Ирина Якимова - Error 404 (СИ)
Тая сидела у иллюминатора и, насупишись, смотрела, как Кас составляет поезд из грузовых челноков, чтобы повести его к планете: для дальнего путешествия команде необходимо было восполнить запасы метанового льда. Жесткие черные волосы облаком вставали вокруг головы, а тело с каждым мгновением становилось легче, вопреки мрачному настроению.
— «Значит, Дэн уже занялся установкой искусственной гравитации», — обреченно думала Тая. Перед каждым криосном капитан в течение суток изменял вращение внутреннего кольца: то ускорял, то замедлял. Так он тестировал и проверял исправность системы. Эту проверку всегда делали последней перед погружением в капсулы сна. Бунта не получилось. Скоро они будут смотреть сны, все дальше удаляясь от объекта 404. Послушный корабль стрелой устремится к бессмысленной и странной цели — неизвестной Земле. А что это, Земля? Всего лишь слово, которое зачем-то принято произносить с придыханием и скупой слезой на глазах. А чем эта Земля отличается от голубой планеты за окном?
Тая зло глянула на планету, близ которой Кас цеплял последниие челноки-вагончики к поезду, и злость испарилась. Огромный голубой шар плавал в бескрайней тьме, белое свечение атмосферы вокруг него напоминало ауру святости некоторых персонажей старинных книг. Причудливые узоры облаков, материков, морей казались не прихотливой игрой природных сил — это была тайнопись, иероглифы, повествующие историю мира под тонкой вуалью атмосферы. Сочные краски сияли в однообразной черноте космоса. Тая вздохнула и уронила легкую, как шарик, голову на руки.
«Они завораживают только отсюда, из тьмы, — подумала она опять, тщетно пытаясь вернуться к состоянию боевой злости. — А оттуда, из-под купола облаков, уже смотришь на звезды с тоской. Они как шкатулки! Дарят сокровища, но отнимают свободу. Крышка захлопнется, и… Ну, зачем Дэну с Капой Земля?!»
Дверь бесшумно отворилась, и в каюту Таи зашла, точнее, влетела Капа. Уменьшившаяся сила тяжести, кажется, отняла у нее не только половину веса, но и половину возраста, глаза лучились искренне-наивным детским счастьем.
— Тая, ты была хмурой за завтраком. Что случилось? — по-девичьи звонко спросила она и обезоруживающе улыбнулась. — Или ты обижаешься на нас с Дэном за выбор маршрута «Красавицы»?
— Не нужно лететь на Землю. Неужели кроме меня и Ала никто этого не понимает?!
Капа улыбнулась, будто ждала этой реплики, легонько коснулась плеч Таи.
— Я уже не раз говорила тебе: не пытайся бежать от Земли, — очень серьезно сказала она, глядя прямо в глаза. — Земля ближе, чем тебе хочется думать. В нашем времени, в нашей Вселенной.
Тая отвела взгляд.
— Неужели ты не слышишь, как фальшиво это звучит? — всё-таки воспротивилась она. — Дом! Наш дом — «Красавица», а Земли, может быть, давно нет! Везде летают джийане. Думаешь, они не отыскали за эти годы Землю? Планета 404 — вот, что нам нужно! Мы узнаем, что там произошло, может быть, найдем спасательную капсулу Шелтона или его самого. А потом будем искать свой дом. Новый дом, не Землю! Полетим куда-нибудь подальше, к границам галактики. Можно путешестовать как предлагал Кас: в шлейфе тяжелого крейсера джийан.
— Не обязательно лететь к 404-ой, ответы на те же вопросы можно получить в виртуальности, у Джада, — Капа опять улыбнулась. — И Дэн этим занимается, так что скоро мы все узнаем и без дальних опасных путешествий. А как далеко забрались джийане мы, думаю, окончательно поймем, когда наконец увидим Землю… или то, что от нее осталось. Тогда и полетим искать новый дом. Понимаешь, Тая? Сейчас я хотела поговорить с тобой о другом.
Тая поморщилась.
— А о чем? — хмуро спросила она, еще не желая признавать такого легкого поражения.
Капа вдруг смешалась и в поисках поддержки глянула в иллюминатор. Там Кас сражался с очередным грузовым челноком.
— Ты взрослеешь, Тая, — скованно заметила она наконец. — Пора задуматься о выборе пары. Как ты относишься к Алу?
— Что-о? — Тая фыркнула. — Пусть Эля задумывается. Они с Алом вечно так громко ругаются, а от ненависти до любви… Мне никто не нужен. Если потом захочу ребеночка, выберу донорскую сперму в банке репродуктивного сектора, как мама.
Она даже не покраснела, зато покраснела Капа:
— Тая!
— Что? — Тая скорчила упрямую рожицу и через мгновение Капа рассмеялась.
