Катрин Дреннан - Грезить в Городе Печалей
— Ответ утвердительный.
— Рассчитать какой процент поверхности планеты оказался в атмосфере?
Компьютер проработал секунду.
— По расчетам, 28 % поверхности.
Сакай с трудом смогла поверить в то, что услышала. Так ужасен был вывод. Что могло содрать внешнюю оболочку коры планеты в среднем на глубину от десяти до тридцати пяти миль, 28 % поверхности планеты в промежуток времени менее чем восемь месяцев?
Глава 10,
в которой посол отказывается от тонкой дипломатии, а ворлонец подводит итог всем спорам
— Что есть большее оскорбление? Трудно решить, не так ли? — Нерун из клана Звездных Всадников посмотрел на собравшихся членов Совета Старейшин: девять из касты жрецов, девять — из касты мастеров, и еще восемь — из его собственной касты воинов. — То, что несколько членов касты жрецов оскорбили нас, втянув нашего любимого Избранного в потенциально незаконную попытку опровержения воли большинства членов Серого Совета? Или то, что они по-своему истолковали священное пророчество, исказив его до неузнаваемости в непристойной попытке заставить всех нас поверить в то, что в нем говорится о человеке?
Синклер был поражен той злобой, которую Нерун вложил в последнее слово. Большой Зал Совета Старейшин эхом отозвался в ответ на неистовую ненависть минбарца.
В прошлом Синклеру трижды доводилось сталкиваться с такой яростью.
В первый раз это случилось во время Битвы на Рубеже. Хотя тогда он не встречался с Неруном лично, этот минбарец был алитом (помощником командира) у Бранмера, одного из военноначальников, руководивших нападением минбарцев.
В следующий раз они встретились, или, вернее, «скрестили мечи», на Вавилоне 5. Нерун привез тело недавно умершего Бранмера для того, чтобы все минбарцы на станции смогли отдать ему дань уважения. Но Синклеру было ясно, что Нерун стремился спровоцировать землян на Вавилоне 5. По мере развития событий Нерун безуспешно попытался неожиданно напасть на Синклера в его собственной каюте. Когда они расстались, Синклер понадеялся было на улучшение их отношений, но потом понял, что извинения Неруна были всего лишь временной реакцией на строгий выговор Деленн, члена Серого Совета, и стыдом из-за того, что он был побежден в драке Синклером, обычным человеком.
Поэтому, когда они повстречались в третий раз, Нерун с особым рвением обвинял Синклера в покушении на убийство и требовал его казни.
— Я не желаю проявить непочтение к Сатаю Ратенну, или к Серому Совету, — продолжал Нерун, кивнув в ту сторону зала, куда ушел Ратенн, закончивший свою пространную речь, посвященную угрозе Теней и рейнджерам. Теперь он занял свое место среди других членов Серого Совета, сидевших в полумраке, накинув капюшоны. Одно из девяти кресел пустовало, свидетельствуя об отсутствии Деленн. — На самом деле, я считаю, что уважаю Серый Совет гораздо больше, чем Сатай Ратенн, и уж точно больше, чем Сатай Деленн, которая, я должен заметить, даже не нашла времени, чтобы отложить свои дела с людьми на Вавилоне 5 и почтить нас своим присутствием.
Эти слова вызвали ропот в Совете Старейшин. На протяжении всего чрезвычайного совещания между Избранным, Серым Советом и Советом Старейшин, члены Серого Совета сидели молча и неподвижно. Дженимер спокойно сидел в кресле между Серым Советом и Советом Старейшин, замыкая круг.
Синклер, скрестив руки на груди, переминался с ноги на ногу, стоя справа позади лидера минбарцев. Он находился в таком положении уже много часов. Слева от Дженимера стоял Улкеш, но, наверняка, подобные обстоятельства ворлонца никогда особо не беспокоили. Они были здесь единственными посторонними.
Нерун явно понимал важность этой встречи и, получив необыкновенный шанс выступать перед членами Серого Совета, так редко посещавшими Минбар, изо всех сил старался извлечь свою выгоду. Он говорил на диалектах жрецов и воинов, то и дело переходя с одного на другой, чтобы подчеркнуть значение некоторых слов. Синклер смог понять смысл большей части сказанного вопреки своему компьютерному переводчику и снова возблагодарил бога за то, что родился со способностью к изучению языков.
— Но Сатай Ратенн вознамерился изменить решение большинства членов Серого Совета, заявивших, что время для возрождения Анла'шок в качестве армии еще не пришло. И он обесчестил всех нас, утверждая, что древнее пророчество можно истолковать так, что этот человек, — и впервые за все время Нерун подтвердил наличие здесь Синклера, с презрением указав на него, — будет нашим Энтил'За, наследником Валена, ибо, как сказал Ратенн, древние тексты говорили о «минбарце, рожденном не от минбарцев». Он хочет, чтобы все поверили в это, утверждая, что это будет чужак, принявший обычаи минбарцев. Но я прошу вас лично просмотреть все эти тексты и прислушаться к мнению большинства наших ученых, которые истолковывают фразу на древнем языке не как «минбарец, рожденный не от минбарца», а как «минбарец, рожденный не на Минбаре». Он, возможно, мог родиться в колонии или на корабле. Но это, несомненно, минбарец, а не инопланетянин. И, уж точно, не человек.
Синклер тряхнул головой.
Он часто видел подобное на Земле, когда люди основывали свои действия лишь на буквальном прочтении древних рукописей, написанных на мертвых языках. Вопросы, бывшие правильными, этичными и разумными, частенько терялись в спорах о правильном толковании текста.
— Взгляните на него, — внезапно сказал Нерун, — Стоит здесь, самодовольный и наглый, в священном зале, который до него ни один человек не имел права осквернять своим присутствием. Сколько еще оскорблений мы должны вынести от рук людей? Сколько еще раз ты и твой народ должны оскорбить нас, чтобы переполнилась чаша нашего терпения? — Нерун стоял рядом с Дженимером и направил свою тираду прямо в лицо Синклеру, — Менее одного лунного цикла назад командиром Вавилона 5 назначили самого бесчестного и ненавистного нам человека, ты посмел покуситься на жизнь нашего нового Избранного, а теперь хочешь узурпировать священный титул Энтил'За и осквернить имя Валена и Анла'шок.
Нерун развернулся на каблуках и направился к Совету Старейшин.
— Я считаю, что он должен быть изгнан из этого места и отправлен туда, откуда прибыл, на свой развратный мир.
Синклер видел, что слова Неруна, произнесенные красноречиво и убедительно, произвели впечатление на слушателей, чего не скажешь о подробной, но сухой и запутанной речи Ратенна. Нерун снова развернулся к Синклеру, пожирая его взглядом.
И лишь тогда Дженимер, наконец, произнес:
— Минуту назад ты задал послу Синклеру вопрос, Нерун. Он вправе на него ответить.
Было неясно, кто из них двоих оказался более поражен этими словами. Синклеру специально сказали о правилах совещания, по которым он не имел права говорить.
— Великий, — сказал Нерун, стараясь говорить громко, но почтительно. — Прошу прощения, но он иноземец, присутствующий здесь только как зритель. По правилам, установленным для этого большого совета, он не может говорить.
— До тех пор, пока один из участников не обратится к нему с прямым вопросом, — вежливо ответил Дженимер. — Это известное правило, Нерун. Как тебе хорошо известно, оно часто применяется во время заседаний Совета Старейшин.
— Но очевидно, что оно не относится к чужеземцам!
— Нигде не написано, что законы распространяются только на минбарцев, — Дженимер чуть повернулся к Синклеру и поманил его правой рукой, — Посол, вам предоставляется время, чтобы ответить на вопрос Старейшины.
Ждал ли Дженимер такой возможности, надеясь, что Нерун может допустить ошибку и напрямую обратиться к объекту своих комментариев, изначально планируя дать Синклеру возможность выступить? Или лидер минбарцев решил, что они все равно проигрывают битву, и решил сделать отчаянный ход: вдруг Синклер сможет убедить всех присутствующих минбарцев в том, что великий воин Нерун ошибается, а он, человек и их бывший враг, прав.
Нерун отступил назад, пряча хмурый взгляд в почтительном поклоне, но не стал садиться, а стоял перед Советом Старейшин, наблюдая за тем, как Синклер медленно прошел в центр круга, собираясь с мыслями.
Синклер обратился к Совету Старейшин. Не было необходимости уделять внимание Серому Совету, так как они, скорей всего, проголосуют также, как и ранее — три члена из касты жрецов и один из касты мастеров будут поддерживать Дженимера, а трое из касты воинов и остальные члены касты мастеров будут против.
— Если бы я мог, — наконец, произнес Синклер. Он говорил медленно, умышленно выбрав диалект касты воинов, которым он лучше всего владел. Он не имел понятия, сколько из присутствующих здесь знают английский язык, — то согласился бы с алитом Неруном по крайней мере, в одном: покушение на жизнь Избранного несомненно, является оскорблением, и я разделяю его гнев в отношении тех, кто участвовал в этом. Но, — сказал он, моментально перейдя на диалект касты жрецов, — как сам Избранный милостиво выяснил и постановил, я не входил в число тех презренных.
