Уильям Дитц - Поток
Не то чтобы ’Замамей возражал. Если бы не звание, Совет Владык никогда бы не удостоил его аудиенции. Наконец после бесконечно долгого ожидания воина позвали в зал, где проходило собрание. За длинным столом, огибавшим трибуну, куда предстояло подняться элите, по самому центру в позе лотоса восседал младший пророк. Его тело слегка покачивалось на сквозняке, позволяя догадаться, что тот предпочел не сидеть в кресле, а парить на своем антигравитационном поясе. Впрочем, это могло быть и простой уловкой, напоминающей окружающим о статусе пророка. Подобные условности ’Замамей не только понимал, но и уважал.
На голове существа покоился сложный головной убор. Он был инкрустирован драгоценными камнями и опутан схемами коммуникаторов. С плеч пророка ниспадала серебристая мантия, украшенная изумительным узором из золотых проводков, тянувшихся к микрофону в сухих руках создания. Искусно вышитый красный балахон словно стекал по телу пророка, расстилаясь по полу. Черные, будто обсидиан, глаза следили за каждым шагом воина элиты, поднимающегося на трибуну, а сам их владелец внимательно слушал шепот своего ассистента.
Из-за стола, вскидывая руку, поднялся еще один представитель касты элиты, аристократ по имени Сога ’Роламей.
— Мы приветствуем тебя, ’Замамей. Как поживает твоя рана? Надеюсь, все хорошо?
’Роламей стоял выше своего сородича на добрых две позиции в иерархии званий. И ’Замамей был крайне польщен столь уважительным приветствием.
— Благодарю вас, ваше превосходительство. Я скоро оправлюсь.
— Довольно, — официальным тоном произнес пророк. — Встреча и без того затянулась, давайте переходить к делу. Зука ’Замамей предстал перед Советом Владык, ища особого дозволения оставить возглавляемое им подразделение, дабы найти и уничтожить одного конкретного человека. Весьма странное пожелание, учитывая то, что все они на одно лицо и в равной степени назойливы. Впрочем, если верить архивным записям, человек, о котором идет речь, ответствен за гибель нескольких сотен наших воинов. Однако Совет должен отметить, что офицер ’Замамей получил ранение в сражении с этим существом, и нам приходится напомнить, что традиции ковенантов отвергают принципы личной мести. Просим офицера иметь это в виду при исполнении своих обязательств и не тратить время на посторонние вопросы. Полагаю, ему не помешает чуть большая собранность.
В знак уважения ’Замамей покорно опустил взгляд.
— Благодарю за совет, ваше превосходительство. Но наши шпионы полагают, что искомый человек с самого юного возраста воспитывался как воин, а его тело было изменено хирургическими методами ради улучшения его способностей. Также его снабдили броней, которая, возможно, превосходит по качеству наши собственные образцы.
— Она лучше нашей? — уточнил пророк, и в его голосе явственно прозвучало, что подобное утверждение кажется ему маловероятным. — Думайте, что говорите, офицер ’Замамей. Технологии, использованные при изготовлении той брони, что вы носите, перешли к нам по наследству от самих Предтеч. Говоря подобное, вы вплотную приближаетесь к самому краю ереси.
— И тем не менее ’Замамей сказал правду, — встрял в разговор ’Роламей. — К нам поступает множество отчетов. И хотя они и противоречат друг другу в отдельных местах, но все упоминают о том, что один или несколько людей носят особенную, активную броню. Если предположить, что такое количество свидетелей не может ошибаться, то этот индивид — или группа — способен устоять под очень тяжелым огнем, не получив персональных повреждений. Кроме того, он обладает исключительными боевыми навыками и проявляет отличные командирские способности. Где бы он — или они — ни появился, остальные люди поднимаются в атаку и сражаются с удвоенной отвагой.
— В точности так, — с благодарностью в голосе произнес ’Замамей. — Вот почему я прошу вас выделить мне специальную поисково-ударную группу, которая смогла бы захватить эту броню и доставить ее для изучения.
— Так и запишем, — замогильным тоном ответил пророк. — Прошу вас удалиться. Совет будет совещаться.
У ’Замамея не осталось другого выбора, кроме как вновь потупить взгляд, пятясь, спуститься с трибуны и направиться к выходу. Впрочем, когда он вышел, прошло лишь несколько единиц времени, как вновь прозвучало его имя и воина опять пригласили в зал. Войдя, он увидел, что пророк и еще один представитель элиты покинули собрание, оставив ’Роламея рассказывать о результатах совещания.
Старший офицер поднялся навстречу, словно сокращая разделяющую их пропасть в званиях.