— Посмотрим, что ты скажешь через год-другой, — проницательно заметила она и поднялась. — Ох, детки! Стоит обрадоваться, что все ваши каверзы и диверсии позади, как вы придумываете новые!
В зал отдыха в виртуальности Тая отправилась самой долгой дорогой: через оранжерею, гимнастический зал и блок криокамер. В оранжерее колыхалось зеленое море листвы, где-то в его глубинах стенала, будто от зубной боли, отшельница Дэра. В гимнастическом зале Капа и Дэн, нашедший окошко для краткого отдыха в бесконечной проверке систем корабля, устроили катание на качелях и звонко смеялись, крутя солнышко за солнышком. А в блоке криокамер, тем временем, роботы готовили экипажу персональные капсулы сна. Шесть овальных гладких белых шкатулок — в почти таких же предписывалось отправлять умерших в последнее вечное странствие по Вселенной.
Периоды, когда корабль разгонялся до скорости света, команда проводила в криосне, в блоке, защищенном от перегрузок. За время без родителей они погружались в искусственный сон дважды: первый раз на четыре, второй — на все пять лет. Кас и Ал успели окончить компьютерную школу и университет, в реальности не повзрослев ни на день.
Тая прошлась вдоль ряда капсул. Вот ее собственная, здесь до сих пор лежит лоскут — постелька любимой куклы, без которой она еще пять лет назад отказывалась ложиться спать. Сама кукла давно почила на безымянной планете, а лоскутик все тут… Постели Ала и Каса были неотличимы друг от друга и не несли никаких черт своих хозяев, в постели Эли сохранился букетик засушенных цветов, с которым она в прошлый раз легла спать, подражая какой-то принцессе из сказки. Капсула Дэна была сплошь в проводках и мониторах для постоянной связи с системами корабля и виртуальностью, а капсула Капы почти пуста, только… что это?
Тая опустилась перед капсулой Капы на колени, вытащила маленькую карточку из-под отслоившейся или нарочно надорванной обшивки. Это была фотография. Настоящая земная фотография.
Шестеро молодых людей стоят на белой площади, за их спинами знакомое по видеофильмам приземистое и широкое строение — космопорт. Здесь трое юношей и три девушки. Им лет двадцать — двадцать пять, как Капе и Дэну. Одеты в темно-бордовые комбинезоны, похожие на их рабочие, но чуть иные, да и функций у костюмов многих нет. Должно быть, тренировочные. А белая площадь за спинами людей постепенно растворяется, парит белыми-белыми легкими облачками в голубом, глубоком небе Земли. Самом голубом и самом глубоком во Вселенной.
Тая, не дыша, вглядывалась в фотографию. Эта картинка была растиражирована тысячами копий, мелькала во многих учебных фильмах о Земле и «Красавице», но ощущения от копий были иными. Вернее сказать, их вовсе не было. А сейчас по коже Таи пробегал трепет. Это была настоящая фотография. Та самая, сделанная в тот день и тот час, который застыл теперь навеки. И на ней были запечатлены призрачные фигуры из прошлого, люди, которым все они обязаны жизнью, но — и только. Родители.
Вот Антон — первый капитан «Красавицы» и отец Дэна. Такой же как Дэн невысокий и широкоплечий. И глаза светлые, стальные — как у Дэна, но совсем незнакомая, не передавшаяся сыну и теперь пропавшая навеки улыбка. Его жена, Лера, почему-то на другом краю фотографии: эту пару разделили две других. Ах, да! Капа рассказывала, они поженились уже в космосе… Лера — ясноглазая миловидная блондинка с короткой стрижкой, непослушные волосы задорно завиваются на кончиках. Только сейчас Тая поняла: Капа осветлила волосы, сделала такую же прическу, как у Леры… Интересно, случайно или осознанно? Лера, по ее рассказам, самая ясная, самая добрая, была мамой для всех детишек «Красавицы».
Вот Шелтон и Эмма, родители Капы и Ала. Шелтон, весельчак, одним словом ставивший на место зарвавшихся виртуалов и Брана. Безупречный красавец, черноволосый, с пронзительными светлыми глазами, рот чуть кривится в сардонической усмешке, будто он еще не верит, что скоро навсегда покинет Землю. Его жена, Эмма, врач будущей экспедиции — невысокая и пухленькая, кажется самой молоденькой в компании. Невинные карие глаза, смущенная улыбка девочки-отличницы… — зачем ей глубокий космос?
Дерек и Ли-Энн — их объятия так тесны, что они воистину кажутся единым целым. Не могут оторваться друг от друга, будто уже предчувствуют, что их счастье будет недолгим — Дереку суждено погибнуть еще до рождения сына. Дерек, такой же рыжий, как Кас, и пилот от бога, так же, как Кас. Ли-Энн — темноокая темноволосая красавица, Тая и Эля унаследовали ее миндалевидный разрез глаз — и более ничего.
