Генри Пайпер - Космический викинг
— Рад познакомиться с вами, лорд Траск. Я встретился с вашей любимой невестой, а сейчас с вами.
Приветствую вас.
Потом, когда они выпивали, он наступил Лукасу на ногу и спросил:
— Не участвуете в тэнисской авантюре, а?
Траск сказал, что нет и вряд ли будет.
В разговор вмешался юный Базиль Горрэм.
— Лорд Траск противник этого, — презрительно заявил он. — Он считает, что нам надлежит сидеть дома, зарабатывать деньги, а не разбойничать.
Отто Харкэман усмехнулся, но далеко не дружелюбно. Взял левой рукой свой стакан.
— Что ж мы разбойники и убийцы, — согласился он. — Это профессия космических викингов. А вы? Мне кажется, я вам неприятен?
— Не собираюсь подавать вам руку и пить на брудершафт. Меня не интересует много ли планет вы разграбите, многих ли простофиль облапошите, много ли людей перебьете в Старой Федерации. Вы не лучше разбойников былых веков. Я против таких набегов.
— Вы — сумасшедший! — взорвался Базиль Горрэм.
— Юноша, — упрекнул Харкэман. — Я говорю с лордом Траском. И когда кто-то высказывает свое мнение, лучше помолчать, а не оскорблять. Лучше спросите, что он имеет ввиду. Так в чем дело, лорд Траск?
— Вам лучше знать; за восемь веков вы сманили с Грэма лучших людей. У меня забрали сорок человек: фермеров, лесорубов, операторов машин, и я сомневаюсь, удастся ли добром вернуть их.
Лукас обернулся к Горрэму.
— Алекс, скольких людей ты отдал капитану Харкэману?
Горрэм подумал. Операторы роботов, машин, программисты, пара инженеров, мастер, дюжина с небольшим. Пропал механик Берта Сандресана. Лотар Ффэйл отпустил оператора компьютеров и сержанта-гвардейца.
А потом их сменят другие фермеры, владельцы ранчо и рабочие фабрик.
На Грэме и других планетах Воинственного мира нечего было делать, не то, что три века назад. Жизнь там замерла, особенно на восточных побережьях континентов, о прошлом напоминают записи и памятники. Он отметил это и добавил:
— Генетика нанесет урон. Лучшие представители Воинственного мира испарились в космосе, улетучились, как воздух с планет с низкой гравитацией. Было бы неплохо, если бы космические викинги с добычей возвращались домой. Сейчас же они собираются завоевывать планеты Старой Федерации, чтобы обосноваться на них.
Все свободно вздохнули; ссоры не последовало. Харкэман перекинул стакан в правую руку и усмехнулся.
— Все верно. Я отец дюжины детишек в Старой Федерации и знаю космических викингов, чьи отцы родились на планетах Старой Федерации. — Он повернулся к Базилю Горрэму. — Видишь, джентльмен вполне нормальный. Такое случалось и в Земной Федерации, вот такие-то дела. Обыкновенные люди, все рванули в колонии, и мямли, и подхалимы, и упрямцы, а первые спасатели остались на Земле, пытаясь управлять галактикой.
— Пусть так, — кисло проговорил Ровард Гроффис, — но Лукас Траск отпевает закат Воинственных миров, отпевает нас. Мне бы хотелось поспорить с ним.
Лотару Ффэйлу тоже не терпелось.
— Вот вы, Лукас, говорите, что мы расширяем сферу деятельности. Вам бы хотелось оставить нас здесь, набить, как сельдей в бочку, как на Земле в первом веке?
— Три с половиной биллиона людей расселить на двенадцати планетах?
Основную массу на Земле. И это займет восемьсот лет.
Такое было в десятом веке атомной эры в конце Великой войны. Десять тысяч мужчин и женщин на Эбаддоне отказались сдаться, отправили остатки эскадры в космос искать планету Федерации, о которой никогда не слышали. Эту планету они назвали Экскалибуром. С нее их внуки колонизировали Джойс и Дюрандаль, и Фламберг, а Хольтэклер колонизировало следующее поколение Джойса, а Грэм — Хольтэклер.
— Мы не расширимся, Лотар, а сузимся. Наше расширение застопорилось 350 лет назад, когда корабль вернулся на Морглэй из старой Федерации и доложил, что там произошло со времен Великой войны. До этого мы обнаружили новые и захватили их, потом возродили земную Федерацию.
Кто-то съехал на эскалаторе к посадочной площадке. Движение оживилось, новые аэрокары кружили, как стервятники над дохлой коровой. Харкэману захотелось узнать не бой ли это.
