Константин Муравьев - Где - то там
"Хорошая вода это, наверное, озеро, иначе бы она сказала просто к воде, у которой, кстати, и так ее морда лежит", — и это была правда, голова кошки лежала буквально в нескольких сантиметрах от ручья.
Держа руку на клинке, в любой момент готовый его выхватить и отскочить назад, я максимально осторожно приблизился к раненому животному.
Кошка тем временем смотрела на меня спокойными и какими-то все понимающими глазами. И когда случайно хрустнувшая ветка напугала меня и моя рука непроизвольно схватилась за рукоять Клыка, я заметил, что кошка лишь тяжело вздохнув, закрыла глаза.
"Такое нельзя подделать, тем более зверю", — решил я и уже достаточно уверенно подошёл к ней.
Осмотрев место ее раны, и не придумав ничего лучше, я подхватил ее под лапы и потащил в сторону того небольшого озерца. Хоть она и была не особенно крупным животным, но оказалась гораздо тяжелее, чем я предполагал, и поэтому это были самые трудные сорок метров. И на ощупь ее шерсть казалась не менее металлической, чем тот звон, что послышался мной, когда я ее только встретил.
Последние метры я сам уже буквально валился с ног, но все-таки дотянул свою ношу до озера и осторожно положил ее голову на берег, самым кончиком морды опустив в воду.
Кошка начала лакать, этим она ничем не отличалась от тех пушистых охотников на мышей, что жили у нас в доме.
Посидев и отдохнув, я заметил, что оставил плащ на том месте, где встретил кошку. Не желая терять такой нужный трофей, я поднялся и побрел туда, думая о том, что надо бы подзарядиться энергией в том фиолетовом луче, что проходил недалеко от ствола дерева.
Подобрав предмет одежды, я чтобы повторно не выронить его, повязал плащ на плечи, на нем оказалась очень удобная застежка, которую я при прошлом осмотре не заметил, просто потому что она проявлялась только в момент, когда плащ был надет.
Проверив, хорошо ли он сидит, я развернулся и не поверил своим глазам.
Напротив меня опять стояла эта кошка, но в этот раз она не выглядела полностью истощенной.
Жизнь так и струилась из ее темно-серых глаз.
Постояв и посмотрев на меня, кошка развернулась и медленно скрылась за соседним древо-листом (как стал именовать я эти огромные листья).
"Вот тебе и спасибо", — подумал я, смотря вслед удаляющемуся лесному хищнику, — "водичка то лечебная, по-видимому. И даже очень. Если конечно это не свойства организма самой кошечки".
И если я прав в своем первом предположении насчет озера, то это может оказаться очень хорошей новостью для меня, ведь никогда не знаешь, где подвернешь или распорешь ногу, а врачей тут нет.
"Хоть будет у меня свой эликсир исцеления", — подумал я, повторно выходя к берегу озера.
В этот раз я решил сделать небольшой глоток, так как нужно было проверить, да и пить мне хотелось уже достаточно давно.
Осторожно наклонившись к озеру и зачерпнув небольшую пригоршню, я сделал маленький глоточек.
"Обычная вода", — так показалось мне сначала, но потом пришло ощущение легкости и некоторой свежести. Натруженные мышцы перестали болеть. Но самое интересное, что в голове наступила такая ясность, которую мне ни разу не приходилось за собой замечать.
Сделав еще несколько глотков, я решил, что для эксперимента достаточно, поднялся на ноги, осмотрелся кругом и направился к своему новому дому в виде небольшого дупла-пещерки.
Обратно я дошёл без приключений. По дороге, правда сделал небольшой крюк и рассмотрел еще одну ранее пропущенную мной проплешину, оказавшуюся обыкновенным цветком, растущим у основания одного из листьев. Его я не стал срывать, а прошёл дальше в сторону своей опушки.
Так как мне нечего было пока делать, а я почему-то был уверен, что ходить больше никуда сегодня не нужно, я решил потренироваться с выхватыванием Клыка и рассмотреть вариант боя двумя руками.
С выхватыванием у меня не было никаких проблем, а вот с двуручным боем вышла промашка.
Как я не старался, ничего не получалось. Не выходило у меня выделить какую-то систему, чтобы начинать с ней работать. Были разрозненные связки, но они никак не походили на стройную последовательность действий, которая как я чувствовал, должна была существовать.
"Видимо то, чем меня снабдили, не подразумевало такую технику боя", — сделал вывод я.
И решив испробовать последнюю идею, начал представлять, как бы я стал действовать, чтобы все мои движения были наиболее оптимальны и экономичны. И в тот момент, когда я начал повторять за отработанными в сознании действиями распланированные шаги очередной связки, меня опять вырубило.
