Худайберды Диванкулиев - Встреча среди звезд
— Ну, кто же может ответить на эти вопросы, Слейтон! — возмутился космолог: — Только на месте что-то и прояснится. Нас должен вдохновлять сам факт ожидаемого знакомства с иным Разумом!
— Господин идеалист и мечтатель, — холодно сказал ему пилот, — ты забыл инструкции и закон. Без санкции Земли никто не имеет права изменить цель экспедиции.
Наступило молчание. Ганс не знал, как ответить.
— Твое мнение, Патрис? — Байрам повернулся к африканцу. Тот сидел, уткнув подбородок в кулак. Голос Байрама вывел его из транса. Он взглянул на Байрама, быстро опустил глаза и опять застыл в позе истукана, размышляющего о Вечности. «Все понятно, — подумал Байрам: — он сомневается, вступать или не вступать в контакт с неведомыми разумянами».
Байраму стало душно, он встал и распахнул окно, ведущее в «Цветник». Струя холодного воздуха и ароматная свежесть растений смыли его разгоряченное лицо.
Вернувшись в кресло, Байрам сказал:
— Несмотря на возражения Слейтона и сомнения Патриса, принимаю решение изменить пункт назначения экспедиции. Уверен, Земля не осудит нас за такой шаг.
— Я «за» обеими руками, — воодушевленно ответил Ганс. Патрис едва заметно повел головой, и нельзя было понять, согласен он с Байрамом или возражает.
Неприязненно поглядев на космолога, Слейтон начал речь,
— Не потому ли Ганс и Байрам так горячо настаивают на полете к дьяволу на рога, что каждый из них желает проверить свои таланты. Один — лингвиста, второй — космолога и философа вселенского масштаба? Никто не думает о главном: с какой целью и кому послан этот сигнал? Возможно, нас ждет огромная опасность. Разумяне могут иметь агрессивный характер. В сочетании с высокой техникой это... Впрочем, незачем объяснять, вы не младенцы.
Слейтон замолчал, уставившись взглядом в окно «Цветника». Неожиданно «прорезался» Патрис. Он медленно вылез из кресла, потом застеснялся и сел опять.
— Назревает уникальное событие, не так ли, Слейтон? — негромко сказал он. — И ты напрасно опасаешься нападения тех, кто послал сигнал. Кроме того, у нас есть ракеты, защитные поля и лазеры.
— Не знаю, не знаю, — сказал Слейтон менее решительно: — Нас могут атаковать столь изощренно, что оружие окажется бесполезным. А нам придется искать свои ребра по всей Метагалактике...
— Дискуссия окончена, — подвел итог Байрам. — Меняем пункт назначения! Все по местам!
2.
Космолет с огромной скоростью врезался в абсолютный мрак межзвездной пустыни. Фотонный реактор работал на полную мощность, и ослепительные факелы реактивной отдачи суматошно прыгали по краям параболического зеркала-отражателя.
Слейтон, подавленный мощью движения, все сильнее вжимался в обивку инерционной кабины. Даже мозг работал в замедленном темпе. «Ужасная бездна мрака впереди выходит за пределы нормального человеческого восприятия... — Лениво думала частица мозга пилота: — Субсветная скорость порождает какое-то опьянение чувства... Нечто мистическое» — «Причем тут мистика!? — сказала другая частица: — Не поддавайся опьянению. Бездна мрака просто чудится! Впереди обычный мировой вакуум, те же звезды, туманности, галактики, шаровые скопления. Да, они невидимы, но излучают свет. Тебя пугает апокалипсическое зарево огней на кормовом экране? Не бойся, это следствие эффекта Допплера. Забыла? Не надо забывать азы теории относительности и новую космологию» — «Ты права, - смущенно призналась первая частица. — Теперь вспоминаю: мириады звезд позади невидимы при обычной скорости, в тысячи раз меньшей, чем скорость фотонов. Сейчас они будто выскакивают из Стены Мрака... Нет, путаю! Наоборот: излучение кормовых светил уходит в инфра-красную область спектра, волны света удлиняются. Наше Солнце стало невидимой радиозвездой, оранжевый свет превратился в желто-белый, красные звезды — в темно-вишневые...» — «Чепуха, совсем выжила из ума! — закричала «здравая» частица: — А почему впереди Стена Мрака? Как объяснишь явление?» — «Не знаю. Давай кончать спор, я устала... Помоги!» — «Не надо глазеть на Стену Мрака. Наглухо замкнись в инерционной кабине, за нас работают киборги, у них нервы покрепче. Помни, все проще: космолет мчится в пространственном «коридоре», стены его образованы гравитонами, то есть квантами тяготения, и высокочастотным излучением...»
— Да поможет мне бог гравитации! — прошептал слегка обалдевший Слейтон, замыкаясь в кабине. Потом включил телеканал Байрама: — Ты не спишь там, командир? Тебе не мерещится ужасная черная стена?..
