Джин Кавелос - Закат техномагов 3.ЗАКЛИНАЯ ТЬМУ
Кош знал, что потеряв хозяина, корабль лишится цели своего существования – служить. Тогда он подчинится давно заложенной в него программе: убьет себя, погрузившись в недра ближайшей звезды. В течение тысячелетий корабль хорошо ему послужил. Кош потратил еще секунду на то, чтобы напеть кораблю простую гармоничную успокаивающую мелодию.
Корабль радостно воспринял ее, его пение снова обрело стройность. Он запел песню о совершенстве симметрии и полном спокойствии. Кош выплыл из его мелодии.
Дверь каюты отодвинулась, враг вошел внутрь. Они тоже были существами из света, но предпочли нечто более материальное: они облекали себя в иззубренные панцири из тьмы, изменяя свою внешность так, чтобы она отражала их внутреннюю сущность. Тела на шести конечностях двигались вперед, совершая движения, подобные движению ножниц, их глаза – четырнадцать огненных точек, – горели ненавистью. От них несло разложением и хаосом. Кош долго стоял у них на пути. Они были очень рады тому, что смогут, наконец-то, избавиться от него.
Но пока они окружали его, Кош почувствовал исходящий от них страх. Они боялись, что он станет сопротивляться. Даже сейчас они не понимали принципов ворлонцев.
Морден остался стоять в дверном проеме, его лицо закрывала прозрачная дыхательная маска. Хотя выражения лица человека нельзя было разглядеть из-за отражения самого Коша на стекле маски, ворлонцу показалось, что чума улыбается.
Из глаз врагов вырвались ослепительные лучи света, понеслись, изгибаясь и перекручиваясь, к нему. Этот свет был отравлен анархией, чумой желания, мечтой об урагане.
Кош снова потянулся наружу – на этот раз очень быстро и к Шеридану. Он установил связь с этим человеком вскоре после первой встречи и со временем усилил ее, периодически являясь Шеридану во снах и научив его нескольким основным принципам ворлонского мышления.
Шеридан спал, и Кош стимулировал мозг человека. Он явился Шеридану в образе отца – Дэвида Шеридана. Образ отца был поразительно ярко запечатлен в разуме Джона: как тот двигается, как разговаривает. Личность, уважаемая Шериданом, но так же способная убедить и успокоить его. Его устами Кош сможет сказать то, что необходимо. Он сделал сон более реальным, создал иллюзию того, что они находятся в доме Шериданов, в привычной, успокаивающей обстановке. Яркий свет лился из высоких окон, окружавших камин.
Шеридан стоял спиной к Кошу, еще окончательно не придя в себя.
Петли из света вонзились в его скафандр, начали плавить его, вгрызались в него, подобно сверлам. Кош позвал голосом Дэвида:
– Джон. Джонни.
Шеридан повернулся к нему:
– Отец?
Кош облек свои мысли в слова Дэвида, копируя манеру речи Шеридана-старшего: неторопливую, но прямую.
– У меня мало времени, сынок. Я хочу, чтобы ты знал. Ты был прав. Я не хотел признавать этого, – он покачал головой, – должно быть, из-за гордости. В моем возрасте трудно меняться,… а меняться надо. Не вини себя за то, что случится…
Петли отравленного света пронзили скафандр, вонзились во внешние слои его существа. Прикосновение к нему врага вызвало мучительное ощущение. Из точек, где лучи коснулись его, исходил хаос. Его собственное сияние начало терять свою согласованность, стало слабеть.
Во сне он споткнулся, начал заваливаться назад, прижав руку к животу.
Шеридан подхватил его.
– Папа… Ты не болен?
Омерзительные петли проникали все глубже, разрезая его. Оттуда во все стороны расходились волны разложения. Кош заметил, что ухватился за Шеридана для того, чтобы устоять, он изо всех сил боролся, поддерживая сон. Он пока не хотел разрывать связь.
– Для меня уже слишком поздно. Извини за то, что я сделал. Я знал, что меня ждет. И, наверное,… я испугался. Поживешь с мое – привыкнешь бояться смерти.
Пробившиеся внутрь него вражеские петли достигли границ его внутренней сущности. Столкнувшись с ней, они изгибались и корчились, не в силах пробиться дальше.
Петли остановились. Кош подумал, вдруг врагу не удастся добиться своей цели?
Волна зараженной энергии нахлынула вновь, петли принялись вращаться. Их скорость очень быстро увеличивалась. Хаос прожигал его внешние слои, попутно перемешивая их, приводя в полный беспорядок, нарастал, превращаясь в могучий, неистовый шторм. Его скафандр развалился на части, свалился. Он чувствовал себя так, будто вот-вот умрет. Боль была невыносимой.
Они принесли с собой ураган. И этот ураган начал жить своей жизнью внутри него: его внешние слои теряли свою структуру, еще чуть-чуть – и они начнут распадаться. Скорость лучей замедлилась, их движения стали резче, целеустремленней. Один сверху-вниз распорол его ослабленные внешние слои, затем прорезал их поперек. Сияющий ярким светом отрезанный фрагмент отлетел к стене. Оторванный от остальной части тела, утративший связность фрагмент быстро побледнел и съежился. В стену ударил уже совсем бледный маленький кусочек, остатки его энергии забурлили на ее поверхности.
Во сне он не удержался и вскрикнул от боли. Но Кош заставил себя договорить то, что хотел сказать Шеридану.
– Жаль, что я так мало для тебя сделал. Я многое хотел сказать тебе, но уже не успею. Ты прав – пришло время сражаться в этой войне по-твоему.
Он согнулся пополам, удерживая Джона на расстоянии вытянутой руки. Ураган бился внутри него, петли разделялись, разрезая его на части. Его апартаменты превратились в хаос света и тьмы, вспыхивающих энергетических разрядов и движущихся теней. Еще одна частица оказалась отрезанной от него, затем еще одна. Неспособные поддерживать свое существование, они блекли и умирали.
В этом хаосе Кош увидел луч надежды. Возможно, все-таки есть способ помочь Шеридану тогда, когда ему придет время сразиться с врагом на За'ха'думе. Он никогда не слышал о том, чтобы подобное когда-либо проделывалось на таком расстоянии или же с неподготовленным существом. Но он также никогда не слышал о том, чтобы ворлонца разорвали на части. Быть может, в такой его смерти и была надежда.
Он нашел тот фрагмент самого себя, который еще сохранил внутреннюю согласованность. Пока тот был лишь частично отрезан, но скоро будет полностью потерян. Кош приготовился, вытянув из своей сердцевины тоненькое, как нить, щупальце. Сияющие вражеские петли отрезали фрагмент. Как только он оказался отделенным от его тела, Кош вытянул щупальце, схватил фрагмент и быстро втянул его в центр своего существа.
Оттуда он заставил фрагмент перетечь по ниточке связи к Шеридану. Щупальце погрузило фрагмент глубоко в разум Шеридана, а потом быстро втянулось обратно. Кош надеялся, что в хаосе, в который превратилась его каюта, враг не заметит, что произошло. Если такое вообще возможно, энергия Шеридана поддержит жизнь в этом фрагменте.
Узнав об этом, ворлонцы посчитают, что он совсем опустился. Но это больше не волновало Коша. Во сне он заставил себя заговорить:
– Мне пора. Прощай, Джонни.
– Нет, не уходи.
На лице Шеридана читались страх и беспокойство.
– Все хорошо, сынок, – почему-то в этот момент Кош почувствовал огромное облегчение оттого, что назвал Шеридана сыном. Он понял, что создал этот сон не только для того, чтобы подбодрить Шеридана, но и для того, чтобы утешить самого себя в момент смерти.
– Знай – пока ты здесь, – он кивнул, – я всегда буду здесь.
Остатки его внешних слоев были сорваны, обнажилось сердце – один-единственный ярко сияющий огонь его сущности. Совершив последнее усилие, петли света вонзились в него. Завертелись внутри него, превращая его сущность в яростно бурлящий, потерявший однородность хаос, и боль, разрезавшая его, проявилась во сне.
В этот последний момент, поняв, в чем дело, Шеридан схватил его за запястье и закричал.
Кош распался на части.
Шеридан проснулся, резко сев на кровати.
– Кош!
Его сознание угасало, сияние начало тускнеть…
А потом он оказался во тьме, вокруг него что-то шелестело. Он понял, что это были мысли Шеридана, и, находясь внутри их потока, Кош едва-едва мог чувствовать себя отдельной сущностью. Он был слаб и дезорганизован. Кош сосредоточился на успокаивающей мелодии, посланной им кораблю. Она помогла ему снова, часть за частью, связать себя в одно целое. Этот единственный фрагмент, малая частичка его – вот и все, что осталось.
Он спустился с высот, чтобы помочь юным расам. Действительно ли он приблизил их к победе над древним врагом, можно ли будет, в конце концов, спасти их всех, он не знал. Но перед тем, как он лишится и этой последней частицы, он попробует еще немножко помочь им. Чтобы не дать себя обнаружить, он должен зарыться как можно глубже. Быть может, эта его попытка совершить в своей жизни еще что-то окажется тщетной. Но, возможно, когда Шеридан полетит на За'ха'дум, Кош сможет каким-то образом направлять его. Возможно, если есть способ сделать это, Кош сможет уменьшить масштабы трагедии, которую предвидит.