На сей раз очнулся я уже глубокой ночью. На это указывал сумрак царящий кругом. Все тело затекло и не хотело шевелиться.
Когда же я все-таки смог соображать и подумал о том, сколько же я здесь простоял, то в сознании всплыла цифра в тридцать семь часов.
"Ничего себе", — изумился я.
Тут меня опять накрыло, но в этот раз я не выпал из реальности, потому, что меня накрыло безумным валом сильнейшей боли. Все тело горело огнем. Его разрывало и кололо. Было такое ощущение, что каждый мой мускул перекручивают и растягивают, стараясь вычислить тот бесконечный предел нагрузок, который он сможет выдержать. Каждую косточку стараются раздробить и собрать вновь. Каждое сухожилие перетирали в студенистое желе и заставляли опять обретать упругость. Для каждого нерва вычисляют тот предел возбуждения, после которого я терял чувствительность или снова обретал ее.
И это продолжалось долгие два часа.
Когда все закончилось, я без сил свалился на то место, где сейчас стоял. Но я знал, если мне не удастся добраться до живой воды из того небольшого озерца, то следующие несколько часов мне не пережить.
И поэтому, пересилив свое желание лечь и умереть, я, цепляясь за каждый следующий сантиметр поверхности, полз вперед. Впервые с того момента, как я очнулся в своем маленьком дупле, чувство времени отказало мне и я не знал сколько длился этот бесконечный путь в две сотни метров.
Но, в конце концов, я смог добраться до озерка и по наитию еле стянув с себя одежду, скатился в воду.
Так я и уснул, находясь в живительной влаге маленького лесного озера.
Пробуждение было необыкновенно бодрым. Я чувствовал себя превосходно, даже не верилось в то, что произошло…
Когда?
"Я спал стандартные шесть часов", — пришло понимание времени, пошедшего с момента моего падения в озеро.
Понежившись в приятной и как не странно теплой воде еще несколько минут, я начал выбираться из него и протянул руку за своей одеждой.
В этот момент с того места куда я ее положил, вылетел маленький верещащий комочек и начал что-то грозно попискивать в мою сторону.
Сначала я ничего не понимал, но сосредоточившись, понял. Рыкун сердит и очень.
"Детеныш глупый. Спал на открытом месте. Потом проснулся. Ушёл пить. И заснул. Спал в хорошей воде. Рыкун охранял. Рыкун смелый и сильный. Рыкун отгонял других зверей. Рыкун не спал. Детеныш глупый", — на несколько мгновений писк остановился, но потом возобновился с новой силой, — "Приходила Прасва. Прасва опасная. Рыкун не хотел умирать. Но Рыкун не ушёл. Он защищал. Но Прасва не убила. Она принесла еду. Рыкун удивлен. Прасва всегда убивать Рыкунов. Но эта сказала, что детеныш ее. Сказала, детеныш, когда проснется, захочет есть. И ушла. Потом Рыкун охранял Детеныша и Еду".
На этом месте осмысленный писк прекратился окончательно или просто я перестал понимать его.
Но вот то, что Рыкун или эта неизвестная Прасва правы насчет еды, я убедился по сильнейшему чувству голода.
Одевшись, я осмотрелся, ища то, что грызун мог называть едой, но не видел ничего кроме какой-то непонятной кучи.
"Не может же она быть едой?" — задался вопросом я.
Но подойдя ближе, с удивлением рассмотрел несколько сложенных кучкой рыбин засыпанных какой-то трухой.
О том, что рыбу едят сырой, я, конечно, знал, но сам никогда не пробовал.
"Зато теперь у меня появился такой шанс", — подумал я, рассматривая лежащих передо мною представителей речной или морской фауны.
То, что они для меня безопасны, я понял, только взглянув на них, но вот где они водятся, мне стало интересно.
Ведь рыба водиться только в достаточно больших водных массивах, тем более такая крупная, как эта. Ну, это для меня она казалась крупной. Может тут есть экземпляры и побольше, типа наших китов или кашалотов. А может и кто-то еще крупнее. Главное, что есть где-то достаточно большие реки, озера, моря или океаны.
"Интересно где?" — подумал я.
И пришло понимание, что нужно идти достаточно далеко, куда-то налево.
Последняя моя мысль не могла не радовать. Она значила, что здесь не сплошные леса и можно было добраться до этой большой воды.
Вот только возник вопрос, откуда я мог знать кого-то, кто путешествует так далеко? И что это за Прасва такая? И можно ли пообщаться с нею?
