Наталья Нестерова - Аукцион Грёз
Но вещи из Атлантиды не были редкостью, хотя и обладали огромной ценностью. Атланты много летали, часто пышно хоронили знать в космосе, в пирамидах или саркофагах, и не только хоронили, но и оставляли живыми в гибернаторах. Следы их присутствия в изобилии находились на Гее, на остатках их собственных колоний на астероидах и безатмосферных планетах. И даже генетически атланты наследили весьма обильно, улучшив расовый тип людей многих миров.
Интереснее было то, что тут откапывали и вещи с Руны.
Цивилизация Руны была чуть старше цивилизации Атлантиды. И если местоположение Атлантиды, внешний вид ее жителей, даже социальное устройство и история достаточно точно были восстановлены, то Руна оставалась загадкой. В пространстве время от времени регистрировали корабли Руны, настоящие летучие голландцы, черные сферы, проникнуть в которые не представлялось возможным; по каталогу НЛО их характеризовали теперь как объект Х-114. Они курсировали тысячелетиями, без команд на борту, подчиняясь каким-то внутренним заданным в незапамятные времена программам, не отзываясь ни на какие сигналы.
Однако ни установить, где именно был мир Руны, ни узнать что-то о прошлом этой цивилизации, ни реконструировать письменность у исследователей пока не выходило. Некий ряд символов, который относился к Руне, ученые знали; на них и ориентировались, хотя и не могли соединить в связный текст.
На Грезе за все время торгов было продано шестнадцать вещей с Руны.
Считалось, что Руна воевала с Атлантидой. В характере атлантов было много того, что осталось в характере геян, - подвижность, пронырливость, непоседливость, привычка совать свой нос, куда не надо. При этом отвага и изобретательность, эдакая широта натуры.
Считалось также, что Руна уничтожила Атлантиду... и исчезла сама. Оптимисты полагали, что обитатели Руны ушли в другую галактику, разочаровавшись в быстро плодящихся мирах хомо. Пессимисты - что погибли вместе с атлантами.
Много вещей, продающихся тут, на Грезе, было создано на Энифе и Мицаре. Я просматривал и пытался анализировать список миров, ограбленных в свое время Бумебргером, до тех пор, пока у меня вместо букв и цифр на голографическом экране монитора не начали ползать мелкие темные букашки...
Собственно, я не имел причин интересоваться ни механизмом действия, ни происхождением моего лота. Я должен был добыть вещицу, не допустив ее до торгов. Значит, ее мог купить кто-то побогаче моего. И добыв, быстренько стереть вещь в порошок, - стало быть, шеф подозревал, что внутри оружие, применение которого даже на краю обитаемого мира нежелательно.
Но я интересовался.
Владельцем моего лота, желающим его продать, был означен некий господин или госпожа инкогнито. Поковырявшись, я изыскал мужское имя, коронианское, стоящее за этим удобным прозвищем; а проверив имя, что было совсем непросто, понял, что оно липовое. Расследование надо было вести с какого-то другого конца.
Пока что, для себя лично, я решил считать ящичек со всеобщим счастьем уткой, розыгрышем, соблазнительной приманкой для толстосумов, рекламным трюком. Статистика - вещь серьезная, а она не дала мне оснований усомниться в своих выводах.
Я забросил Анджеле запрос - добыть мне аукционные фото объекта.
Вещь представляла из себя плоский увесистый сундучок или шкатулку, совершенно гладкий, из хорошо отшлифованного металла. По углам крышки были вделаны четыре камня. Закрывалась крышка на простой накидной крючок, который, на мой взгляд, смотрелся несколько кустарно на такой строгой вещице, и, возможно, был более поздним дополнением. В простоте шкатулки было что-то такое, что намекало на постамент, на святилище, на уважительное отношение. Думаю, ее крышкой попусту никогда не хлопали, и, стало быть, в крючке особенной потребности не было.
Внутри платинового футляра имелась шкатулка из дерева, также гладко отполированного. В дереве были прорезаны неглубокие бороздки, в которые в свое время вложили нити горячего золота - так, как в магазинах упаковывают подарки, перевязывая их нарядной бечевой. Эта своеобразная оплетка надежно удерживала крышку деревянного ящичка. Указывались и размеры обоих ящичков.
Идентифицировать планету или культуру, породившую вещь, не удалось; возраст дерева - больше восемнадцати тысяч лет. Как раз расцвет пракультур, Руны и Атлантиды. Но платину могли обработать и на любом из миров Скрытого пути, которые на тот момент достигли высоких технологий, но в космос не вышли, ибо такой ерундой не интересовались. На тех же Энифе или Мицаре. Или в Триаде, хотя на изделие оттуда шкатулка не походила.