— Мне очень жаль, ’Замамей, но пророк не уделил отчетам войск ни малейшего внимания, назвав их «военно-полевой истерией». Кроме того, и в этом мы сошлись во мнениях, твоя жизнь слишком ценна, чтобы рисковать ею ради уничтожения одной-единственной цели. Мы вынуждены отказать в твоей просьбе.
’Замамей понимал, что старший сородич упомянул о слишком большой ценности его жизни только ради того, чтобы смягчить удар, но по достоинству оценил отношение, проступавшее за этими словами. Несмотря на крайнее разочарование, Зука все-таки оставался военнослужащим и должен был следовать приказам, так что он вновь опустил взгляд.
— Слушаюсь, ваше превосходительство. И благодарю, ваше превосходительство.
Яяп увидел, как командир выходит из комнаты, и по его слегка опущенным плечам понял — молитвы были услышаны. Совет Владык отказал воину элиты в безумной просьбе, и теперь тому предстояло вернуться к своему подразделению и нормальной жизни.
Если по пути сюда ’Замамей лучился самоуверенностью, то, отправляясь обратно, он изрядно потускнел. Впрочем, шел он теперь еще быстрее, заставляя ворчуна срываться на бег. Яяп изо всех сил старался не отставать от господина, лавируя под ногами других воинов.
Внезапно он взвизгнул от неожиданности, ударившись с разгона о закованные в броню лодыжки ’Замамея — офицер вдруг почему-то замер, будто вкопанный. Ворчун испытал тревогу, заметив, что руки его командира сжались в кулаки. Проследив за его взглядом, Яяп увидел группу из четырех шакалов.
Те волокли на себе человека, одетого в военную форму.
Кейз только что перенес уже третий допрос. Его заставляли говорить, используя какие-то нейронные средства пыток, и его нервные окончания продолжали пылать, когда чужаки потащили капитана обратно в камеру, выкрикивая какую-то тарабарщину ему в уши и глумясь над измученным пленником. Кейз чувствовал во рту вкус собственной крови.
Его конвоиры неожиданно остановились, когда путь им преградил закованный в черную броню воин элиты, указавший длинным тонким пальцем на пленника:
— Ты! Скажи, где мне найти человека в специальной броне?
Кейз поднял голову, с трудом принуждая себя сфокусировать взгляд, и посмотрел на чужака.
— Не имею ни малейшего понятия, — произнес он, выжимая вялую улыбку. — Но, надеюсь, в следующий раз, когда ты на него напорешься, тебе хватит ума спрятаться.
’Замамей метнулся вперед и отвесил человеку пощечину. Кейз пошатнулся, восстановил равновесие и вытер кровь, побежавшую из уголка его рта. Затем он снова встретился взглядом с чужаком.
— Ну, давай же, пристрели меня.
Яяп понял, что его командиру очень хочется так и поступить. Правая ладонь воина элиты опустилась на пистолет, сжала его рукоять и отпустила. Затем, не произнеся более ни слова, ’Замамей продолжил свой путь, сопровождаемый ворчуном. Каким-то образом, оставшимся непонятым для Яяпа, человек одержал верх.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Время с начала высадки: 17:11:04 (по часам Джона-117) / «Пеликан» «Эхо-419», в полете.
Разведывательные вылеты, продолжавшиеся весь день, установили, что у радаров ковенантского судна «Истина и Единение», возможно, есть слепое пятно там, где небольшая гора, находившаяся в стороне от нынешнего положения корабля, препятствовала сканированию.
Что куда важнее, Уэлсли удалось подобрать набор сигналов, который должен был заставить ковенантов принимать любой из челноков УВОД за свою собственную шлюпку. И в этот самый момент спартанец и полный отряд «адских ныряльщиков», погрузившийся в «Пеликан», пытались выяснить, сработает ли электронный камуфляж.
Только время могло показать эффективность фальшивых сигналов. Но все солдаты понимали: кроме спасения капитана Кейза их миссия, разработанная майором Сильвой, Уэлсли и Кортаной, имела и еще одну, куда более значимую цель.
Если бы спасательной группе удалось проникнуть на корабль ковенантов и успешно вызволить пленника, то людское присутствие на поверхности Гало перестало бы сводиться только к попыткам выживания, но обернулось бы полномасштабным сопротивлением.
Челнок вздрогнул, угодив в воздушную яму, а затем начал раскачиваться, когда пилот, назвавшаяся «Кувалдой», стала лавировать между небольшими холмами. Джон-117 воспользовался представившейся возможностью получше рассмотреть сидящих вокруг него десантников. Все они были «адскими ныряльщиками», теми, кто, по мнению Сильвы, должен был одержать победу в этой войне, отправив «выродков» вроде самого Мастера-Шефа на свалку истории.
