Алексей Иванов - Корабли и Галактика
Инт пришел во второй раз, пришел в третий, в четвертый, в пятый: Лавина боли накатывалась с постоянством прибоя. Лютый Космический Царь пировал, и небывалая роскошь лишь разжигала его голод. Перелетая с утеса на утес, он мчался за «Ультаром», атаковал и уносился прочь с новой душой в зубах, чтобы через минуту вновь вернуться за кровавой данью. Нижний Бантага-Ул закрутил фарватер спиралью, изломал зигзагом. Когда «Ультар» выбросило из него, от виражей и боли все смешалось в глазах Навка.
Тхаса перехватил кораблик, как эстафету. Неуемный ангел смерти легко перескочил на утесы третьего порога. Навк не успел сориентироваться и влетел в кипящие валы наискосок. Тяжелые удары затрясли «Ультар», как погремушку. Все сочленения корабля затрещали, как на дыбе трещат суставы.
Порог метал, швырял «Ультар», и Навк почти наугад крутил штурвал, не чая живым выбраться из теснин. Он лишь молил корабль помочь ему выйти из штопора, увернуться от каменного лба, в который со всего размаху лупит гравитационный вал. Каждую секунду он ждал, что впереди вырастет стена и их расплющит о гранит, но всякий раз скала отшатывалась, и поток устремлялся в образовавшуюся брешь, увлекая за собой кораблик.
Их вынесло из Тхасы, и Навк, бросив штурвал, сразу рванулся к девушке. Дождилика лежала без движения, но веки ее затрепетали, когда Навк схватил ее за плечи.
Зеленые огни уже не горели в иллюминаторах — насытившись, кровожадный Инт остался в своем логове. Навк, дрожа от недавнего напряжения, оглянулся.
«Ультар» был полон мертвецов. Ни один из каторжников Калаата не вышел живым из порогов. Они лежали там, где их одолел Инг — на полу, в креслах, в гамаках. Лица у них были спокойны, словно они умерли не в буре и муке, а в своих родных домах на руках детей и друзей. Навк никогда не видел выражения столь глубокого умиротворения. Только великое дело могло принести такое же великое облегчение.
Каторжники Калаата сполна заплатили Кромлеху за свою свободу: ценой своих жизней они выкупили у Инга его жизнь. Свою жизнь, жалкую и убогую, они сберегали в руднике Калаата, но отдали ее, вольную и прекрасную, когда обрели право самим выбирать свой путь.
На плоскогорье одной из планет звезды Кенон Навк выкопал глубокую могилу и перенес в нее тела всех бывших каторжников. Насыпав над ними небольшой, холм он придавил его валуном, на котором плазменным резаком написал: «Здесь двадцать девять человек. Одного звали Лонг Толба. Остальных я не знаю. Они умерли Полночью Мироздания».
С печального плоскогорья «Ультар» поднялся в космос.
— Папа.. — позвала Корабельщика Дождилика. — Папа, мы живы, Перлиор со мной. Прости меня, папа.
Корабельщик не отвечал.
— Мы у звезды Кенон. Где тебя искать? — спросила девушка.
— Над Идаруей, — мертвым голосом ответил старик.
Лететь до планеты Идаруя было долго. Какие-то странные корабли пересекли путь «Ультара». Они напоминали стальные гробы: лишенные надстроек и иллюминаторов, голые прямоугольные коробки неслись в пустоте, приближаясь к кораблику.
Железные ящики оказались во много раз больше «Ультара». «Ультар» сбросил ход, подплывая ближе к одному из них. Навк почувствовал что-то нехорошее, но не мог разумно объяснить предчувствие.
Торец ящика вдруг раскрылся двумя длинными створками. Навк увидел внутреннее устройство корабля — двигатель, какие-то стеллажи, странные громады, укрытые балахонами. Внезапно тонкий манипулятор стремительно протянулся к «Ультару» и цапнул его. Рывок, и «Ультар» оказался уже внутри корабля. Створки захлопнулись, не давая Навку опомниться. Захват был произведен почти молниеносно, с простотой, присущей тем, для кого это стало привычным делом.
— Это не механоиды, — испуганно сказала Дождилика.
Скрежет и шуршание донеслись от шлюза. Звякнула крышка люка. Что-то, не таясь, двинулось по тоннелю к рубке. Навк встал, прикрывая собой Дождилику. По тоннелю шумно ползли две змеи. Они вползли в рубку, и тут Навк с ужасом понял, что это вовсе не змеи. Огромные, многосуставчатые руки тянулись к ним из шлюза. На их ладонях вместо пальцев росли руки уже обычного размера. Где-то на гигантском запястье, свесившись набок, как бурдюк, торчала живая человеческая голова, глядевшая на людей спокойно и равнодушно.