Ну, а загребущие лапы Бумбергера, несомненно, захапали ее в более поздние времена.
Содержимое деревянной коробочки анализу не поддавалось, тем более что изнутри она была выложена, видимо, довольно толстым слоем золота или свинца. На одном из сканеров ее удалось просветить - то, что там находилось, больше всего напоминало плотный клубок цепочек разной толщины и различного плетения. И прилагался список из восьмисот возможных комбинаций минералов и сплавов металлов, которые давали похожую картинку.
...Гости меня не посещали, но время от времени со мной здоровались старатели, с которыми я провел теплый вечерок. Я выделял мужчину в белых мехах. Его звали Болто, и я сильно подозревал, что он работал не на себя, а был нанятым старателем на тотализаторе. В его действиях было много размеренности и мало азарта, а меховая одежда выглядела слишком богато для такого труда. Также, естественно, возле меня регулярно останавливалась упряжка голубоглазых лаек - я с удовольствием кидал монетки их погонщику, Милору, и трепал псин по пышным холкам. В буран Милор потерял одну из сук, и теперь все время стремился закончить рабочий день пораньше, и разыскивал ее.
Слабая надежда. Приколы местного климата на сей раз перемололи, судя по листочкам, которые раздавали Смотрители, только в нашем карьере минимум четверых человек. Двух нашли в виде скорченных ледяных скульптур, двух пока вовсе никак не нашли.
...Вечером третьего дня я, раздумчиво добывая пустые кусочки льда, уже намеревался отправиться в свою палатку. Однако мое внимание привлек тихий шум механизма - не резко рычащего, не визгливого, а тихо, сыто мурлычущего, как умиротворенный кот. Мурлыкала весьма дорогостоящая техника. Я надвинул маску плотнее, опустил меховой козырек треуха.
Сверху по Ленте на великолепном сиреневом антигравитационном снегокате спускалась Оллэна. Я узнал ее незамедлительно, и даже не по лимонно-желтому сьют-костюму, и не по точеной фигурке... скорее именно на уровне эмпатии. Я знал, что это она, еще до того, как разглядел броские цвета ее одежды и снаряжения.
Воздух уже начинал очищаться, дневная дымка постепенно исчезала. Продолжая механически наносить удары по вечному льду, я обратился внутрь себя. Я не представляю никакого интереса. Я такой же осколок льда, как и те, что меня окружают. Я сгусток дымки, которую унесет ночной мороз. Я обладаю аурой неживого. Я не привлекаю ничьего взгляда. Меня нет. Я в любом случае не то, что тебе нужно.
Мне совершенно не с руки было афишировать такие знакомства...
Оллэна проехала мимо меня, даже не притормозив. Не повернув в мою сторону голову. Она проехала, и скрылась за витком Ленты.
Я продолжил работать, вдыхать и выдыхать, сохраняя внутреннее натяжение ауры неживого. Считал биения своего сердца, и после триста пятнадцатого удара Оллэна появилась снова. Она покидала Бриллиантовую шахту, быстрее, чем спускалась вниз.
Проехала мимо меня, снова не повернув головы.
Скрылась наверху.
Почему-то я ощущал недовольство, как от плохо сделанной работы. Я не был стопроцентно уверен, что аура неживого сработала, как надо, и Оллэна меня не заметила. А раз так, я бы предпочел, чтобы она заговорила, повернула голову, притормозила рядом. Что-нибудь.
Одно было плохо однозначно. Если настолько знатная дама разыскивает меня, да еще так близко от моего истинного местоположения - быть беде. Эни, не эни, а все равно быть.
А вскоре после нежданного визита небожительницы Оллэны, бочком пришел и Джек. Я как раз разглядывал льдинку, в которой мне померещился кусочек цепочки, и размышлял о превратностях Рока.
Посмотрел на Джека, бросил осколок. Выпрямился.
- Без обид? - несколько заискивающе спросил Джек.
Я слегка удивился. Даже, наверное, чуть более наигранно, чем слегка.
- А в чем дело?
- Ну... из-за твоей подруги...
- Не вопрос, конечно. Без обид. Ты из-за нее ко мне не подходил?
- Да нет, я подумал, надо тебе отдохнуть... ты все время об этом говорил - то отвалите все, то дайте поспать, то...
- Отличный отдых, - я расхохотался. - Но что верно - то верно, я выспался.
