Кровь на воздух (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич

— Прекрасный план, — одобрила Катерина. — Не слишком амбициозный, демонстрирующий хозяйственность и здравый практический подход!

— Не подлизывайся, — я вернул чашку на камбуз, прихватил набор инструментов и отправился к каютам.

Увы, дверь четвёртой снова оказалась заперта. Придётся отложить ремонт до момента, когда дурацкий глючный замок сменит фазу. Зато у меня освободилось время для какой-нибудь безумной глупости. Например, для выхода в открытый космос через кустарный шлюз. Потому что этот кот — любопытный идиот.

Удобно быть среднего роста — скафандр мне подходит почти любой. Ну, кроме женских модификаций. Если верить логам, то те, которые у шлюзов, все исправны. Если верить, ага. На буксире-то с «левым» шлюзом в трюме. Кто знает, осматривали ли их вообще, и когда это было. Но контрольная панель скафандровой ячейки показывает все шкалы зелёными, а значит, самодиагностика ошибок не выдаёт. Буду надеяться, что они рабочие, потому что единственный способ в этом убедиться — попробовать на себе.

Капсула хранения пшикнула, открываясь; запахло консервационным газом. Он не ядовитый, но пованивает. Зато никакая плесень не заведётся. Скафандр висит на расчалке, позволяющей надеть его максимально быстро — если знаешь как, конечно. Я, разумеется, знаю, но мне пока не надо. Аккуратно снимаю, кладу на пол, сворачиваю мягкую часть, обматывая ей шлем, сапоги, перчатки и наспинный блок. Вышло неудобно и громоздко, но всё равно лучше, чем топать в нём до трюма. В условиях атмосферы и гравитации это не лучшая одежда для прогулок.

— Капитан, что вы собрались делать с этим скафандром? — спросил женский голос в динамике.

— Ты говорила, что не имеешь доступ к камерам и трансляции вне рубки.

— Я соврала.

— Я знаю. Просто констатирую. К каким ещё бортовым системам у тебя доступ?

— Ни к каким. Или к некоторым. Или я опять вру. Или у вас новые галлюцинации. Выберите сами. Но лучше скажите, зачем вам скафандр.

— А что, много вариантов? Впрочем… Могу устроить маскарад. Наряжусь космиком, который собрался в космос. Будет очень символично.

— Капитан, вы не должны покидать корабль во время полёта!

— Вообще-то я в нём даже находиться не должен. Моё место, судя по всему, в капсуле. И я не капитан, а исполняющий обязанности. И что тебе за дело?

— Я боюсь! Один экипаж уже покинул борт! Если и вы уйдёте…

— Так он его всё-таки покинул? И ты это знаешь? Как давно ты на самом деле подключена к камерам?

— Я просто предположила.

— Или ты мне врёшь.

— Или я вам вру. Но это не отменяет того, что единственный человек, способный довести корабль до цели, зачем-то собирается надеть скафандр. Вы понимаете, что если с вами что-то случится, то все люди, которые находятся в капсулах, просто погибнут?

— Все те полмиллиона, о которых ты мне заливала? Возможно, у меня как раз выдалась оказия убедиться в их существовании.

— А те, кто находится на буксире? В их существовании вы тоже не уверены?

— Сложный вопрос, — сказал я, подхватывая с пола неудобный свёрток, — я и в своём-то сомневаюсь, если честно.

— Капитан, прошу вас, не делайте этого. У меня больше нет астрога, которого можно было бы разбудить, — голос Катерины сопровождает меня по коридору, переходя из динамика в динамик внутренней трансляции. — Если вы не вернётесь, буксир будет лететь неизвестно куда без шансов достигнуть места назначения.

— Ну что же, — ответил я, — надеюсь, ты обеспечишь им комфортный виртуал. Разве не в этом твоё назначение? Или это тоже враньё?

— Капитан, вы не можете быть так жестоки!

— Ты забыла, я безумен. У меня капсул-шок, галлюцинации, амнезия и так далее. Сумасшедшие часто жестоки. Кроме того, это далеко не самая плохая смерть — пассажиры так и не узнают, что с ними случилось. Если не включать двигатели, энергии для внутренних систем хватит лет на сто. Время в капсулах субъективно растягивается, метаболизм минимальный, так что для них это будет почти бесконечная жизнь, которую ты, я надеюсь, сделаешь счастливой и комфортной.