Чудовищная рука метнулась к Навку и сбила с ног. Дождилика завизжала, схваченная другой рукой. Навк забился, вырываясь из омерзительного плена. Руки быстро поползли назад, волоча свою добычу.
Глава 17. ЛЮДОВИЩА
— Они летят на Идарую, — говорил Корабельщик. — Они в Пцеру всегда летают на Идарую, потому что с нее не отправляют им вслед карательных экспедиций. Когда они приземлятся, я обязательно выручу вас: Тем более, что там находится Хан-Тэгр, с помощью которого мы зажжем мертвую звезду Сингуль:
Старик каждый раз повторял одно и то же, но это успокаивало Дождилику. Она сидела на полу клетки, отвернувшись от людовищ и уткнувшись лбом в стену, а Навк гладил ее по кудрям, не находя слов.
Клетка, в которой они сидели, была даже не клеткой, а загоном в углу корабля-ящика, огороженным решеткой. Внутри корабля было сумрачно, но Навк разглядел все, что здесь находилось. Один конец большого помещения занимал примитивный двигатель, ничем не отделенный от жилой части. По стенам тянулись открытые стеллажи, где хранился весь инвентарь. Несколько стоек занимали ряды прозрачных сосудов, в которых в особом растворе дозревали органы для своих будущих хозяев. Навк и Дождилика не глядели туда. Посреди корабля высились два операционных стола. Один — маленький, нормальный, для людей. Другой — большой, напоминающий причудливый станок, для людовищ. Остальное пространство загромождали лежанки хозяев, баки с водой и горючим, какие-то аппараты со шлангами. По потолку змеились толстые и тонкие трубы, свисали какие-то лохмотья, вполнакала горели редкие фонари. Все было покрыто грязью, налипшей толстым слоем, отвратительно воняло, местами на полу блестели лужи.
Корабельщик объяснил, к кому в плен попали Навк и Дождилика. Много тысяч лет назад хирург Сваре с планеты Убилисс задумал создать новую разумную расу, которая станет великой цивилизацией Галактики. Из людей он начал производить людовищ — гигантов, наделенных разумом и силой. В глухих уголках Галактики были выстроены Вивисекторные Фабрики, которые поставили на поток производство кошмарных монстров Сваре. И вот спустя несколько веков людовища объявили войну человечеству. Война долго металась из края в край Млечного Пути, но людовища потерпели поражение. Остатки их укрылись в непроходимых дебрях пространства, искаженного режимом Энергетического Неблагополучия. Потомкам одной из последних таких колоний и попался «Ультар».
Людовища походили на толпу сросшихся гигантов. Они имели одно тело, составленное из нескольких позвоночников и грудных клеток, имели много голов, рук и ног, которые торчали повсюду, имели общую кровеносную систему и несколько сердец, легких, желудков. Кое-где их плоть перекрывалась вживленными металлическими латами, кое-где конечности имели естественные продолжения в виде мечей, пил или молотов. В корабле обитали пять людовищ — три мужских и два женских. Мужские обросли шерстью и бородами, а женские имели длинные волосы разных цветов — и светлые, и темные. Людовища вдвое превосходили людей в размерах отдельных своих членов, а если брать все многорукое, многоногое, многоглавое существо целиком — то казались просто живыми скалами. Они сами еще достраивали свои тела — для этого и ловили людей. Расчленяя пленников, они помещали нужные им части в питательные растворы, чтобы те доросли до заданных размеров, а затем вживляли в себя, как к дереву прививают новые ветви. Так, например, была собрана длинная суставчатая рука, которая змеей заползла в «Ультар».
— Навк: — однажды тихонько позвала Дождилика. Навк склонился над ней. — Навк: — повторила она. — Если людовища придут за мной: Убей меня: Я не хочу: — И она заплакала. — Помнишь, помнишь, там, на Ракае, мне была предсказана смерть на Сингуле: а ведь Сингуль — это вторая звезда Идаруи, к которой мы летим: Я боюсь, боюсь, спаси, спаси, спаси меня, Навк!..
Навк гладил ее по волосам и целовал. Тягостное чувство не проходило.
Корабль-гроб падал куда-то в пустоту. Его полутемные недра освещали зловещие огни в топках двигателя. Огромные, многоглавые, многорукие людовища медленно, как айсберги, ходили вдоль стен, скучая. Их глухие голоса жутковато разносились по помещению, грузные шаги отзывались дрожью палубы.
— Навк, ты меня слышишь? — однажды среди ночи раздался голос Корабельщика. Навк открыл глаза. Дождилика спала, положив голову на его плечо. Кудри щекотали скулу Навка. Корабельщик, казалось, не знал, о чем сказать. — Навк: — повторил он. — Как там она?.. Как: — Он сделал паузу. — Как ты?..
— Летим: — тихо ответил Навк.
