Евгений Малинин - Мятеж
– Нас посылают для усиления двенадцатой эскадры Звездного патруля… В полетном задании это ясно изложено…
– Да, но что делает двенадцатая эскадра в этой безжизненной глухомани?.. И с какой стати ее надо усиливать?!
Серо-стальные глаза навигатора оторвались, наконец, от экрана и уперлись в лицо третьего ассистента:
– Не надо торопиться с вопросами, Вихров… Вы все узнаете по прибытии на место… Займитесь лучше своими прямыми обязанностями. – И командир снова повернулся к монитору.
– Двадцать один… двадцать… девятнадцать…
Правый шлюз снова коротко всхлипнул, и в центр ввалился низкорослый толстячок в здорово помятом походном комбинезоне. По центру прошелестел смешок.
– Мичман-стрелок Верхоярцев, сегодня вы поставили личный рекорд, – голос командира прозвучал абсолютно безразлично. На секунду показалось, что это корабельный комп прервал стартовый отсчет, чтобы высказать покрасневшему мичману свое неудовольствие, – Скоро вы встретите старт не добравшись до шлюза…
Верхоярцев неуклюжей рысцой пересек пространство центра и юркнул за свою консоль.
– Семь… шесть… пять…
На дисплее Вихрова прекратилось беспорядочное мельтешение зеленых символов и цифр, и вспыхнула картинка, подтверждающая полную готовность корабля к старту.
– Два… один… ноль…
В Главном центре управления повисла тишина, как будто размеренное «ноль» остановило не только предстартовый отсчет, но и сердца шестидесяти двух человек, замерших на своих местах. Через секунду все почувствовали, что корабль, ускоряясь, сошел со стационарной околоземной орбиты и лег на курс, в конце которого бешено метались в общей круговерти четыре звезды системы Кастора, повязанные между собой нерасторжимыми силами гравитации.
На такой близкой, но уже недоступной для команды «Одиссея» Земле, маленькая девочка дернула за палец своего отца и, ткнув в небо маленьким пальчиком, закричала:
– Папка, папка, смотри, звездочка умирает!..
Звезда третьей визуальной величины, мерцавшая рядом с альфой Персея неожиданно, ярко вспыхнув, дрогнула и неспешно поплыла в сторону, стремительно теряя свою яркость.
Отец улыбнулся и, взяв дочь на руки, успокаивающе произнес:
– Нет, звездочка не умирает. Просто она полетела кого-то спасать…
Этот человек и не подозревал, насколько он был не прав… Или прав!
Четыре часа спустя, когда «Одиссей» покинул плоскость эклиптики и на планетарной тяге подходил к точке первого гиперперехода, нуль-навигатор, повернув к себе гибкую подводку микрофона общей корабельной связи, негромко скомандовал:
– Маршрут делится на три перехода. Первый переход проводит третья вахта, – уголки губ первого ассистента командира, флаг-навигатора Артура Эдельмана недовольно поползли вниз, а командир, не обращая на это внимания, продолжил, – Второй переход – вторая вахта. Третий переход – первая вахта. К моменту выхода к месту назначения третья вахта заступает на дублирование. Четвертый ассистент – дублирование входов-выходов на первом и втором гиперпереходах.
Володька Ежов, четвертый ассистент командира, недовольно запыхтел: – Ну вот, снова я на дубляже…
Нуль-навигатор, немного помолчав, закончил: – Перед последним переходом всей команде занять места по боевому расписанию. Сразу после выхода в точку назначения десанту быть готовым к десантированию.
После этого нуль-навигатор повернулся в кресле, встал и неспешным шагом вышел из центра управления. Когда шлюз закрылся за командиром, со своих мест поднялись главные специалисты линкора – штурман, комендор, связист и флаг-офицер десанта, а следом за ними потянулись и все другие, свободные от вахты офицеры. В центре осталась только дежурная вахта, и к Вихрову подошел толстый Верхоярцев.
– Эх, Игорек, не везет мне в жизни…
– Это тебе не везет?! – удивился Вихров, не отрывая глаз от экрана, и пожал плечами. Его пальцы порхали над клавиатурой, перегоняя расчеты первого перехода с матрицы штурманской консоли на блок управления двигательной системой и, одновременно, вводя корреляционные коэффициенты.
– Тебе, мой дорогой, не повезет, если однажды ты действительно окажешься во время старта перед заблокированным шлюзом! Хотя, по правде сказать, я таких случаев в истории космофлота не припомню… Ну скажи на милость, кто или что задержало тебя сегодня?