— Капитан, вы говорите страшные вещи!

— Вовсе нет. Обычные. Ты думаешь, тот «социальный балласт», который лежит в «капсулах передержки», кто-то на самом деле собирается будить?

— А разве нет?

— А зачем? Их надеждой было найти себя в новых колониях, создаваемых «Парадигмой Экспансии», но, если изоляционисты победят… или уже победили, пока я спал, то никаких колоний не будет. Их и так в последние годы тормозили как могли.

— Почему?

— Не знаю, я не политик. Может быть, боялись, что колонисты станут слишком самостоятельными. Но будь уверена, шанс однажды проснуться, а не провести всю жизнь в капсуле, у «балластников» ничтожный. А значит, если я не вернусь, то судьба пассажиров всего лишь вернётся к среднестатистической для современного человека. Уверен, ты сможешь отлично о них позаботиться — судя по тому, как вдохновенно врёшь, виртуальная жизнь у них должна быть увлекательной. Всё это, разумеется, теоретические рассуждения, потому что я вернусь. Если я действительно «соло», то опыт работы в скафандре у меня просто обязан быть. И, в отличие от коммерческих экипажей, практический. Эти разведкатера, между нами говоря, та ещё рухлядь, постоянно что-то ломается… В общем, дальше динамиков нет, так что не скучай тут пока без меня.

— Капитан! — трагически восклицает последняя точка трансляции за моей спиной, но я не отвечаю. Долгие проводы лишние слёзы.

* * *

Самопальный шлюз не имеет внешнего обзора. Надеюсь, хотя бы датчики герметичности в нём есть. А даже если и нет, что это меняет? Вид сварных швов обнадёживает, врезку делали профи на стационарном оборудовании верфи обслуживания, а не ручным сварочником абы кто абы где. Есть хороший шанс, что и остальное хоть как-то продумано, но возникает больше вопросов к масштабу происходящего.

Надел скафандр. Сидит… привычно. Я точно умею им пользоваться, руки всё сделали сами. Индикаторы зелёные. Запас воздуха… полный. Рабочее тело в ранцевых… под завязку. Страховочный фал… вытягивается. Второй… да. Надеюсь, снаружи не забыли приварить под него рым.

Закрыл люк в трюм. Нажал кнопку откачки — панель управления шлюзом, к счастью, стандартная. Стрелка манометра поползла вниз, скафандр подраздулся, уши заложило, воздушная система поддала давления в шлем, компенсируя. Вроде бы пока всё штатно, шлюз откачался до минимума, и, насколько мне видно, воздух из внутренних помещений корабля не подсасывает. Теперь давление не препятствует открытию внешнего люка, и я откручиваю привод кремальеры. Запирание механическое, сервомоторы отсутствуют. С одной стороны, это хорошо — никто не сможет дистанционно его заблокировать. Мало ли, к чему имеет доступ этот чёртов ИИ, при условии, что он мне не мерещится. С другой стороны, если уплотнение внутреннего люка травит, то в шлюзе постепенно накопится давление, которое не даст мне его открыть снаружи. Прижмёт к комингсу, и всё. Впрочем, выход на обшивку — всегда риск, космос человеку не рад.

Потянул на себя ручку, преодолевая небольшое сопротивление остаточного давления в шлюзе, и вот он вакуум. Среда, составляющая девяносто девять и девять в периоде процентов Вселенной. Сраное ничего — это и есть норма, а все эти ваши планетки с атмосферками так, случайная малозначимая флуктуация. А уж земнотип должен быть, по идее, настолько ничтожно представлен, что найти его в бесконечном космосе вероятность почти отрицательная. А между тем, посрамляя любую и всяческую статистику, «капитаны-соло» раз за разом находят именно их. Итак, что мы имеем за бортом, кроме вакуума?

Падающую мне на голову баржу, разумеется. Гравитация осталась внутри корпуса, направление «низа» исчезло, и огромная, размером с супертанкер, связка контейнеров кажется нависающей над шлемом. Хотя, если сделать небольшое умственное усилие, то мозг перевернёт картинку, и я буду падать туда вниз головой. Ничуть не лучше. Впрочем, я уже на автомате пристегнул страховочный фал, благо рым таки в наличии. Из интересного — переходной рукав. Он как бы есть, и его как бы нет.