Чарльз Стросс - Железный рассвет
Исходное состояние планеты позволило вызреть цивилизации в течение трех столетий. В результате возникла маловразумительная федеративная система с шестью основными провинциями, тремя языками, со значительной католической общиной и примерно такой же группой приверженцев культа Эсхатона из психов с гор, тратящих излишки доходов на постройку культовых алмазных монолитов. Бывало неспокойно, но большой войны не случалось свыше двухсот лет — до нынешнего времени.
— Но ведь большинство повстанцев не горцы? — спросил Фрэнк. — Я имею в виду, они не стремятся спускаться в города, не так ли?
— Они сделают это, и скоро, — раздраженно ответила Алиса. — Носиться по холмам — работа тяжелая; по крайней мере в городе протестующих легче разыскать. Вот потому и говорю, все произойдет здесь в ближайшее время. Знаете новости о всеобщей забастовке?
— Она продолжится? — Фрэнк изогнул бровь.
— Нет, если Организация Принуждения к Миру зальет пеной их путь, — выпалила Тельма.
— Неправда. — Алиса выглядела мало удовлетворенной. — Самую последнюю информацию я получила от коллектива Транспортных Рабочих; когда я говорила с ними — Эмилио было ясно, это лишь уступка в переговорах. Они действительно не собираются разыгрывать эту карту: такое навредит им куда больше, чем федералам. Но те могут действовать так, словно она является настоящей угрозой. Коллектив целиком в их руках. Наблюдайте за моими губами: здесь примут крутые меры. С тех пор как Фридрих Готха купил выборы после Вильгельма, он снял уже все сливки и ищет повода, чтобы поиметь повстанцев. Вы слышали о Команданте Альфа в данной зоне? Плохой признак, спросите вы меня? Я старалась договориться об интервью…
— Команданте Альфа не существует, — прозвучал со стороны лестницы женский голос.
Фрэнк обернулся, щурясь на встающее солнце. Кем бы женщина ни была, она пришла по служебной лестнице. Несмотря на слепившее глаза солнце, на него произвела сильное впечатление слегка полноватая снежная блондинка, одетая для удобства передвижения по округе как прочие журналистки и солдатские шлюхи, заполонившие город в ожидании разрушительного штурма. Он вдруг понял, что в ней не то: спортивная куртка и брюки смотрелись так, будто их выстирали всего пять минут назад. Свежесть телеведущего и военная аккуратность. «Кто бы ни оплачивал прямые видеочастоты, лучше иметь глубокие карманы», — подумал он рассеянно, когда она продолжила:
— Он — продукт психологической войны. Его нет, видите ли. Это всего лишь идол, созданный для воодушевления поддержки и лояльности к движению сопротивления среди запутанных селян.
— Разве это имеет значение? — спросила Алиса, занятая распаковкой следующего дрона. — Имею в виду: суть массового движения в том, что, однажды начав, его трудно остановить. Даже если рано или поздно убрать харизматичного лидера, корни недовольства останутся, и другой гребаный пустоголовый герой вылезет вперед и подхватит флаг. Лидеры создают себя сами. Возникает цикл реванша и возмездия…
— Верно, — согласно кивнула новоприбывшая. — Но что интересно. Команданте Альфа — это идея. И разделаться с ним для Принуждения к Миру имеет значение куда большее, чем просто показать, что его не существует.
— Э-э? — Фрэнк услышал отдаленный шум, напоминающий звук наступающего прилива; невозможно, ведь отсюда до моря около трех километров и, кроме того, Новый Порядок не имел достаточно крупных лун, чтобы влиять на приливы. Он вытащил клавиатуру и быстро напечатал для себя краткую пометку.
— Где вы, сказали, были?
— Я не говорила. — Женщина посмотрела на Фрэнка с отнюдь не дружелюбным выражением. — Вы Фрэнк «Нос» Джонсон, верно?
Что-то в ее манере заставило его напрячься.
— А кто спрашивает? Женщина проигнорировала вопрос.
— А вы Алиса Спенсер, и вы, должно быть, Тельма Купер. Три поросенка, группа военблогеров. Вам сильно повезло, что вы очень ленивые поросята, и сейчас в это историческое утро находитесь здесь, наверху, а не внизу, на улицах, среди ничего не подозревающей толпы. Если будете умненькими поросятками, то останетесь на крыше и не попытаетесь покинуть здание. Расслабьтесь, попейте пивка, поглазейте на фейерверк и не пытайтесь уйти отсюда. Я навещу вас попозже.
Алиса до боли сжала руку Фрэнка. Он даже не заметил, как начал двигаться к незнакомке.
— Какого хера вам надо? — требовательно произнес он. Та вновь проигнорировала его вопрос и повернулась к лестнице.