— Мчатся, как пьяные, — бросил Никколэй Траск. — Сезар собрал здесь сегодня весь Уордшейвн. Но, Лукас о тэнисской авантюре, мы не станем мелочиться, а захватим всю планету; за сорок или пятьдесят лет создадим еще один Воинственный мир. Конечно, загадываю, но…
— К середине следующего века мы завоюем всю Федерацию, — заявил барон Ретмор. Он был политиком и преувеличения были ему не чужды.
— Не могу понять, — сказал Харкэман, — зачем вы поддерживаете герцога Ангуса, лорд Траск, если считаете, что тэнисская затея принесет вред Грэму?
— Если не Ангус, то кто-нибудь другой займется этим. Но Ангус сам хочет занять трон Грэма, а я не думаю, что кто-нибудь другой больше подойдет для этого. Этой планете нужен монарх. Не знаю, сколько вы видели герцогств, но нельзя брать за эталон Уордшейвн. Такие, как Глеспит или Дидрексберг в буквальном смысле змеиные гнезда. Все значительные бароны перегрызут друг другу глотку и смогут сохранить своих рыцарей и мелких барончиков. Зачем таким ничтожествам малая война Саусмэинском континенте, длящаяся двести лет.
— Это вероятно там, где Даннэн собирается обзавестись армией, — заявил барон — владелец заводов, делающих роботов. — Надеюсь, все уладится.
— Вам не хочется отправиться в Сэустэйн или Глеспит? — спросил еще один.
— Ну что же, если у нас не будет планетарной монархии, эта планета одряхлеет подобно старой Федерации.
— Пойдем, Лукас! — сказал Алекс Горрэм. — Дело заходит слишком далеко.
— Но вот в чем дело, мы не хотим становиться неоварварами, — сказал кто-то. — Если они уйдут отсюда мы подкараулим их на Эм-Си-Сквэа — на нейтральной территории. Неплохо будет, если они станут защищаться; это остановит нас.
Харкэман с удивлением посмотрел на него.
— Так ты понимаешь неоварваров? — спросил он. — Таких, как Атилла Нэнс, космических кочевников?
— Что ж, почему не таких? — ответил Горрэм.
— Нереально! В старой Федерации нет и восемнадцати планет со сверхмощной техникой, но они все цивилизованы, такие, как Джилгэмиш, — добавил он. — Там свои доморощенные варвары. Рабочие и крестьяне восставали, отбирали и делили богатство, потом разрушали технику, роботов. Те, кто выжил, развязывали межпланетные войны в одиннадцатом и тринадцатом веках, уничтожая техническую цивилизацию. Сторонники политических лидеров обосновывались на планете с местной диктатурой. Наемники бросали службу и занялись грабежами. Религиозные фанатики напридумывали пророков.
— Вам не кажется, что здесь, на Грэме, появились признаки неоварварства? — спросил Траск. — Присмотритесь повнимательней, если сомневаетесь.
— Глеспит, — проговорил кто-то.
— Таких переспелых груш для виселиц набрал Эндрю Даннэн, — заметил Ретмор.
Алекс Горрэм проворчал, что на его верфи полно таких; агитаторы раздувают огонь, пытаясь организовать забастовки и освободиться от роботов.
— Да, — вступил Харкэман. — Я могу привести по меньшей мере примеров сорок на восемнадцати планетах за последние восемьсот лет антитехнического движения. Были такие и на Земле во втором веке до атомной эры. И, когда Венера вышла из первой Федерации перед созданием второй.
— Вас интересует история? — спросил Ретмор.
— Хобби. У каждого астронавта хобби. В гиперпространстве на корабле очень мало работы; жуткая скучища. Мой офицер по ракетным установкам — Вэн Ларч, художник. Большинство его работ пропало с "Корисандой" на Дюрандале, но благодаря его рисункам, мы не голодали на Фламберге, продавая их. Мой лучший астронавигатор Квэтт Кэби сочиняет музыку; пытается выразить ее в математических формулах. Меня все это не интересует, — сказал он. — Я изучаю историю. Вы понимаете, что это пустое время провождения; ведь все, что происходило на планетах, произошло и на Земле до первого космического полета.
В саду стало тихо; эскалатор остановился. Харкэман хотел еще что-то сказать, но вдруг увидел шесть гвардейцев Сезара Карвалля. Они были в касках и пуленепробиваемых жилетах; один с автоматом, другие с дубинками. Космический викинг поставил свой стакан.
— Давайте, пойдем, — сказал он. — Наш хозяин вызвал своих солдат. Мне кажется что-то затевается.
3
Красочно разодетая толпа полукругом стояла у площадки перед эскалаторами; люди со смущенным любопытством выглядывали из-за плеч впереди стоящих. Дамы равнодушно закутывались в шали; многие накидывали их на голову. В небе появились новые служебные аэрокары, некоторые видели их на экранах. Гвардейцы Карвалля пытались пробиться сквозь толпу; сержант кричал:
