Наталья Патрацкая - Бриз эйфории
— Белла, ты столько труда вкладываешь в свои книги. А потом их даришь! Надо ли издавать собственные книги?
— Ты права, надо издавать только экземпляры для себя, для работы над произведениями. Люди, кто издает массовым тиражом свои книги, зачастую живут в домах из книг.
— Есть те, кто продают книги?
— Те, кто продают книги через магазины, тратят тьму денег на продажу и издание книг. Жизнь так мудра, что легче не издавать, чем издавать книги, лучше не писать, чем писать. Но есть те, у кого пишется само, но само ничего не продается. Поэтому и возникают подарки.
— Что делают с подарками?
— Выкидывают, читают или передаривают, реже продают. Навязла в зубах эта тема.
Прогулка Беллы и Стеллы подошла к концу. На работе сегодня шторм натуральный. Ветер дует прямо в окно и приносит такие задания, что все ставится с ног на голову. Вчера на сборочный участок пришел начальник, который долго смотрел к чему бы придраться и нашел дверь, которую кинули под окна на улице. Лежит дверь под ржавой трубой и быстро ржавеет.
Начальник дал разгон шефу. Шеф дал разгон Белле вчера и продолжает ее унижать сегодня. В результате у нее возникает желание уволиться. Чтобы не увольняться, а успокоиться, Белла начинает писать. А вы думали, почему пишут? Чтобы привести нервы в порядок.
Шумит кондиционер, ветер влетает в открытое окно и распахивает двери — все три удовольствия на лицо. На улице светит солнце, включены все лампы, плюс свет компьютеров — вот еще три удовольствия в одном офисе. И тишина — все вышли по делам.
Полоски штор медленно колышутся от ветра, звонит телефон, а подойти некому. Встала, подошла, выслушала, но позвать некого — все вышли.
Работа? После трудовых гонок наступила передышка. Все хотят в отпуск. За окнами август. Полетели первые листья с деревьев вместе с потоками ветра.
Лежит одна из работ, не хватает пару элементов, сегодня и ее протрясли. Нападки со всех сторон.
Прошли сутки. День на день не приходится, вчера весь день — хоть плач, сегодня просто день без улыбки. Пришлось съесть мороженое, которое оказалось свежим и вкусным с желейной начинкой. Нельзя, а хочется, так пусть хоть что-то приятное и прохладное. «Берега, берега» — обед в разгаре. Забывает Белла того, с кем ходила на том берегу и напоминания на ее психику больше не действуют.
Итак, она завязывает с публикациями книг через издательства, образцов личных книг более чем достаточно, а финансовый смысл нулевой. Продавать не умеет. Есть мечта, которая не может осуществиться, сделать из романов полноценные детективы. Читать детективы можно, но самой брести к разгадке — сплошные тернии, или это не ее профиль.
О Белле. У нее есть подруга Алла. С ней опять произошла неприятность.
Некто подарил ей шикарный браслет, который она потеряла, потом его нашел детектив Илья.
Илья бежал за неким человеком, до которого оставалось всего нечего. Неожиданно преследуемый бросил под ноги преследователю некий предмет, который блеснул в лучах вечернего освещения улиц.
На Илью напал ступор. Он остановился и забыл куда бежал. Он посмотрел себе под ноги, нагнулся и поднял браслет.
Ничего особенного браслет не представлял: маленькие крупинки бриллиантов окружали ягодки рубинов с зелеными листочками изумрудов, которые были расположены по всему периметру браслета, выполненного из белого золота.
«Может быть, это бижутерия?» — подумал Илья. Ослепительный отблеск маленьких бриллиантов говорил, что они настоящие. Он вспомнил, что бежал за неким мужчиной по своему неровному дыханию. Он посмотрел туда, куда бежал, но там никого уже не было. Он оглянулся назад и увидел ту, из-за которой бежал.
Алла поднялась с земли и посмотрела на мужчину сквозь пелену слез. Он подошел к ней.
— Вы из-за браслета плачете? Вот браслет, возьмите, — и Илья протянул красный отблеск Алле.
— Спасибо! — выдохнула она, и тут же присела, ойкнув от боли. — Ногу больно.
Илья оглянулся, увидел скамейку и, как приличный человек, помог дойти девушки до скамейки, стоявшей недалеко от фонаря. Она вытянула одну ногу, потерла лодыжку, простонала и только теперь протянула руку за браслетом. Но браслета у Ильи не было, он его ей протягивал, а она в тот момент нагнулась к своей больной ноге.
Они оба прозевали третьего, который схватил браслет из рук Ильи вместо девушки. Он, как барс, подошел к ним с темной стороны и теперь убегал от них во второй раз. Он бежал не в темноту, а к автомобильной дороге, где остановилась машина, в которой он и приехал.
Барс сел за руль в машину и улыбнулся фарфоровой улыбкой человеку на заднем сиденье:
— Принц, ваш браслет у меня, — и покрутил им в воздухе.
— Дай его мне! — радостно воскликнул Принц. — Езжай быстро! Потом разберемся! — крикнул Принц и тихо добавил: — За нами могут организовать погоню.
Машина исчезла в темноте.
Илья проводил машину взглядом, но с места не тронулся. Алла перестала стонать над своей ногой, теперь она пыталась реветь, но слез не было.
— Вы кто? — спросила она Илью, словно никогда его не видела.
— Я? Я свободный художник, в том смысле, что я свободный детектив. Женат.
— Сразу и сказал, что женат! Мог бы при такой внешности промолчать о жене, — протянула девушка, обхватывая свою лодыжку и, хмурясь от боли.
— У вас нет перелома кости? — спохватился Илья.
— Нет у меня перелома, нога целая, но ушиб сильный, — сделала сама себе диагноз Алла.
— Вы плакать перестали. А браслета не жаль? И как вас звать?
— Чего мне браслет жалеть? Мне его подарил Принц, а теперь его человек у меня его забрал. А зовут меня Алла Бор.
— Не понял, какой такой Принц?
— Все вам расскажи! Знаете, бывает первый парень на деревне, а в нашем городе есть Принц Тор, первый красавец. У него был отец князь Павлин. Неужели вы его не знаете? Он скользкий, всегда ускользает, как рубиновый браслет. Смешно да? Мужик и браслет! А вот бывает и такое на свете. Он всегда носит красно — вишневые камни, подсвеченные бриллиантовой крошкой хорошей чистоты. Не, я в них не компетентна, но наслышана.
— Забавно. Браслет вернулся к хозяину. А я зачем за ним бежал? Я подумал, что у вас что-то отобрали и, повинуясь рефлексу, бросился в погоню.
Принц Тор шел и горевал под серым небосводом. Холод. Дождь. Ветер. Они преследовали его изо дня в день. Он приехал из Теплой страны, а здесь ему все казалось холодным. Хотелось солнечных лучей, тепла или простого участия в его судьбе. Сегодня было солнечно. Ему казалось, что никто его не любил и не жалел. Состояние у него было такое, что впору было идти к специалисту по психологической настройке.
Жена Элла и теща последнее время постоянно угнетали его своей раздражительностью или положительность. Он им звонил с добром, а они ему отвечали со злом. Мало того они пытались сбросить на него своего раздражение от жизни. Да, вот что значит…
Принц чуть не споткнулся об жену.
— А, что значит? — спросила она, словно слышала его мысли.
— Чем я не хорош для тебя?
— Ты симпатяга.
От этой фразы Принц выпрямил спину, потом улыбнулся лучезарной улыбкой фарфоровых зубов. Ему захотелось общения, обычного человеческого. Тут он подумал, что правильно люди создают общества для всех возрастов, есть куда пойти человеку: в детский сад, в школу, в колледж, в университет, на фирму. «Фирма», — и он задумался.
— Ты захотел собрать всех дам под свое крыло? — спросила жена.
— А, если дамы не подобреют? Или от финансового обеспечения добреют все?
— А оно тебе надо, обеспечивать злых дам?
— Мне болотных упырей достаточно. Что сделать такого, чтобы люди на меня внимание обратили?
— А зачем тебе внимание?
— Нет, всеобщее внимание мне на дух не нужно. Я могу включить обогреватель с теплым потоком воздуха. Могу создать зал с искусственным солнцем и с южными растениями, с водоемом. Примитив для девушек в купальниках.
— Нет, тебе это не поможет, — заверила жена.
Принца охватила тоска вселенская, из которой надо выбираться. Возникло ощущение, что пивной губернатор зовет его выпить пива на небесах. Появилась боль под правым ребром, которая усиливалась с каждой минутой. Скука прошла, появилось тревожное чувство обреченности и бренности жизни. Никто не тревожил Принца.
— А кому надо тебя тревожить? — тут же спросила жена.
— Некому, если от меня никто не зависит.
После последнего дела с рубиновым браслетом Принц распустил на время своих упырей по родным болотам. Придя к неутешительному выводу, он задумался. Он позвонил знакомому врачу, вызвал его и успокоился. Небо за это время нисколько не изменилось и серого беспробудного цвета не утратило.
Мысли очистились от тоски. Его взгляд упал на зеркальный стол, на котором были рассыпаны самоцветы. Великолепное зрелище поразило своим неожиданным появлением. Насколько он помнил, в его доме такого стола не было. Упыри на сюрпризы не способны.
