Денис Самородов - Главный ресурс Империи
Два других человека, ловко орудуя инструментами, вскрывали саркофаг. Женщина переместилась в дальний угол и печально смотрела на них. Крышка чуть-чуть поддалась, и Мартин как наяву ощутил нетерпение ресерч-лейтенанта. Его помощники немного ускорили действия, очевидно, подстегнутые очередной немой командой.
«Быстрота. Опасение. Возвращаться. Интерес», — образы пришли со стороны лейтенанта. Они были какие-то обрывочные, незавершенные и вызывали необъяснимую неприязнь.
Наконец крышка сдалась. Двое рабочих отступили, а ресерч-лейтенант резко подался вперед, чтобы заглянуть внутрь. Камера рывком ускорилась, и глаза Мартина как будто переместились в голову научника.
В саркофаге лежал полностью высохший труп в том самом платье, которое Мартин видел на женщине. Руки были сложены на груди и как бы сжимали узкую металлическую трубку с двумя сочленениями. Конец ее венчала торчащая длинная игла.
Мартин увидел метнувшуюся ладонь ресерч-лейтенанта, аккуратно схватившую эту трубку. Научник поднес ее почти к самым глазам Мартина и пальцем другой руки провел по поверхности, очищая небольшой темный экранчик. Взгляд дернулся в сторону, на одного из стоящих людей, и тот, выудив из своего рюкзака небольшой ящичек, раскрыл и поднес его лейтенанту. Трубка отправилась туда, и ящичек все так же беззвучно закрылся, хотя Мартин прекрасно представлял себе звук герметизирующегося имперского стази-контейнера.
Взгляд Мартина опять резко переместился на общий обзор. Научник практически с головой залез в саркофаг и увлеченно там что-то искал. Женщина за это время ничуть не поменяла своей позы и теперь смотрела прямо на Мартина.
«Смотри. Вопрос». Мартин сообразил, что словообраз «Вопрос» совсем не тот самый, который придумал он. Его был увесистый, тяжелый, а этот, наоборот, плавный и легкий.
«Согласие», — новые цепочки давались ему все легче и легче.
«Радость. Страх. Интерес. Успех», — рваные образы научника. Ресерч-лейтенант бережно передавал очередную находку — поблескивающий кристалл, похожий на имперские информационники, но только в несколько раз больше.
«Печаль. Зло. Отчаяние», — это уже женщина.
Взгляд Мартина скачком перевелся прямо к ее полупрозрачному лицу.
«Печаль. Зло. Отчаяние», — снова повторила она. Лицо текло и меняло очертания, превращаясь поочередно в лица знакомых ему людей. Ольга, Райлер, еще кто-то, кого Мартин даже не мог вспомнить, а под конец почему-то веселящийся Гнусман.
И опять все погасло.
— Медицинские показатели в норме. Состояние стабильное, сэр.
Голос доносился откуда-то издалека. Слова были понятны, но общий смысл ускользал.
— Мозговая активность сильно повышена.
— Увеличить уровень подавления.
— Увеличен, сэр. Динамика снижения весьма незначительна.
— Еще пять единиц.
— Сэр, вы уверены, сэр?
— Выполняйте, тьма вас накрой! Готов спорить, этот экземпляр выдержит еще два раза по столько.
— Увеличен на пять единиц, сэр. Активность снижена и продолжает падать.
Боль. Непереносимая боль в ногах.
— Подключена моторика, сэр. Мозговая активность опять лезет вверх. Он сейчас очнется прямо здесь, сэр!
— Еще пять единиц.
Пауза.
— Тест на переносимость С-14 — результат положительный, сэр.
— А давайте-ка на нем сразу и проверим пятнадцатый.
— Есть, сэр. Тоже положительно, сэр.
— Замечательно, пятнадцатый заставит его вести себя поспокойней. С ужасом вспоминаю первую В-серию «злобников».
— Да, сэр. Вы неплохо улучшили ее с той поры, сэр.
— Я и сам знаю, что неплохо. Но и недостаточно хорошо.
— Есть, сэр.
— Состояние?
— Стабильно, сэр.
— Хорошо. Не хочу загадывать, но эта модель действительно обещает быть чем-то особенным.
Голос был смутно знаком. «Печаль. Зло. Отчаяние». Три слова бились в голове, как будто значили очень много. Слова тоже были знакомы, но бессмысленны.
— А это что еще такое?
— Таков прототип, сэр!
— Они что там, совсем съехали? Какой умник придумал перчатку костюма без пальца?
— Не могу знать, сэр!
— Все носятся с идеей использования лазерников? Зачем вообще нужен каратель с голым пальцем? А если у начинки не будет кисти?
В голосе чувствовалась странная смесь из злости и недоумения.
— Тем более второй экземпляр как раз без руки! Что за бред?
