Кори Доктороу - Лучшее за год XXIV: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк
— Она сказала, что ты пальцами добралась до его мозга… — продолжал Рав, ощущая рвотные позывы при виде своей окровавленной руки.
— Ты все правильно сделал, Рав.
В обычное время она жутко разозлилась бы на Элву за то, что та позволяет ребенку слушать подобные вещи. Но поскольку этот рассказ, очевидно, спас ему задницу, она про себя благословила нескромность невестки.
— Правильно?
Она кивнула, продолжая размышлять о чистке:
— Ты добрался до дому с игровой площадки, это единственное, что имеет значение.
— Игровой площадки, — повторил он, не понимая.
— Э… о, прости. Военный жаргон. Это значит…
— Я знаю, что это военный жаргон.
— Значит, что ты не погиб.
— Ты никогда… от этого ты кажешься такой старой.
— Допотопной. — Она еще раз оглядела комнату. — Нужно убрать за собой игрушки — так бы мы это назвали.
Он содрогнулся.
— Если я поступил правильно и запись это доказывает, то почему не рассказать обо всем?
Она покачала головой:
— Правильно или нет, кальмары все равно утопят тебя. Ты убил одного из них, судя по всему, какую-то мелкую сошку…
— Он убийца!
— Всплывут старые воспоминания. Всякая чушь про войну, о которой кабу не любят говорить.
— А теперь это сокрытие преступления.
— Возможно, однажды все изменится, если мы раньше не вернемся на Землю. Но для перемен требуется время и мученики, Рав, а я не хочу, чтобы ты стал мучеником. Не за попытку спасения какой-то несчастной проститутки. Хорошо?
Вздрогнув, он кивнул.
— Тогда начнем. Мне нужно, чтобы ты достал гидратационный резервуар кальмара.
— Что?
— У него должен быть резервуар. Чтобы сохранять кожу влажной. — Она указала, где искать, и Рав неловко извлек металлическую канистру из вялой колоколообразной головы инопланетянина. — Подержи так, чтобы я могла видеть блок управления. Хорошо. Там хватит воды, чтобы ты смог вымыться.
— А может, мне просто пойти в душ?
— Нет! Твои клетки попадут в сток, и тогда все пропало. Сними одежду в том углу и с помощью этой воды приведи себя в порядок.
— На полу останется кровь и грязь.
— Ничего. Сейчас тебе просто нужно помыться.
Пока Рав обливался, она расстелила свой плащ на полу коридора и выложила набор различных аэрозолей и нанотехники, которые скопила с начала Изгнания. Потребовалось время, чтобы завести контакты в здешней лаборатории судебной медицины. Иногда ей казалось, что она зря тратит деньги. Разумеется, она думала, что вернется обратно на Землю, прежде чем ей понадобится хоть одна из этих игрушек.
Но месяцы, прошедшие со дня Отступления — никто из жителей Земного Города не называл это событие поражением, — растянулись на годы; они провели здесь уже семнадцать лет.
— Хм, — произнес Рав, стряхивая капли воды с прекрасных белокурых волос.
— Готов?
Он кивнул, отчаянно покраснев; одна из чисто вымытых рук прикрывала пах.
Рутлесс распылила наноаэрозоль на полотенце и передала ему через порог.
— Вот, возьми, вытрись. Хорошо. А теперь положи его на пол, как коврик, и пройдись по нему пару раз. Ступни сухие?
— Ага.
— Оставь полотенце там, где оно лежит, переступи через это щупальце и выходи в коридор.
Без одежды ее племянник выглядел юным и беззащитным. Когда он покинул место преступления, она стиснула его плечо одетой в перчатку рукой и почувствовала, как боль в груди отошла при этом прикосновении.
— Все будет хорошо, детка. Он сглотнул и кивнул.
— Теперь давай разберемся с раной.
Края разреза на его груди уже покраснели — все знали, что слюна кабу исключительно ядовита. Рутлесс насухо промокнула рану салфеткой, пропитанной антибиотиком, и сделала две инъекции для усиления иммунитета. Наконец она наложила на рану тонкий слой искусственной кожи, которая склеилась с настоящей так, что разрез стал незаметен.
— Рану необходимо будет обрабатывать каждый день по меньшей мере неделю. Нельзя, чтобы у тебя остался шрам, — слишком очевидно, что это след от удара клювом. А пока ты будешь носить одежду с высокими воротниками, чтобы никто ничего не заметил. Никто не должен этого видеть, Рав, ты понял меня?
— О'кей.
— Ты с кем-нибудь спишь?
— Нет.
— Точно?
— Нет! — Он порозовел с головы до ног.
