Затерянная планета Древних (СИ) - Аристов Руслан Иванович

Я вздохнул и помотал головой — удручающее положение, но нельзя терять времени. Из телеметрии следовало, что жизнеобеспечение работало на аварийном питании.

Держась рукой за стену, я движениями глаз и пальцев нашел и вывел перед собой карту внутренних отсеков корабля. Это помогло окончательно всё вспомнить.

Я начал судорожно соображать, как мне из спасательного отсека попасть в реакторную, поскольку проходы на другие уровни были аварийно перекрыты.

«Амальгама» — корабль сам по себе внушительный, поэтому надо было определиться с приоритетами. Немного поразмыслив, я всё же решил направиться сначала на мостик, а уже потом спуститься в нижний отсек.

Доступ к лестницам на этом уровне был аварийно перекрыт. Я двинулся в сторону лифта, который находился метрах в двадцати пяти от меня. Приходилось держаться за стены — головокружение накрыло дикое.

С лифтовой консолью пришлось повозиться, прежде чем лифт подал признаки жизни и приехал. Открылись двери, меня чуть не свалил поток довольно холодного воздуха.

«Хорошо, что я в защитном комбинезоне», — пронеслась мысль. — «А почему я в комбинезоне? Его надо было снять перед анабиозом⁉ Кто-то снял с меня шлем, очевидно, но поместил в капсулу одетым», — пронеслась следующая. — «Что же с нами произошло? Почему так резко?»

Я зашел в лифт и нажал кнопку третьего этажа. Ехал он медленно, какой-то скрип нервировал меня и пугал.

Вопросы множились, но ответов пока не было.

Лифт резко остановился, меня сильно тряхануло. Датчик показывал, что я между минус первым и нулевым уровнями. Всего их имелось пять по вертикали, а сама лифтовая шахта расположена строго посредине корабля и являлась частью системы вентиляции. Сам корабль принадлежал моей нынешней семейке и его спроектировали таким образом, что я неоднократно мечтал забить гвоздь в голову конструктору. Сейчас был именно такой случай.

Зашел в меню нейроимплантата. За пару минут выяснил, что заклинил тормозной механизм. К счастью, смог масштабировать карту отсека — через технический люк можно будет выйти в шахту и попасть в один из вентиляционных тоннелей.

Люк находился сверху, врезан в потолок кабины. Я вполне ясно осознал, что если не смогу его открыть дистанционно или вручную, мне конец. Как и всем на этом корабле…

Дистанционно не смог. Оставалось вручную. Чуть не содрав себе кожу с ладоней, я всё-таки повернул затвор, шепотом ругаясь, что вообще пришлось воспользоваться лифтом из-за аварийного перекрытия межуровневых лестниц.

Генератор искусственной гравитации работал нормально, невесомости не было, потому пришлось лезть до второго уровня и там выбивать решетку вентиляции. Рухнув на пол одного из коридоров, ведущих к мостику, я перевёл дух. Аварийное освещение продолжало мигать, сирена резала слух.

— Я — капитан этого корыта и не позволю ему развалиться! — прорычал я и собрав силы, встал на ноги.

Держась за стены и почти падая, я добрел к пневмодвери, ведущей на мостик. Её наполовину заклинило.

Пока протискивался, вспомнил, как мы уходили от погони, отстреливаясь от двух корпоративных эсминцев, которые и зацепили нас ракетами и энергоплазмой. Мы успели разогнаться и прыгнуть в гиперпространство, но после этого проблем меньше не стало.

На мостике было темно, только на многочисленных панелях лениво перемигивались датчики.

Я с облегчением выдохнул — андроид, раскинувшись в живописной позе, лежал недалеко от главной панели. Вернее, лежала, поскольку наша корабельная модель являлась весьма уникальной — её матрица запрограммирована как женская личность с целью сделать всю линейку популярной в человеческих пространствах.

Я бросился к ней. Приложив усилие, перевернул её на спину — эндоскелет из колтаниум-титанового сплава легким не был, да ещё и покрыт синтетической плотью, почти идентичной настоящей. Повернул её голову и чуть оттянул правое ухо — проявилась небольшая панель управления, скрытая под кожей. Датчики мигали зеленым и серебристым цветами — это значило, что её можно экстренно перезагрузить без риска потери матрицы личности, то бишь без сброса к заводским настройкам.

