Эдвин Табб - Путь Гладиатора
Дюмарест промолчал.
– Акционеры пресытились, - продолжал Легрейн. - Они все время ищут новых удовольствий, новых ощущений. Любое оскорбление здесь должно быть смыто кровью, а ведь для отмщения подобным образом необходимо еще найти людей. Сотня, пятьсот, иногда тысяча человек выходит сражаться, вооруженных самым примитивным оружием. Великолепное зрелище, полное крови, смерти и боли. Неужели ты не заметил зависших в небе плотов?
– Мне было не до того, - сухо отозвался Дюмарест. - Но все же я видел их.
– Зрители, - пояснил Легрейн. - Игроки. Пирующие хищники. Любители острых ощущений. - Он ковырнул угольки кончиком меча. - Ложись отдыхать, - внезапно сказал он. - Я первым посторожу.
Дюмарест растянулся во весь рост возле костра, ощущая на лице такое приятное тепло. Правда, небольшое неудобство причинял нагрудник, но он и не подумал снять броню. В таком месте крайне важно быть всегда защищенным. Он закрыл глаза и снова увидел изможденные лица, безумные глаза, мелькающую сталь, пыль, страшные раны, из которых фонтаном била кровь. Память снова вернула ему звуки хриплого дыхания, крики, вопли, лязг оружия, привкус кружащейся в воздухе пыли, ощущение перенапрягшихся мышц и рук, уставших наносить удары.
Он раздраженно перевернулся на спину, открыл глаза и глянул на звезды. Глубокая тьма ночного неба встревожила Дюмареста: что-то здесь было не так - слишком уж маленькие были звезды, слишком разбросанные. Было очень странно не увидеть привычной картины сверкающего неба с многочисленными туманностями, густо усеянного посредине светилами. И все же если поверить памяти, то на разыскиваемой им планете было похожее небо. Темное, с одной-единственной луной, горстью звездочек да полоской тусклого света, протянувшейся от одного горизонта до другого. Звезды складывались в смутно припоминавшуюся картину - холодные, далекие, горящие в тишине ночи. Такие далекие, что казалось невероятным, что их вообще возможно когда-нибудь достичь.
Дюмарест вздрогнул, внезапно осознав, что едва не заснул, взвинченные нервы буквально вопили о приближении какой-то неведомой опасности. Он огляделся. Легрейн куда-то исчез, от костра остались лишь едва тлевшие угольки. Дрожа от холода, он вскочил и, вытянув меч из ножен, выставил его перед собой, готовый пустить оружие в ход в любой миг. Вообще-то он не любил мечи: клинок был слишком длинным, слишком неудобным, таким невозможно делать сильные и точные выпады. Переложив меч в левую руку, он достал из голенища сапога десятидюймовый нож и пристально всмотрелся в окружавший их убежище мрак, приготовившись к атаке.
– Мама, - шептал в лихорадочном бреду Сачен, лежа на камнях. - Мама.
– Успокойся, - тихо попросил раненого Дюмарест. Он встал по другую сторону костра, разглядывая пространство вокруг, неясно освещаемое звездным светом, однако игра теней и света не позволяла ясно различить детали. Внезапно откуда-то сбоку раздался шорох камней. Легрейн? Дюмарест повернулся в сторону источника постороннего звука, напрягая слух, прищурив глаза, чтобы уловить малейшее движение. Шорох раздался снова, в этот раз ближе, а потом нечто, какая-то тень, колебание воздуха, примитивный инстинкт заставили его нырнуть вниз и отпрыгнуть в сторону.
Там, где только что стоял Дюмарест, мелькнуло копье.
За первым последовал и второй бросок, совершенный смутно видимой фигурой, широкий наконечник копья был нацелен прямо в глаза Дюмареста. Тот выбросил вверх левую руку, парируя удар мечом, а правой нанес удар ножом. Он почувствовал толчок, вонь изо рта, дыхнувшего прямо ему в лицо, вес навалившегося тела. Потеряв равновесие, Дюмарест упал, перекатился через угольки костра, вскочил на ноги, разбрасывая искры.
– Идиот, - выкрикнул он. - Не смей…
И снова выпад копьем, направляемым двумя руками; в темноте были видны лишь безумные глаза, раскрытый рот. Дюмарест же потерял и нож, и меч. Он припал на одно колено, потом вскочил, когда наконечник пролетел над его плечом, ухватился за древко обеими руками и сделал при этом разворот корпусом, благодаря чему его противник, крепко державшийся за копье, был сбит с ног и рухнул на спину. Дюмарест вырвал копье из рук врага, поднял его и бросил острием вниз. Затем выдернул оружие и повернулся на звук хрустнувшего за спиной песка.
– Спокойнее, дружище. - Из темноты появился Легрейн. В руках он нес груду колючего кустарника, которую бросил на землю, после чего сгреб угольки, подул на них, чтобы раздуть пламя, и стал подбрасывать в костер новые ветки. Только потом он посмотрел на человека, убитого Дюмарестом.
– Человек, - вздохнул он, - и хотя в нем мало что оставалось человеческого, все же это человек. - Легрейн пнул тело носком сапога. - Человек, пытавшийся выжить.
Покойник был худощавым, истощенным, с лицом, густо заросшим бородой. Одежда состояла из лохмотьев по меньшей мере десяти туник различных цветов, напяленных друг на друга. Шлем и нагрудник были черного цвета. Кожа под бородой пестрела язвами. Глаза, уставившиеся неподвижно вверх, посверкивали красным в свете костра.
– Проигравший, - объяснил Легрейн. - Один из тех, кому удалось скрыться от охотников. Прятавшийся среди скал, питавшийся тем, что удавалось найти, сошедший с ума от лишений, яда местных насекомых. Наверное, он заметил наш костер. - Легрейн снова пнул труп. - Я видел конец драки, - закончил он. - Ты действовал очень быстро. Не думаю, что встречал кого-нибудь, кто был бы быстрее тебя.
Дюмарест нагнулся и стал обыскивать мертвеца. Из-под нагрудника выглядывал нож, погруженный по рукоять в месиво одежд. Дюмарест вытащил оружие, протер его и сунул обратно в голенище сапога. Потом отправил меч в ножны, нагнулся и подхватил покойника за плечи.
– Помоги, - попросил он Легрейна.
Вдвоем они оттащили труп от костра и бросили его между двумя валунами.
– Уже завтра он исчезнет, - буркнул Легрейн, когда они вернулись к костру. - Останутся лишь металл и кости. - Дойдя до костра, он уселся на землю и протянул к жару огня руки. - Скажи мне, Эрл, почему ты прилетел на Игрушку?
Дюмарест подбросил еще сухих веточек в костер:
– По делу.
– Здесь это может означать лишь одно, - задумчиво произнес Легрейн. - Богатство планеты заключается в знаниях ее большого компьютера. - Он с любопытством взглянул на Дюмареста. - И что же за причина для такого, как ты, скитальца, проконсультироваться с Библиотекой?
– Как и у любого другого, - ответил Дюмарест. - Задать вопрос и получить ответ.
– Вопрос?
Дюмарест помедлил, потом мысленно пожал плечами. Почему бы и не довериться этому человеку? Возможно даже, от этого будет какой-то толк. Легрейн сам путешественник и, возможно, знает то, что он, Дюмарест, ищет.
– Я разыскиваю одну планету, - сказал он. - Планету, которая называется Земля. Тебе такая известна?
– Земля? - Легрейн нахмурил брови. - Странное название для планеты. Зачем кому-то называть планету так? Это все равно что назвать ее Почвой, Грязью или Глиной. Земля… - Он хихикнул - Эрл, дружище, ты, конечно, шутишь.
– Ты что, никогда не слышал такого названия?
– Название-то слышал. - Легрейн подался вперед, зачерпнул горсть песка и позволил тому просочиться между пальцами. - Вот это песок. Есть ли планета с таким названием? На равнине я бы зачерпнул горсть земли. Аналогия понятна?
Что ж, это была очередная неудача, одна из бесчисленного множества, но Дюмарест не был разочарован. То, что люди забыли, должна помнить Библиотека. Если где-либо вообще и можно обнаружить сведения о Земле, то только на Игрушке, в банках данных знаменитого на весь человеческий мир компьютера.
Дюмарест обернулся, когда Сачен внезапно захныкал и даже слегка вскрикнул. Раненый больше не исходил потом. Под открытым сегментом его темной кожи появился какой-то сероватый налет.
– Воды! - простонал он. - Воды!
Дюмарест потянулся к фляге.
– Нет! - запротестовал Легрейн. - Это будет лишь напрасной тратой.
Дюмарест посмотрел на свою руку и перевел взгляд на лицо товарища.
– Хорошо, - сдался Легрейн. - Почему бы и нет? Все равно завтра все мы будем мертвы.
Дюмарест встал, напоил мальчика остатками воды, потом отшвырнул флягу в сторону, усевшись напротив Легрейна возле костра. В неверном свете пламени по его лицу бегали отблески, выделяя резкие черты, тяжелую челюсть и четкую линию губ. Это было лицо человека, рано познавшего, что нельзя надеяться ни на кого, кроме самого себя. Легрейн беспокойно шевельнулся под его взглядом.
– Объясни, - продолжил разговор Дюмарест, - что ты хотел сказать, заявив, что завтра мы будем мертвы?
Легрейн пожал плечами:
– Ничего, кроме того, что считаю правдой, дружище. Трижды мне довелось сражаться на арене. Дважды посчастливилось оказаться на стороне победителей. При этом я получил немалый куш, поскольку выживших оставалось лишь несколько человек, так что доля на одного соответственно вырастала. Но в этот раз я выбрал не ту сторону. В этот раз я умру.