— Отлично. И не начинай, пока не выздоровеешь. — Затем она обрызгала его тело другим аэрозолем. Осев на кожу, капельки быстро расплылись, облепив тело Рава сплошным слоем, словно масло. — Это исчезнет через день-два.
— Щекотно.
— Эта штука поглощает все мертвые клетки, которые сбрасывает твое тело; также волосы, пот, слезы, кровь — все, что может оставить следы. Полицейские лаборатории кальмаров разработали ее, чтобы их следователи не загрязняли место преступления. Не то чтобы они проливали слезы, конечно. Этот вариант разработан для людей-копов…
Как она и надеялась, ее прикосновение успокоило юношу, а деловитый голос несколько снял напряжение и неловкость от наготы.
— Где ты достала этот спрей?
— В одной лаборатории в Малой Канаде, торгующей на черном рынке, — ответила Рутлесс, протягивая ему комбинезон. — Вот, одевайся. Смотри, чтобы синтетическая кожа не слезла.
Он с видимым облегчением натянул одежду.
— Ты все время носишь с собой эти штуки, чтобы заметать следы преступлений?
— В качестве меры предосторожности.
— Против чего? Все, кто здесь живет, сражались на стороне кабу. Почему кому-то может понадобиться скрывать…
— Убийство при смягчающих обстоятельствах? Он сглотнул:
— Ты когда-то была копом. Ты расследовала подобные вещи.
— А теперь я работаю на производстве зонтиков. Послушай, золотко. Ты пытался спасти девушку. Хорошее дело… а кальмара ты убил в честном бою.
— Ты бы прикрыла меня, даже если бы я напал на него. Не будь я твоим племянником, мне была бы крышка.
— Да, думаю, ты прав.
— Так что на самом деле, прав я был или не прав, не имеет значения.
— И что, теперь ты собираешься убивать кальмаров для собственного удовольствия?
Он окинул ее яростным взглядом:
— Это не доставило мне удовольствия.
— Я не пытаюсь обидеть тебя, Рав. Я знаю, что гнев лучше, чем страх или психоз.
— Не рассказывай мне, что я чувствую!
— Можешь поорать на меня позже, если тебе это требуется, все, что хочешь, когда хочешь, обвинить меня во всем, чем хочешь.
— Это не…
Она перебила его:
— Тебе придется орать только на меня, потому что пока мы здесь, на Кабуве, ты не упомянешь о случившемся ни единой живой душе. Никогда, Рав.
Юноша рывком натянул комбинезон на бедра, дрожащими руками расправил ткань.
— А прямо сейчас нам необходимо избавиться от следов. Итак, я спрашиваю: тебе нужно успокоительное или ты справишься сам?
Рав нахмурился, смущенный, и она показала шприц.
— Мне не нужны лекарства, — выдавил он.
— Отлично. Надевай мой плащ и не забудь опустить голову — здесь могут быть стационарные камеры.
— Мы уходим? А как же моя кровь и тела…
— Мы вернемся и уничтожим все это.
— Как? Здесь столько… улик.
— Распылим их, — сказала Рутлесс, и на лице Рава появилось безвольное выражение, словно она действительно дала ему наркотик.
Склонив голову, он заскользил вслед за ней по коридору.
Кабу почти с самого начала заинтересовались гражданской войной на Земле, помогая Демократической армии в ее глобальной борьбе против фашистских Друзей Освобождения технологиями, медикаментами и в конце концов даже солдатами. Эта война стоила внеземной цивилизации огромных денег и унесла жизни миллиона молодых кальмаров, не считая призывников, вернувшихся домой искалеченными душой и телом, почти такими же мертвыми, как и их распыленные товарищи.
Друзья — Враги, как называли их противники, — также получали поддержку с другой планеты. В течение семидесяти лет кровопролитных сражений они наносили альянсу Демократов и кальмаров тяжелые удары. Враги поглотили мир милю за милей, начав в Азии и закончив Северной Америкой.
Самым ужасным оружием войны была пыль, наноагент, который разрушал все, что попадалось на его пути, молекула за молекулой. Пыль, одинаково эффективная как против неподвижных целей, так и против живой силы, стирала жертвы с лица земли. После прямого попадания не оставалось никаких следов. Никаких останков, даже ДНК, — только странные стерильные поля сражений, перекрывающиеся кратеры, наполненные тонким порошком цвета ржавчины, иногда окруженные кусками тел. Руки, ноги и головы — обычно именно эти части тела оставались целыми после удара.
Рав, дитя Отступления, вырос в страхе перед одним только упоминанием о пыли. Это была страшилка его поколения: «Спи, малыш, не то придут Враги и распылят тебя».
