Витольд Зегальский - Авария
Он задумался. Его появление здесь было настолько случайным, что такая вероятность даже в голову не пришла никому там, на Земле, при подготовке корабля в столь дальний полет. Эти спящие сейчас люди будут, конечно, рады, что он уцелел, поставят для него дополнительное «ложе», чтобы дать возможность и ему погрузиться в летаргический сон. Но для того чтобы это произошло, необходимо было разбудить их. Он внимательно осмотрел все контейнеры. На них не было ни малейших выступов; и не было углублений, в которых мог бы поместиться хоть какой-нибудь механизм. Потом он заглянул за дверь, что была в конце зала. Стены небольшой комнаты были сплошь покрыты стрелочными индикаторами, экранами, переключателями. Стало ясно, что здесь — аппаратный комплекс контролирования сна экипажа. Он остановился перед центральным табло и долго смотрел на него. Его охватило чувство подавленности. Десятки счетчиков, экранов и контрольных элементов создавали головоломку, которую невозможно было решить. Рядом с некоторыми переключателями — выгравированные на стене условные обозначения типа «Внимание!», «Опасно!» и даже «Смертельно опасно!».
Но сколь длительным будет сон экипажа? Нетрудно было догадаться: в центре среднего табло светились крупные цифры 112.
Он повернулся и вышел.
Проходя через зал, он остановился около одного из спящих. «Сто двенадцать лет. Еще сто двенадцать лет будет лежать он вот так — без ощущений, без сознания… А я…» Сдали нервы: он начал исступленно бить кулаком по прозрачной плите, под которой спал тот, спокойный, безразличный ко всему… Боль в руке подействовала отрезвляюще. Он, снова терзаемый отчаянием, страхом, сомнениями, пошел в рубку. Робот по-прежнему стоял посредине комнаты.
— Могу почистить одежду, обувь…
Он захлопнул дверь. Быстро осмотрел ящики столов, шкафы, полки, ища техническую инструкцию для персонала. Вскоре понял, что не найдет ее в рубке. Разве что она находилась в одной из библиотек, среди тысяч справочников по космонавтике; она могла храниться где-нибудь и в виде микрофильма; наконец, подходящим местом для ее хранения мог быть электронный мозг корабля. Но даже если б он и нашел инструкцию, вряд ли удалось бы в ней досконально разобраться. Во всяком случае, абсолютной уверенности в том, что разобрался, он никогда не смог бы обрести. А это означало, что неправильное манипулирование каким-либо из регуляторов могло бы погубить тех, спящих. Нет, недопустим был даже самомалейший риск.
Он сел в кресло и попробовал собраться с мыслями. Понемногу он успокоился: все это не имело смысла. Он мог прожить еще сорок или, может быть, пятьдесят лет, не больше. До их пробуждения все равно будет далеко. Коридоры, залы, комнаты всегда будут оставаться пустыми… Он сомневался, есть ли на борту автоматы для производства пищевых продуктов; скорее всего на складе лежали припасы, рассчитанные на два — три года работы среди звезд. Может иметься еще и резерв — ну, скажем, на год. Их двенадцать человек.
«Выходит, я съем все. Попросту за эти сорок — пятьдесят лет съем, сожру все, — подумал он. — Как крыса, как самая обычная крыса… И так уж живу только за счет смерти тех, которые остались за стеной».
Встал. Взял с полки несколько книг и закрыл за собой дверь.
— Могу почистить одежду, обувь… — по-прежнему предлагал робот.
Он обошел автомат далеко стороной и двинулся по длинному коридору к шлюзу — туда, где оставил свой скафандр и где у причала ожидала его ракета…
Перевел с польского В. МЕЩЕРЯКОВЖурнал «Вокруг света», № 7, 1979 год.
