Андрей Ливадный - Первая Галактическая (сборник)
— Сюда, Олег, — Семен указал на автоматически открывшуюся дверь каюты. — Здесь ты будешь жить.
Таиров вошел внутрь и с любопытством осмотрелся.
Все происходящее никак не укладывалось в его сознании. Он давно уже разуверился в существовании чудес, и ему было трудно нормально реагировать на ситуацию. Сам факт, что его, полумертвого, погруженного в низкотемпературный сон, нашли спустя почти столетие после окончания войны, казался ему практически невероятным…
«Но ведь я жив!..» — Олег очень часто повторял себе эту мысленную фразу на протяжении двух последних суток. Нужно было брать себя в руки и адекватно воспринимать действительность, а не бродить, словно сомнамбула, действуя всем на нервы своими выпученными глазами и недоверчивым взглядом.
На самом деле состояние Таирова никому не действовало на нервы, но он не знал об этом, пребывая в плену тех мыслей и моральных оценок, которые были присущи атмосфере последних дней «Звездной Крепости», когда стало ясно, что флот адмирала Надырова настигает станцию и смертельного противостояния уже не избежать.
«Нужно хотя бы по–человечески поблагодарить их…» — подумал Олег, продолжая озираться.
Каюта была просторной и никак не походила на тесные клетушки с привинченными к стене двухъярусными койками, которые составляли основу жилых помещений «Звездной Крепости».
— Здесь раньше располагался склад боекомплекта, — пояснил Семен, обводя широким жестом помещение каюты. — Мы переоборудовали всю артиллерийскую палубу «Генезиса» под жилой модуль.
Таиров, у которого в голове по–прежнему царил настоящий содом, а мысленные вопросы к Семену выстраивались в длинную очередь, не нашел ничего лучшего, как сесть в кресло, расположенное подле удобного стола–терминала, и, сцепив побелевшие пальцы в замок, спросить:
— Кто вы, на самом деле?
Вопрос вышел хриплым и не очень–то приветливым, но Семен не обратил внимания на интонации.
— Мы частные лица, занимающиеся поиском выживших, — спокойно и кратко пояснил он, садясь во второе кресло. — Рассказывать нашу с Яной историю сейчас нет смысла — это долго, да и ни к чему. Постепенно ты все поймешь и узнаешь, а сейчас просто поверь в факт своего спасения. На борту «Генезиса» ты в безопасности.
Черты лица Олега постепенно разглаживались, теряя угловатую напряженность.
— Выходит, война закончилась?
— Да, давно.
Олег некоторое время молчал, что–то мучительно обдумывая, а затем вскинул голову и спросил:
— Я могу чем–нибудь помочь вам? Семен кивнул.
— Мы занимаемся поиском выживших, — повторил он, глядя в глаза Олегу. — Я подозреваю, что ты не единственный, кого можно спасти в этих обломках, но «Крепость» имеет огромный внутренний объем, и мы можем затратить годы на послойное исследование ее палуб. Нас не интересуют материальные ценности, — только люди. Если ты знаешь, где они могли уцелеть, то такая информация значительно облегчит нашу задачу.
Таиров кивнул, внезапно побледнев, будто его в эту секунду вдруг потрясла какая–то мысль.
Глаза Олега внезапно стали мутными, за считанные мгновения утратив блеск вернувшейся было жизни, и он произнес, бледнея еще больше:
— Залы… Криогенные залы «Крепости»… Господи, как я мог забыть?!
***
Спустя полчаса от «Генезиса» отделился челночный корабль.
Преодолев забитое обломками пространство, он состыковался с модулем, который две недели назад был намертво соединен с пробоиной в борту «Звездной Крепости».
Человек и андроид прошли прозрачным тоннелем и скрылись в недрах мертвой станции.
Их путь через покореженное пространство внешних палуб, благодаря указаниям Таирова, оказался достаточно прост и короток: уже через несколько сот метров Семен обнаружил отмеченный на компьютерной карте колодец обесточенной вертикальной шахты.
Миновав его устье, он очутился в просторной трубе. Под треснувшей пластиковой облицовкой виднелись жгуты проводки. Когда–то здесь работали электромагниты, создававшие подъемную силу в транспортном колодце, но сейчас они не функционировали. Семен не обратил внимания на это неудобство, — отталкиваясь руками от стен, он начал разгоняться, следуя вдоль ствола шахты, уводящей в глубь «Крепости». По его движениям сразу становилось понятно, что в вакууме и невесомости Семен ощущает себя как рыба в воде.
Сзади Андор повторял его движения. Сканеры андроида работали на полную мощность, передавая оперативную информацию на маленький экран, закрепленный внутри гермошлема его спутника.
— Триста метров в минуту. Думаю, что достаточно, — предостерег дройд.
Семен согласно кивнул, чуть снизив скорость.
Мимо проносились огромные плоскости палуб. Никакой электрической активности, лишь мрак и мертвый металл.
Спустя некоторое время, следы разрушений вокруг исчезли.
— Семен, вы приближаетесь к какому–то источнику энергии! — раздался в коммуникаторе голос Яны, которая с борта «Генезиса» координировала их перемещения. — По моим данным, он находится на семьдесят пятой палубе.
— Понял.
Семен перевернулся и затормозил полет коротким включением двигателей закрепленного за спиной реактивного ранца скафандра.
Андор пролетел еще с десяток метров и погасил скорость у закрытого палубного люка.
— Я пойду первым, — предупредил он, вскрывая защитный кожух панели управления межпалубным шлюзом.
***
Через минуту они вышли в кольцевой коридор семьдесят пятой палубы.
Тут вообще не было разрушений. Стены облицовывал белоснежный пластик, бликующий в свете фонарей.
«Криогенный зал номер один», — прочел Семен надпись у массивных бронированных ворот.
— Источник энергии расположен дальше, — подсказала Яна. — Подключитесь к любому разъему палубы, и я смогу определить точнее.
Андор быстро нашел распределительный щит, снял облицовочную панель и включился в цепь.
— Так… Это триста метров вправо по коридору! Сейчас… — голос Яны на мгновение смолк. — Вот, нашла! По схеме это будет криогенный зал номер три!
Семен поплыл по коридору в указанном направлении.
У внушительных створов шлюза, запирающего вход в третий криогенный зал, горел зеленый сигнал. Это была первая искра света, замеченного ими среди мертвого мрака «Крепости».
Андор, не говоря ни слова, склонился к кодовому замку. Несколько секунд он возился с ним, прежде чем тяжелые створы дрогнули и медленно поползли в стороны.
Семен первым вплыл в просторную переходную камеру шлюза. Сквозь забрало его гермошлема было видно, как смертельная бледность пятнами проступает на его щеках. Он нервничал и ничего не мог поделать с этим.
Мучительно долго тянулись секунды, пока заработавшие компрессоры систем шлюзования нагнетали воздух в переходную камеру. Наконец внутренний люк начал медленно открываться, но уже через несколько мгновений завибрировал и застрял, отодвинувшись всего на треть своего хода, — что–то отчетливо хрустнуло в древнем механизме подачи, и этот звук, переданный внешними микрофонами скафандра, показался Семену оглушительным.
С трудом протиснувшись в образовавшуюся щель, он оказался в небольшом отсеке, похожем на пост оператора.
Перед прозрачной стеной стояли несколько пультов управления. Ровные шеренги зеленых индикаторов сияли на их панелях, и вид этих трепетных огоньков, свидетельствующих об исправной работе каких–то систем жизнеобеспечения, заставил сердце Семена гулко и аритмично стукнуть в груди.
Чуть в стороне стоял пустой письменный стол. В кресле, за ним, полулежало тело человека в истлевшей форме. Длинные седые пряди волос обрамляли лицо мумии, но даже иссохшие и искаженные черты красноречиво свидетельствовали о том, что перед ними — глубокий старик, скончавшийся естественной смертью. На пустой пластиковой столешнице призывно желтел лист какого–то документа.
«ВВЕРЯЮ ИХ ВАМ», — прочел Семен странную, заставившую его вздрогнуть всем телом надпись, начертанную крупными буквами на хрупком, пожелтевшем листке обыкновенной бумаги.
Все происходило в жуткой, гробовой тишине. С трудом заставив себя оторвать взгляд от мумифицированного тела, Семен толкнул прозрачную дверь и вошел в криогенный зал.
Он чувствовал всю сверхъестественную древность этого помещения. Это ощущение ползло медленной бесконтрольной дрожью вдоль позвоночника. Свод зала терялся во мраке, но решетчатые палубы и гулкие лестничные марши были скупо подсвечены редкими, источающими дезинфицирующий ультрафиолетовый свет лампами.
Семен вдруг понял, что шаг, который он только что сделал, был, вероятно, самым важным в его жизни.
![Андрей Ливадный - Мишень [авторский сборник]](/uploads/posts/books/109803/109803.jpg)