— Прототип, сэр!
— Ладно, пусть их. Давайте-ка закончим сначала с этим. Верхний отдел готов?
— Подключен, сэр!
— Вживляйте систему обнаружения.
Долгая пауза. Голос все так же что-то бормочет себе под нос, изредка отдавая короткие приказы.
— Что с мозгом?
— Активность падает, сэр!
— Неужели перестарались? Нет, этого нам потерять нельзя, больно хорош. Вводите четверть дозы С-15.
— Но, сэр!
— Быстро!
Голос растаял, уходя куда-то на задний план. Слова слились в один неразличимый шум и странно замедлились. Неожиданно пришло воспоминание — ухмыляющийся человек в форме, и его нужно, просто жизненно необходимо убить. Не важно чем и как, лишь бы убрать с его лица эту издевающуюся ухмылку.
— Пульс участился, сэр! Частичный перехват управления правой рукой!
— Ничего себе! Он же под наркозом! Вы с дозой не напутали?
— Четверть, сэр!
— Что ж неплохо, очень неплохо! Отключите конечность и продолжайте.
— Есть, сэр.
— Собственно, остались пустяки. Переводите на локальное жизнеобеспечение и производите консервацию. И готовьте второго, попробуем уложиться в один день.
Вольский устало помассировал виски, сидя у себя в комнате. Тем не менее он был весьма доволен. Оба вживления прошли успешно, а первый так и вообще поразил его до глубины души. Ресерч-полковник прикрыл глаза, детально воспроизводя в голове все моменты операции. Это действительно будет нечто. Нечто выдающееся и созданное лично им.
Рано праздновать. Вольский одернул себя, еще нужен как минимум день на адаптацию, а потом первые испытания. И лучше бы сразу в реальных условиях. Ресерч-полковник не любил маленький и тесный полигон «Атлантиса», полагая, что там зачистка не может быть протестирована достаточно адекватно.
На экране постоянно включенного с убранным звуком терминала Император произносил очередное обращение. Вольского никогда не интересовала политика, и он лишь отметил усталость человека на экране, нервным жестом поправляющего себе волосы. Нет, из такого ничего путного бы не получилось. Ресерч-полковник поймал себя на мысли, что только что оценил главу Империи с точки зрения пригодности для создания карателя, и невольно улыбнулся.
Впрочем, его мысли сразу же унеслись на более привычное поле. Надо немедленно составить запрос на проведение полевых испытаний и двигать туда полным курсом. И еще направить гневное письмо научникам в отдел проектирования бронекостюмов. Пусть побегают в страхе да немного посуетятся. Вольский вспомнил странную недоработку с кистью и поморщился — у второго экземпляра отверстие для пальца пришлось герметизировать.
Он кинул еще один взгляд на говорящего Императора и решительно перевел терминал в режим коммуникатора.
Тадеуш до сих пор не мог поверить, что его просто взяли и отпустили. И что теперь он может без оглядки на охрану идти, куда ему захочется. И делать то, что именно он считает нужным делать. «Свободен, свободен, свободен», — неустанно вертелось в голове, и собственный домик у озера с каждой минутой становился все более и более реальным.
Транспортник высадил его на Джайлау, недалеко от главного города с незамысловатым названием Ортакент. Все тот же охранник (Тадеуш мельком отметил, что, кроме охранника и Безликого-второго, он не видел никого из людей на борту) проводил его на поверхность и, даже ничего не сказав, опять скрылся внутри корабля. Почему-то Лапека это несколько задело. «Ты теперь скромный трудяга на пенсии, — тут же ругнулся он сам на себя, — пора бы не гнаться за излишним вниманием и привыкать к новой роли».
Роль. Нет, пожалуй, и это слово пора забыть.
Теперь он просто Тадеуш Лапек, человек, всю жизнь проработавший на Империю и вполне заслуживший скромное содержание. И никакая это не роль, а очень даже настоящая жизнь. И в этой жизни он собирается ни в чем себе не отказывать.
Транспортник аккуратно поднялся в воздух и, стремительно набирая скорость, вскоре скрылся из виду. Тадеуш проводил его взглядом и глубоко вдохнул. В глазах подозрительно щипало.
Спроси его кто, что такое счастье, и Тадеуш бы, не задумываясь, ответил — просто стоять вот так вот в одиночестве посреди огромного поля, рядом с вмятиной от улетевшего транспортника, и дышать полной грудью. Каждый глоток воздуха был наполнен каким-то непередаваемым вкусом независимости, свободы, и хотелось, чтобы это ощущение длилось и длилось. Лапек достал имперскую печать и с ненавистью швырнул ее подальше от себя. Таких сувениров ему не надо.
![Денис Самородов - Главный ресурс Империи [сборник]](/uploads/posts/books/112234/112234.jpg)
