Ренегат космического флота (СИ) - Борчанинов Геннадий
Контр-адмирал Платонов посетил борт «Гремящего» и о чём-то долго разговаривал с принцессой, его подчинённые вернулись на свои корабли. Ослушаться адмирала они вряд ли смогут, но Давыдов меня самую малость беспокоил.
В любом случае, даже если «Эгида» вдруг окажется на стороне регентского совета, командиры двух остальных кораблей слепо доверяли своему адмиралу, а втроём мы сумеем дать достойный отпор крейсеру. Уже проверено. Пусть контр-адмирал и угрожал мне, но это не распространялось на самооборону, а я пообещал ему избегать боёв столько, сколько это будет возможно. Я вообще втайне надеялся, что нам удастся обойтись без кровопролития.
Пропаганда уже работала.
Грязь полилась на регентский совет безостановочным потоком, почти на всех его членов, Игнатов, как и обещал, достал наружу всё грязное бельё, какое смог нарыть. Обвинения в государственной измене, участии в организованной преступности, отмыве денег, коррупции, содомии. А с учётом того, что ни одно обвинение не было голословным, популярности им это нисколько не прибавляло. Все доказательства, которые можно было раскрыть, не нанеся вреда агентам, собравшим эту информацию, прикреплялись к постам, фотографии, видеоматериалы.
Короче говоря, вброс прошёл масштабнейший, и граф Стечковский, исполнявший в регентском совете роль ответственного за связи с общественностью, допустил страшную ошибку. Начал всё это удалять, банить и перекрывать ИИ-ботами. А такое всегда работает в обратную сторону, только привлекая внимание к постам, которые без этого могли пройти незамеченными.
Всё потихоньку налаживалось, и я чувствовал, как с появлением в нашей команде адмирала Платонова наши силы многократно возросли и будут расти дальше, как снежный ком. Главное, не останавливаться, и тогда мы сможем прогнать узурпаторов.
Вскоре со мной связался лично губернатор Нового Фороса, граф Белогорский. Вероятнее всего, после того, как поговорил с контр-адмиралом.
— Командор Мясников? — осторожно спросил он, вызвав меня напрямую. — Это граф Белогорский.
— Ваше Сиятельство… — хмыкнул я.
Я собирался сам с ним связаться в ближайшее время, но граф меня опередил. Наверное, даже застал врасплох. Вызова я не ожидал.
— Не сочтите за назойливость, господин командор, но мы с вами должны встретиться, — сказал он. — Дело не терпит отлагательств. Её Величество уже приглашена вместе с вами, но я решил, что мне стоит пригласить и вас, лично, а не через третьих лиц.
Отказываться нельзя, пусть даже вся эта дипломатическая суета меня порядком утомила.
— Я понял, Ваше Сиятельство, благодарю вас, — сказал я. — Мы обязательно прилетим.
— Отлично! — выдохнул губернатор. — Время визита и состав делегации согласуем, вам нужно оформить пропуска. Мой секретарь свяжется с вашим помощником.
Я чуть зубами не скрежетнул от всей этой бюрократии. Ладно хоть заниматься этим придётся не мне, но даже так бумажная волокита заставляла меня кипеть. Зачем всё так усложнять? Я не понимал.
Мы с губернатором распрощались, я — коротко и сухо, он — долго и витиевато, так, что я даже устал выслушивать его тираду, которую можно было бы заменить одним коротким «до свидания».
Судя по всему, обо мне ему доложил контр-адмирал Платонов. Ну или он уже давно нас ждал, если с ним связался граф Серебряный. Губернаторы поддерживали связь друг с другом, это я знал точно.
Мир большой политики одновременно пугал меня, манил и вызывал отвращение, но я вынужден был окунуться в него с головой, вольно или невольно распутывая клубки взаимоотношений высших чинов Империи. К счастью, у меня были проводники в этот мир, в лице принцессы Елизаветы и адмирала Ушакова, у которых я мог спросить абсолютно любую информацию. Почти про всех значимых участников этой большой игры.
Пока лейтенант Андерсен занимался подготовкой нашего визита на поверхность планеты, я инспектировал трюм «Гремящего». Вернее, то, что нам загрузили по запросу младшего лейтенанта Драчёва, нашего зампотыла. Я шёл вдоль рядов и стеллажей, забитых ящиками с провизией, зампотыл семенил следом. Основную часть занимали рационы питания, сублиматы, занимающие минимум пространства и полезной массы, но и некоторая часть свежих продуктов тоже теперь имелась.
— Теперь месяца на два хватит, полной автономности, — доложил заместитель по организации тылового обеспечения.
— Это с учётом воды и кислорода? — спросил я.
— Так точно, господин командор, — кивнул Драчёв.
— Отлично, — хмыкнул я, надеясь, что два месяца автономности нам не понадобятся.
Хотелось сделать всё быстро, затяжной конфликт мы не осилим. При всей храбрости наших офицеров и операторов, без крепкого тыла даже самый храбрый воин не сможет сражаться долго, когда ему некуда отступить и негде передохнуть. И я надеялся, что Новый Форос как раз таки станет нашим крепким тылом.
Привезли нам всё свежее, даже у сублиматов срок годности истекал только через пять лет. Хорошо, когда под боком аграрный мир, который всё это и производит.
А ещё на борту снова появился кофе, и я не отказал себе в удовольствии выпить чашечку, пока лейтенант Андерсен занимался подготовкой визита. Не удержался.
Я как раз сидел в кают-компании и думал, налить ещё или не стоит перебарщивать, как ко мне подошёл адъютант.
— Господин командор, всё готово к полёту, — доложил он.
— Её Высочество тоже? — спросил я.
— Так точно, — кивнул адъютант.
— Тогда пять минут на сборы и выходим, — сказал я.
Я оделся, как обычно, в парадный мундир, который теперь носил едва ли не чаще повседневного кителя, затянул ремень с табельным «Кракеном» в кобуре, взглянул на себя в зеркало. Если сравнивать с фотографией с выпускного бала… Отличий вышло бы не так много, но поменялось самое главное — взгляд. Он не потускнел, но стал гораздо более холодным и колючим, как ветра Королёва-12. Я, можно сказать, видел некоторое дерьмо.
Скрепка напомнила мне, что пора идти к челноку, и я, протерев напоследок туфли, вышел в коридор. Лейтенант Козлов опять будет завидовать, что я лечу на планету, пока вся остальная команда висит на орбите, но я почему-то не радовался этой поездке. С удовольствием остался бы на «Гремящем».
Со мной летел адъютант, принцесса снова была одна, и я подумал, что ей, наверное, тоже нужен помощник или секретарь. Ефрейтор Стыценко, широко улыбаясь, обернулся со своего места.
— Все готовы, все пристегнулись? — спросил он.
— Готовы, — за всех ответила принцесса Елизавета.
— Пое-е-ехали, — протянул пилот, начиная отстыковку от корабля.
В этот раз лететь до планеты было совсем недалеко, эскадра, да и «Гремящий» тоже, висела совсем рядом, в полумиллионе километров от поверхности, так что челнок добрался в считанные минуты до границы атмосферы и начал входить по пологой траектории.
— Сейчас может стать немного жарко, — объявил пилот.
Мы добрались до плотных слоёв и начали тормозить об атмосферу. Наименее энергозатратный способ сбросить скорость — использовать атмосферу планеты и её гравитацию. Новый Форос тянул нас к себе с силой в 1,1G, планета размерами и массой превосходила Старую Землю, взятую за эталон. Можно вообще не тратить энергию на торможение, а сделать всё с помощью атмосферы, но для этого придётся сделать слишком много витков вокруг планеты.
Стыценко уверенно держал челнок на курсе, понемногу сбавляя скорость относительно планеты, как вдруг челнок тряхнуло.
— Мать твою! — воскликнул пилот.
Он заложил крутой вираж, такой, что даже у меня потемнело в глазах от перегрузки, а содержимое желудка подкатило к горлу.
— По нам стреляют! — прокричал Стыценко, уходя в крутое пике.
— Кто⁈ — крикнул я.
— Кто-то! — сварливо ответил пилот. — Я без понятия!
— Земля или воздух⁈
— Земля, ПВО! — воскликнул он.
Челнок снова лихо крутанулся в воздухе, совершенно не приспособленный для таких виражей и нагрузок, крупно задрожал, будто больной в лихорадке. Стыценко матерился сквозь зубы, совершенно никого не стесняясь, он вцепился обеими руками в штурвал, прилагая все усилия, чтобы стабилизировать полёт.