Ввёл цифровой код перезагрузки и сел на бедро — воздуха не хватало, голова сильно кружилась.

Обычно серые, сейчас глаза андроида открылись и зажглись оранжевым цветом, потом серебристым. Примерно через минуту она, внешне практически обычная человеческая девушка-брюнетка, облокотилась на локти, приподнялась и повернула голову в мою сторону:

— Капитан Тремейн, вы в порядке? За шестнадцать миллисекунд до отключения я успела прервать вашу программу криогенной медикаментозной комы. Программы остальных членов экипажа прервать не представлялось возможным, поскольку они бы погибли.

«Да уж, я находился в шестнадцати миллисекундах от гибели или от многомесячной комы!» — волосы у меня зашевелились везде, где только могли.

— Нет, я совсем не в порядке. Соллис, почему ты вырубилась?

— После внештатного выхода из гиперпространства в течение полутора минут произошел каскадный отказ системы жизнеобеспечения, вызванный мощной электромагнитной перегрузкой в ходовом отсеке. Два раза подряд за минуту полная невесомость чередовалась с утроенной гравитационной перегрузкой, пока я не стабилизировала работу генератора гравитации. Вероятно, далее произошла аварийная торсионная перегрузка главного компьютерного ядра и сильный торсионно-электромагнитный выброс, который деактивировал меня. Я пыталась стабилизировать функционирование корабельных систем после внештатного выхода из гиперпространства, поскольку три из четырех двигателей последовательно отказали, а гиперпривод отключился.

Как раз этот момент перед отключкой я припомнил, поскольку сильно ударился головой, находясь в столовой. Очевидно, я ещё легко отделался.

— Как мы оказались в криокапсулах?

— После гравитационной перегрузки все члены экипажа потеряли сознание и получили травмы различной степени тяжести. Я перенесла вас всех в медкапсулы и продолжила стабилизировать ситуацию. Потом непредвиденно отключилась. Простите, капитан — этого не должно было произойти! Вероятность подобного стечения обстоятельств оценивалась как один к сорока двум тысячам…

— Ладно, Соллис — ты умница и не виновата! Когда ты должна была включиться?

На несколько секунд она зависла.

— Через пять часов сорок три минуты после отключения внутренняя защитная система устранила бы последствия торсионно-электромагнитного поражения моих внутренних модулей.

— Долго. Слабенькие у тебя наниты.

— Это самое новое поколение синтетических нанитов разработки «Фаритейн Кибернетикс Индустри». Лучше них ничего ещё нет в пределах цивилизованной галактики! — в голосе андроида проявилась легкая обида.

— Ладно, позже проведёшь полную самодиагностику и восстановление, а сейчас бери на себя нейросвязь с системами корабля. Кого из экипажа можно вывести из комы?

— В ближайшие одиннадцать суток — никого, капитан, иначе гарантирован летальный исход. У всех тяжелые травмы, потому что как и всегда, никто не потрудился надеть защитные комбинезоны жизнеобеспечения, как того требуют правила гиперпространственных перелётов. Кроме вас, конечно.

— Теперь все только и будут ходить в таких костюмах! Даже в душ! — я сжал кулак.

Экипаж у меня своенравный и даже раздолбайский, но что взять с наёмников и пиратов? Каждый и каждая из них — личность с фестивальной биографией, но конкретно сейчас мы стоим на грани гибели из-за недостатка дисциплины. С этим придётся что-то делать.

— Исключая вас, остальные члены экипажа получили комбинированные травмы: ожоги, сильное отравление газом, переломы, ушибы, баротравмы, — проинформировала Соллис. — В наиболее тяжелом состоянии — инженер Синдо, он был в ходовом отсеке и получил все пять наиболее тяжелых видов травм.

— Он ещё жив?

— Да, его спасение являлось приоритетом, я успела поместить его в капсулу. Он не умрет, но восстановление займёт не менее двух месяцев медикаментозной комы.