— Светофильтры одень, — со смешком отозвался Байрам: — В них небо не такое мрачное. А лучше советую поспать. Я подежурю!
— О кей, — с облегчением согласился пилот. И без сил провалился в зыбкую дремоту.
Байрам не стал скучать: он решил проверить на компьютере координаты полета корабля. Минут сорок работал, как в угаре, пока не закончил вычисления. На дисплее вспыхнула надпись: «Это я — Слейтон! Уже поспал. Ты обещал программу ориентации. Готово?».
— Подожди несколько минут, — нервно отмахнулся Байрам: - Не мешай ради всех богов космоса!
Наконец он выдал на монитор Слейтона координаты, точнее - программу для компьютера. Пилот заложил ее в блок считывания. На экране дисплея возникла чушь: вместо координат полета обрисовался смеющийся Чеширский Кот из английской сказки «Алиса в Стране чудес». Кот насмешливо посмотрел на Слейтона, жалобно промяукал:
— Не то!.. Где характеристика частот волн света?».
И пропал в снежном вихре нейтрино и гравитонов.
— Что ты мне подсунул? — орал в микрофон Слейтон.
— О чем ты говоришь?! — недоуменно ответил Байрам.
— А ну, глянь на параллельный дисплей, — сказал пилот. Байрам уставился на Чеширского Кота, шепотом выругался:
«О дьявол!.. Что за бессмыслица? Откуда разумяне знают о сказке Керрола? С ума спятишь в этом искривленном пространстве!» Опять он стал вычислять цепь уравнений космологии. Взглянул на итог: «Ну, конечно, ошибка! Не заметил, ишак, крохотный интегральчик, принял его за невинный значок бесконечности». Со злости Байрам выпил целый фужер «тоника» и стал исправлять программу. На дисплее резво бежали несуразные цифры. Получалось так, будто космолет давно вышел из «туннеля» и по ветви гиперболы мчится в неизвестную даль. Куда — понять невозможно. Байрам вызвал по селектору Слейтона:
— У тебя есть координаты Сириуса?
— Хи-хо-ха-а!.. — дурашливо захихикал пилот: — О чем говоришь? Все небо галактики усеяно миллионами звезд. Среди них есть, конечно, и Сириус. А какого цвета он? Эффект Допплера исказил истинные цвета звезд.
Байрам смущенно крякнул:
— Кгрм-м, да!.. Ты прав. Теперь Сириус удаляется от космолета с такой скоростью, что его излучение сместилось по частоте в область невидимого радио-света. Ставь мне двойку, господин учитель! Я забыл азы космологии. Прости...
Он лег грудью на пульт, сдавил пальцами виски. Незаметно уснул. И пригрезилась еще более дикая чушь: он выпал из космолета и быстрее света мчится в бесконечность, — туда, где прямо по курсу ослепительно горит незнакомая звезда-гигант... Байрам как в бреду все повышал скорость движения, хотя сознавал, что может бесследно испариться в огненных морях этого светила.
Кто-то отчаянно умолял Байрама: «Остановись, безумный!.. Скорее беги в рубку!..»
Постепенно этот незнакомый голос превратился в рев динамика связи:
— Что там случилось, Байра-а-м! Оглох ты, что ли? Ко мне иди!
Байрам с огромным усилием разлепил веки: на экране дисплея размахивал кулаками Слейтон.
— Да! Я слушаю.
— Ничего себе «слушаю»! Я полчаса не могу дозваться. Иди ко мне, я ничего не соображаю. Вместе будем думать.
Позевывая, Байрам вошел в рубку.
— Взгляни-ка на дисплей! — предложил Слейтон: — Ну, что видишь на нем?
В чаше экрана ослепительно сиял искрившийся диск звезды, бешено крутившейся в клубке мерцающих спиралей.
Байрам машинально сел в кресло, тупо поглядел на «картинку».
- Странное изображение, — заключил он: — Вероятно, контуры иной галактики?.. А может, центр мироздания, а? Ничего не поймешь. Хотя погоди, левее диска видны звезды нашей галактики. Да, Да!
- Значит, зашвырнуло в иное измерение, сопряженное с трехмерным миром Эвклида? — недоверчиво спросил пилот.
- Не знаю!
- А где это измерение находится — относительно Земли и Солнца? — допытывался Слейтон.
- Спроси чего-нибудь полегче! Откуда мне знать, я ведь не бог. Все дело в том, что вокруг на миллиарды световых лет раскинулся Большой Космос! И в каждой его области может быть свой «ход Времени». Оно течет как в прошлое, так и в будущее.
— Чушь! Это надо еще доказать! — воскликнул мефистофельский баритон.
Байрам оглянулся. Ему почудился голос космолога.
— Да это Ганс с экрана говорит! — хихикнул Слейтон.