— Вижу, вы поблизости, — бросила она через плечо с притворной улыбкой.
Алиса ослабила хватку, сделала два шага к лестничному колодцу и замерла, потом медленно развела руки в стороны и отошла от ступенек.
— Что…
— Ничего, — с усилием проговорила Алиса. — Просто ничего. Похоже, мы под домашним арестом.
Фрэнк повернул к открытому дверному проему в пентхаус.
— Эй, придурок! Вернись! Не расслышал слов леди? — донеслось оттуда.
— Вот срань! — вырвалось у Фрэнка.
— Прямо читаешь мои мысли, — кивнула Алиса. — А знаешь что? Думаю, им нужны свидетели. И подальше, дабы не нанюхались слезоточивого газа.
Фрэнк обнаружил, что у него дрожат руки.
— Это ментяра…
— Смышленый мальчик. — Это была уже Тельма; голос насмешливый, но, возможно, просто от нервов. — Как он вооружен?
Алиса казалась по обыкновению непринужденной.
— Персональное оружие. Пушка для разгона толпы. — Она вдруг смолкла. — Черт! Он в голубом. Видел, Фрэнк?
Фрэнк кивнул.
— И что?
— А то. Здешние полицейские носят черное. Голубое означает армию.
— Ох. Ни хрена себе. Шум снизу нарастал.
— Похоже на демонстрацию, как думаете? — спросила Тельма.
— Должно быть, большая, в поддержку оказавшихся под арестом за последнюю неделю. — Алиса принялась диктовать в свою пластиковую коробочку диспозафона — она пользовалась им всего три недели, со времени прибытия на Новый Порядок, но кнопки уже поистерлись — и нахмурилась. — Продолжает отвечать «сеть перегружена». Свинство. Эй, ребята! Можете связаться с кем-нибудь?
— Не буду даже пытаться, — с отвращением произнесла Тельма. — Это заговор: нам полагается сделать ровно столько, чтобы передать репортажи и убраться, я так думаю.
Фрэнк посмотрел на собственный мобильник (тот мигал в электронной растерянности, показывая отключение от сети) и покачал головой, отказываясь верить. За спиной раздался глухой звук. Фрэнк развернулся и увидел, как кто-то отходит от лестничного колодца и падает прямо на крышу. Кровь пролилась на бетон. Это был Фибул, паренек с Сиама, располагавшийся этажом ниже. Фрэнк склонился над ним. Фибул часто дышал, из головы текла кровь.
— Ты!
Фрэнк поднял глаза и обнаружил, что смотрит прямо в ствол пистолета. Он замер.
— Убрать этот мешок дерьма с моих глаз, покажи башку и молись, чтобы не лечь рядом.
Фрэнк сжал губы, сухие как пергамент.
— Ладно, — очень спокойно произнес он. Фибул застонал. Охранник отступил на шаг, жужжа в колене и локте сервомеханизмами. Ствол был выпачкан кровью.
— Здесь ничего не случилось, — сказал охранник. — Понял?
— По… понял. — Фрэнк моргнул униженно и сердито, но скорее испуганно. Охранник отступил еще на шаг вниз по лестнице, и еще на один. Фрэнк не шелохнулся, пока тот не скрылся из виду. Фибул опять застонал. Фрэнк опустил глаза и принялся шарить по карманам в поисках пакета первой помощи.
Шум волны прибоя присоединился к отдаленному тяжелому гулу: пение труб, барабанный бой, топот марширующих людей.
— Помогите же, черт возьми! — Фрэнк увидел, как рядом опускается на колени Тельма.
— Вот черт! — Она аккуратно приподняла одно веко Фибула, потом другое. — Зрачковый рефлекс присутствует, но парень контужен.
— Засранец долбанул его стволом по голове.
— Могло быть и хуже, — заметила Тельма. — Пошли, пристроим его на лежаке.
Пара хлопков и подвываний раздались на краю крыши — Алиса выслала птицедронов, закружившихся над головой для захвата в кадр общей перспективы площади. Фрэнк глубоко вздохнул, чувствуя запах свежей крови парнишки, обильный — пота Тельмы и затхлый — собственного страха. Облако горячей пыли поднималось от быстро нагревающейся площади.
— Нашла открытый канал, — крикнула Алиса, полуоборачиваясь. — Одна из местных передвижек передает федеральное сообщение. Сделай одолжение, Фрэнк, скройся с глаз. Фиксируй и суммируй.
— Ладно. — Фрэнк принял виртуальную трубу и направил излучение в угол левого глаза, одновременно наблюдая, как Тельма квалифицированно вырезает пластырь и приклеивает его к кровавому месиву в тонких волосах на макушке Фибула. Несмотря на страх, он радовался, что они вместе — не по одиночке, испуганные и запертые по своим номерам или в полицейских камерах.
