Андрей Ливадный - Абсолютный враг
Вадим не сомневался, – если ему удастся сформировать импульс и отправить его в гиперсферу, мнемоники флота без труда идентифицируют звездную систему, откуда послан сигнал.
Надежда всегда умирает последней.
Начиная свой путь по Ржавой Равнине, Рощин не представлял и сотой доли тех трудностей, опасностей и открытий, с которыми ему придется столкнуться.
Он просто пытался выжить.
Во тьме слабо угадывались неясные контуры фантасмагорических объектов.
Причудливые образования венчали вершины холмов, карабкались по их склонам, таились в ложбинах и оврагах.
Теплый ветер нес незнакомые, тревожащие запахи. С каждой минутой, с каждым шагом варьировалось количество сигнатур: перед мысленным взором Рощина открывались все новые и новые энергетические соцветия, одни неподвижные, другие перемещающиеся по Ржавой Равнине с различными скоростями, в разных направлениях.
Пробираясь по холмистой местности, галакткапитан чувствовал, как тают силы. Уже через четверть часа Вадим был вынужден остановиться: организм, предельно истощенный за трое суток боев в системе Алексии, требовал отдыха. Сказывалось недавнее применение боевых стимуляторов и последствия полученных ожогов.
Ухватившись рукой за причудливо изогнутую конструкцию, он огляделся. Неизведанные просторы Ржавой Равнины выглядели зловеще. Окажись на месте Рощина обычный человек, он не сделал бы и шага; вокруг царил плотный мрак, но мнемоник прекрасно воспринимал не только рельеф местности и расположение препятствий, но и отслеживал некоторые структуры, погребенные под прахом тысячелетий. Оплывшие возвышенности скрывали в своих недрах непонятные, зачастую замысловатые конструкции, явно не принадлежащие к сумме известных галакткапитану технологий. Кое-где виднелась растительность, в основном заросли кустарников, реже – отдельно стоящие деревья неизвестных пород, пару раз он наблюдал странные, с точки зрения человеческой психологии, образования, похожие на растительность. Псевдодеревья (как мысленно окрестил их Рощин) являлись источниками энергетической активности. Внешне они мало отличались от иных растительных форм, но на уровне мнемонического восприятия настораживали.
Во-первых, их корневая система уходила вглубь холмов, не то переплетаясь, не то сращиваясь в недрах отвалов технокладбища с еще более загадочными конструкциями. Над поверхностью возвышались кривые стволы с несколькими ветвями, которые окружала слабая энергетическая аура. Во-вторых, дистанционно исследовав одно из псевдодеревьев, он ясно различил периодические импульсы, пробегающие от «корней» к «ветвям».
Вообще, вокруг было очень много необычного, не присущего ни природе, в ее человеческом понимании, ни чистой техногенной среде. Благодаря многолетнему опыту, Вадим без труда различал множество бессистемно расположенных очагов энергетической активности. Одни находились в глубине холмов, иные на поверхности, но, фиксируя сигнатуры, галакткапитан пока что лишь запоминал их, не пытаясь истолковать.
Чип навигационной системы, извлеченный из поврежденного бронескафандра, Вадим вставил в кибстек, получив данные по маршруту, большую часть которого он проделал в бессознательном состоянии [28]. После анализа записи, произведенной автоматикой, он мысленно определился с направлением, решив, что будет двигаться к месту крушения спасательной капсулы наикратчайшим путем.
* * *Неясные тени, насторожившие Вадима, внезапно проявили себя и в мнемоническом диапазоне.
Он замер, используя в качестве укрытия выступ ветхой, изъеденной коррозией металлоконструкции, точащей из земли на склоне холма.
Показалось ему или поблизости находится инсект?
В первый момент он затруднился ответить однозначно. Две сигнатуры явственно проявились на склоне противоположной возвышенности. Обе принадлежали механизмам, не имеющим никакого отношения к людям. Короткая дрожь скользнула вдоль спины. Механоформы выглядели странно. Наиболее точным Рощину показалось сравнение с двумя небольшими (всего пару метров в высоту) механическими ящерами.
Откуда же в таком случае взялось промелькнувшее и растворившееся без следа ощущение соприкосновения его рассудка с ментальным полем, какое обычно излучают существа расы инсектов?
Он продолжал наблюдать, стараясь не выдать своего присутствия.
Римпоновскую винтовку [29], подобранную на месте недавнего боестолкновения (там, где остался скафандр Вадима), он снял с предохранителя, но решил, что вступать в конфронтацию с неизвестными механизмами станет только в крайнем случае.
Два механических ящера что-то искали, об этом ясно свидетельствовали потоки направленного излучения их сканеров.
Внезапно на глазах человека разыгралась прелюбопытнейшая сцена.
Он снова почувствовал прикосновение ментальной ауры, характерной для инсектов, встрепенулись и механизмы, они вдруг начали видоизменяться, словно были сильно напуганы и старались принять защитную форму: оба на глазах Рощина свернулись в клубок и застыли, мгновенно снизив потребление энергии. Их сигнатуры фактически слились с окружающим тепловым фоном, и лишь галакткапитан по-прежнему «видел» их.
Над склоном холма наметилось движение.
Ощущение, что рядом находится инсект, стало явственным.
Неужели разумное насекомое напугало механоформы? – не без удивления подумал Вадим.
Подтверждением стали обрывочные мысли существа:
Глупые. Ленивые. Спрятались…
Ментальные образы, воспринимаемые рассудком, не поддавались двоякой трактовке, однако Рощин не спешил с выводами. Для разумной особи инсектов мысли были, мягко сказать, – примитивными. Особенности мышления насекомых хорошо известны людям. Учитывая, что многочисленные Семьи, населяющие десятки тысяч планет скопления О'Хара, являлись не только союзниками Конфедерации, но и источниками многих современных проблем, знание их ментального языка было обязательным для любого мнемоника. Обычно образ, телепатируемый инсектом, нес избыток информации о предмете его интереса. Кроме визуальной картинки разумные насекомые передавали и множество иных нюансов, зачастую непонятных людям и являющихся элементами высшего образного языка.
Короткие, лаконичные фразы, воспринятые Вадимом, указывали на существо примитивное. Им мог быть инсект, находящийся в переходной стадии между полноценным мыслящим существом и рабочей особью. Подобный механизм выживания, выработанный инсектами в ходе эволюции, был известен людям как «эффект искусственного регресса» [30].
Рощин старательно исследовал склон противоположного холма, но уловить присутствие существа расы инсектов ему не удалось.
Непонятная тень, зафиксированная в воздухе, более не появлялась, однако механизмы по-прежнему сохраняли режим энергетической маскировки.
Удивительно, – подумал Вадим. Механоформы ведут себя, как животные, почувствовавшие опасность, но новизна ситуации заключалась в способе маскировки. Они не опасаются визуального обнаружения, но маскируются от сканеров!
Энергетическая мимикрия. Механизмы замаскировали собственные сигнатуры, снизив энергопотребление до уровня, когда их энергоматрицы стали фактически неотличимы от естественного теплового, радиационного и электромагнитного фона местности!
Совершенно удивительное, потрясающее явление.
Ну, где вы, лентяи?! – вновь резанул по нервам мнемонический образ.
На этот раз, Рощин безошибочно определил источник ментального излучения.
Им оказался небольшой объект, размером чуть меньше футбольного мяча, свободно парящий в двух метрах над поверхностью холма.
Спейсбалл!
Биологический робот инсектов!.. Вот уж воистину – удивительная и непредсказуемая встреча!
Известны лишь единичные случаи контактов людей с древними биологическими роботами расы разумных насекомых. Поначалу существовало ошибочное мнение, что спейсбаллы являются представителями ранее неизвестной космической расы, и только после Семидневной Войны [31], когда начались серьезные исследования Сферы Дайсона, стало понятно, что они – продукт генной инженерии. Инсекты создали для управления климатом Сферы исполинский фотонный компьютер, известный в современности как «Интеллект». Однако кристаллический мозг под управлением которого находились специально созданные механизмы, поддерживающие необходимые климатические условия на внутренней поверхности огромного искусственного мира, не обладал способностью прямого мнемонического общения со своими создателями, в силу конструкции он оказался изолированным от единого ментального поля муравейника.
Для инсектов подобное положение дел считалось неприемлемым, и в результате поиска решения возникшей проблемы ими были созданы биологические роботы, способные обмениваться информацией на телепатическом уровне и одновременно – оснащенные устройствами лазерной связи. Как свидетельствуют сами инсекты, в период расцвета их цивилизации, миллионы спейсбаллов образовывали единую сервисную оболочку, глобальную сеть Сферы, подключаясь к которой любой инсект получал возможность управлять исполнительными механизмами, либо обращаться непосредственно к фотонному мозгу.