– Так я же на Землю собирался! Ну, естественно, вырядился в парадный комбез… И тут эта сирена! Ты знаешь, как она на меня действует?
Вихров ухмыльнулся, представив себе, как его дружок ошарашено замирает при первых звуках сирены. Впрочем, в первые дни пребывания на «Одиссее» его реакция на предстартовую сирену была точно такой же, но он достаточно быстро освоился с этим чудовищным звуком. А вот Толик Верхоярцев по-прежнему, услышав сирену, буквально впадал в ступор.
– Я когда пришел в себя, Железный Феликс уже до семидесяти трех досчитал! Надо было мне, конечно, сразу в центр двигать, а я, как дурак, к себе переодеваться побежал, решил, что все смеяться станут, если увидят меня за консолью в парадном мундире! Ну, пока походный комбинезон нашел, пока переоделся, пока до рубки добрался, вот тебе и… «девятнадцать»…
В этот момент Игорь закончил ввод программы первого перехода и повернулся лицом к своему другу:
– А зачем ты в центре-то остался? Ты ж до обычного пространства здесь не нужен?
– Шеф сказал, чтобы я все время полета до места назначения в рубке оставался… А то, говорит, к моменту выхода опоздаешь за консоль сесть, и останется линкор без гравитров…
При этих словах физиономия у Тольки обиженно вытянулась, и Вихров невольно улыбнулся.
– Тогда ступай за свою консоль… А то через полторы минуты уходим в гипер…
Верхоярцев испуганно посмотрел на Игоря и нервно облизнул толстые губы.
– Что, так быстро?..
– Раньше войдем, раньше выйдем… – отшутился Игорь.
Верхоярцев развернулся и валкой рысью побежал к своему месту, а Игорь откинулся на спинку кресла и, прикрыв глаза, начал медленно считать про себя. Из собственного опыта он уже знал, что лично для него это лучший способ уходить в гиперпространство.
Через несколько секунд он ощутил внутри себя слабый толчок. Его организм давал сигнал, что гипергенераторы корабля пришли в действие и готовы выбросить махину линкора из привычного трехмерного пространства. А затем волной накатила тошнота и тут же отступила.
Вихров открыл глаза.
Оба обзорных экрана смотрели на центр белыми слепыми бельмами. Вселенная за бортом линкора пропала, вернее линкор исчез из породившей его вселенной. И где он сейчас находился, не знали даже самые могучие умы Земли. А третьего ассистента командира линкора-ноль «Одиссей» этот вопрос и вовсе не интересовал. Главное, чтобы корабль вышел из гиперпространства в расчетной точке.
Следующие полчаса Игорь был занят перепроверкой управляющих корабельных систем. А затем снова откинулся на спинку кресла и оглядел центр.
Третий ассистент штурмана Стив Качанов, сгорбившись за своей консолью и не отрывая глаз от экрана монитора, что-то торопливо настукивал на клавиатуре. Сергей Есин, третий ассистент механика, методично перещелкивал сенсорные тумблера на своей консоли, проверяя и перепроверяя режим работы двигательной системы и вспомогательного оборудования. Верхоярцев скорчился за комендорской консолью – не то спал, не то еще не пришел в себя после выхода в гипер. Явно подремывал и третий ассистент флаг-офицера десанта, совершенно не нужный в центральной рубке во время перехода, но остававшийся здесь просто в силу давней традиции.
Все было, как обычно. Каждый, из оставшихся в центре управления офицеров, старался по своему занять время вахты, чтобы как можно меньше задумываться о том, что на самом деле его сейчас просто не существует на свете. И, конечно, о степени вероятности своего появления, вместе со звездолетом и остальными его насельцами в привычном мире.
Игорь вернулся к своей консоли и настукал вызов базовой памяти главного корабельного компьютера. Время до выхода из гиперпространства у него было, и он решил познакомится поближе с системой, в которую Содружество направило «Одиссей».
Окно монитора мигнуло, и в нем появилась улыбающаяся круглая рожица с маленьким носиком, окруженным веснушками, круглыми глазками и тоненькими девчачьими косичками. Рожица подмигнула и спросила писклявым голоском:
– В чем проблема?!
Игорь недовольно сморщил нос, ему эта физиономия совсем не нравилась, однако, способ индивидуального общения с членами экипажа комп выбирал сам. Третий ассистент командира был уверен, что эта рожица появилась на его дисплее в ответ на прозвище «Железный Феликс», придуманное для корабельного компа им самим. Так что приходилось мириться с ответной выходкой.
«Нужны данные по системе Кастора».
Игорь не стал говорить вслух, а настучал вопрос письменно, и комп тут же перешел на письменный диалог:
