
— Не думала, что кто-нибудь из нас вернется туда, Томас. Но, может быть, — с учетом того, что мы знаем о корабле, — слегка увеличить наше вознаграждение… Неплохая мысль, как вы думаете?
— Я сам собирался сделать вам подобное предложение, — заявил Мартинес. — Вы должны представлять, что мои карманы небездонны, и мои первоначальные условия и так следует считать очень щедрыми… но сейчас мы можем говорить еще о дополнительных пяти тысячах аустралов каждому.
— Доведите до десяти, и тогда мы останемся в деле. — Соллис отреагировала быстрее, чем я сумела ей подмигнуть.
Мартинес посмотрел на Норберта, потом — с выражением лица, демонстрирующим, что он дает раздеть себя до последней нитки, — кивнул Соллис:
— Хорошо, десять тысяч аустралов. Вы заключили выгодную сделку, Ингрид.
— Пока мы обсуждаем условия, — вмешался Николаси. — Есть ли, по вашему мнению, еще какая-то информация, которую нам необходимо знать?
— Я сказал вам, что этот корабль — «Найтингейл». — Март-нинес вновь привлек наше внимание к чертежу на стене. — Этим, к моему стыду, исчерпываются все имеющиеся знания о данном корабле.
— Существует ли конструкторский проект? — спросила я.
— Вся документация утеряна во время войны.
— Фотографии? Видеоматериалы?
— Тоже нет. «Найтингейл» функционировала в зоне военных действий, Диксия. Тем несчастным, кто оказывался вблизи нее, было не до обзора достопримечательностей.
— Что вы знаете о персонале, побывавшем на борту? — продолжил расспросы Николаси. — Они вам что-нибудь рассказывали?
— Я разговаривал с несколькими выжившими — докторами и техниками, которые находились на корабле в период введения его в строй. Их замечания были полезными… когда они изъявляли желание со мной беседовать.
— А как насчет людей, которые находились на борту перед перемирием? — гнул свое Николаси.
— Мне не удалось найти их следы.
— Но ведь очевидно, что они не умерли. Если корабль все еще в космосе, та неисправная ракета в него не попала.
— Зачем кому-то выдумывать историю о том, что корабль разнесло в клочья, если на самом деле этого не произошло? — спросила я.
— На войне иногда случаются странные вещи, — пожал плечами Мартинес. — Не обязательно подразумевается злой умысел. Возможно, был уничтожен другой корабль-госпиталь. В конце концов, на орбите вокруг Края Неба присутствовало не одно такое судно. Какое-то из них, может быть, даже имело похожее название. Весьма вероятно, что некоторые факты могли перепутать в сумятице и неразберихе, царивших в те дни.
— Все же это не объясняет, почему вы не сумели найти никого из выживших, — возразил Николаси.
Мартинес беспокойно поерзал на сиденье.
— Если Джекс присвоил корабль, тогда он наверняка не захотел, чтобы кто-нибудь рассказывал о нем. Персоналу с «Найтингейл» могли заплатить за молчание или пригрозить.
— Полагаю, к этому все сводится, — сказала я.
— В этом мире деньги могут решить многие проблемы.
Два дня спустя «Смерть Софонисб» набрал скорость и умчался во тьму, в то время как корабль Мартинеса, следуя запрограммированному плану полета, доставил нас в зону видимости космического госпиталя. Ультрас еще раз просканировали «Найтингейл» и снова не получили никакого поддающегося обнаружению отклика от «спящего» судна. Все показания приборов свидетельствовали о том, что корабль находится в глубокой кибернетической коме, возможно, близок к смерти и только горсточка насущно необходимых систем жизнеобеспечения продолжала действовать, питаясь крохами резервной энергии.
За двадцать четыре часа мы подкрались ближе, сократив расстояние До световых секунд и затем до сотен тысяч километров. Никакой реакции не последовало. Но когда мы приблизились, наши приборы начали увеличивать детали, полученные при сканировании. Пока большинство из нас отсыпалось, Мартинес, сидя за пультом управления, сопоставлял данные и совершенствовал свои чертежи. Норберт также все время проводил склонившись над приборами, пристально всматриваясь в увеличивающийся в размерах корабль. Иногда он бормотал себе под нос какие-то пояснения или замечания, на которые Мартинес откликался терпеливым, слегка снисходительным шепотом, словно учитель, вынужденный прислушиваться к туго соображающему, но прилежному ученику. Уже не в первый раз меня трогала очевидная доброта Мартинеса по отношению к огромному, неповоротливому Норберту. Мне было очень интересно, что могло служить основой таких отношений.
За десять часов до стыковки Мартинес обнародовал плоды своего труда. Схема космического госпиталя теперь приобрела трехмерность и демонстрировалась на навигационном проекционном барабане, прикрепленном к полетной доске в рубке управления кораблем. Хотя базовая структура корабля не изменилась, новый план был намного более детализирован, чем предыдущий. Он показывал стыковочные узлы, воздушные шлюзы, основные механизмы и самые большие коридоры и площадки, пронизывающие внутренности кораблся. О многом еще приходилось догадываться, но ощущения, что мы вступаем на полностью неизведанную территорию, уже не возникало.
— Наибольшая область теплоизлучения здесь. — Мартинес указал на пятно, расположенное примерно в четверти пути от входа. — Если Джекс тут, я полагаю, это самое подходящее место, где его надо искать.
— Тогда это просто, — сказал Николаси. — Входим через шлюз на верхнем фюзеляже, потом бросок вниз, чтобы попасть в шахту. Тут метров пятьдесят-шестьдесят, не больше.
— Ну, меня это не вдохновляет, — протянула Соллис. — Люк большой, вероятно, укреплен зубьями и набит датчиками слежения и системами сигнализации.
— Как ты предлагаешь войти? — спросил Николаси.
— Дверь предоставьте мне, внутрь я вас проведу. Но я не смогу обойти все возможные системы безопасности, и вы можете быть чертовски уверены, что корабль о нас узнает, если мы пойдем через основной шлюз.
— Как насчет других шлюзов? — Я постаралась, чтобы это не прозвучало так, будто я лезу в ее дела. — Какова вероятность чисто пройти через них?
— Никаких гарантий. Но я все же предпочла бы попытать счастье с черного хода.
