Владимир Михайлов - Властелин
– А где искать нас? – спросил Георгий.
– Не спешите, – посоветовал Уве-Йорген, чья роль командира сейчас не оспаривалась никем. – Об этом мы еще подумаем. Я не успел закончить. Итак, капитан – это одна причина. Вторая заключается вот в чем: Ассарт сейчас – в неустойчивом равновесии, и куда он склонится – станет ясно в ближайшее время. Это будет зависеть от действий Властелина, а ему придется действовать сразу же – и он это прекрасно понимает, да и любой поймет. Следовательно, может получиться так, что, убравшись отсюда сейчас, мы привезем Мастеру тухлую информацию. Мы дадим ему моментальный снимок, но не сможем обозначить тенденцию. Я считаю: мы должны оставаться здесь, пока не станет ясным – куда повернутся дела. Иначе все, что мы сделали, не будет стоить и пфеннига.
Все помолчали.
– Ну что же – придется еще покрутиться, – сказал затем Питек. – Значит, придется все-таки квартировать на деревьях?
– Можно жить в корабле, – сказал Георгий.
– Нет, – отверг его предложение Гибкая Рука. – Тогда узнают, что корабль этот – наш. И мы лишимся его.
– Верно, – согласился Уве-Йорген. – Думаю, так: нам не стоит держаться вместе – на случай, если на нас действительно стремятся выйти. Нужно искать самое безопасное место, где мы сможем обосноваться. Собственно, такое место есть, но нам не попасть туда просто так, с улицы: это не гостиница. Догадались, о чем я? Где никто, я полагаю, не станет искать нас?
– Где нас не станут искать? – пожал плечами Питек. – Разве что в Жилище Власти?
– Это я и имел в виду, – кивнул Уве-Йорген. – Уверен, что мы, – если как следует возьмемся за дело, – отыщем ход туда. А до тех пор, видимо, придется обходиться, кто как сумеет. По-солдатски, черт побери! На свете существуют подъезды, подвалы, чердаки, вокзалы – множество мест, где умеющий устраиваться человек может провести ночь, не привлекая внимания…
– Почему-то ты не упоминаешь дам легкого поведения, – обиженно проговорил Питек. – А я с нетерпением жду этого. Потому что нет лучшего способа сочетать приятное с полезным!
– Отставить! – сурово молвил Рыцарь. – Посмотрите-ка на него: прямо король Генрих Четвертый Бурбон! Но король сперва побеждал, а уж затем… Если ты хочешь сдаться местным властям, так и скажи. А если нет – оставь свой способ до лучших времен.
– Эти рыцари с трудом понимают невинные шутки, – сказал Питек.
– Есть еще одна возможность, – вступил в разговор Георгий. – По-моему, самое надежное место – не уступает Жилищу Власти, но попасть туда будет значительно легче. Я говорю о Летней Обители Властелинов. Недалеко от города, но место достаточно глухое, безлюдное…
– А ты что, охрану не считаешь людьми? – спросил Рыцарь.
– Охрану снимут, едва высокие лица покинут усадьбу. Как я слышал, на зиму она вообще консервируется. И, если не устраивать большого шума, мы сможем прожить там достаточно долго.
– Идея неплоха, – согласился Уве-Йорген. – Будем иметь в виду.
– Да, – подтвердил Гибкая Рука. – Там неподалеку наша точка. Куда должен был прибыть капитан.
– Решено, – заключил Уве-Йорген. – Едва начальство сюда – мы туда. Чем мы хуже молодого Властелина с его дамой сердца?
6– Ястра… – негромко молвил Изар. Они медленно шли по аллее парка, окружавшего Летнюю Обитель Властелинов Ассарта.
Женщина взглянула на него, опустила глаза и отвернулась.
Властелин помедлил. Почему-то ему было трудно говорить со своей будущей – официально будущей, на деле же и сегодня фактической супругой, партнером по Власти, человеком, который, по ритуалу, сам и передаст ему эту власть. Сам он уже более или менее пришел в себя – просто-напросто понял, что сделанного не вернешь, ни хорошего, ни плохого, а значит, не надо и терзаться, надо жить завтрашним, а не вчерашним днем. Ястра же, похоже, никак не могла пережить случившееся, вырваться из его когтей, почувствовать себя новым человеком, которому доступно многое, практически все, чтобы заставить себя забыть… Но вот не мог он…
– Послушай, – заговорил он снова. – Великий Порядок требует, чтобы бракосочетание Властелина со Вдовой Власти совершилось на восьмой день после печального ухода, то есть на четвертый – после воссоединения Старого Властелина с Великой Семьей.
– Я знаю, – едва слышно проговорила она.
– Не думаешь ли ты, что нам пора вернуться в город? Тебе будет там куда веселее. Нам пора готовиться к обоим событиям. Наверное, тебе потребуется что-то сшить. У меня же, как у всякого Властелина, много дел, более не терпящих отлагательства. Положение в мире не внушает спокойствия. Да и негоже в начале правления не проявить достаточной энергии. Сейчас я у всех на глазах.
– Ты прав, – промолвила Вдова Власти так же тихо. – Конечно, тебе нужно быть там. Поезжай.
– Лучше – вместе. Чтобы показать, что между нами согласие.
– Между нами полное согласие, – подтвердила она, но Изару почудился в ее голосе призвук то ли иронии, то ли тоски, а может быть – того и другого вместе. Но Жемчужина Власти тут же продолжила: – Конечно, Изар, я приеду. И на проводы в Семью, и на все… Но мне хотелось бы побыть тут еще денек.
Несколько шагов они прошли в безмолвии.
– Хорошо, – сказал Властелин безрадостно. – Я сообщу, что задерживаюсь еще на день.
– Этого не нужно, – сказала Ястра. – Мне лучше побыть здесь одной. Я… Одним словом, лучше.
– Понимаю… – пробормотал Изар, ударом ноги отбросив упавшую на аллею шишку. – Наверное, ты права.
Он и в самом деле вроде бы понимал. Традиция, которую они блюли, была не то чтобы жестокой – просто возникла она в те времена, когда люди, которым следовало ее выполнять, были другими. Столетия назад изнасилование женщины, даже на глазах у всего мира, было делом, в общем, естественным; войны приучили к этому, как и к убийствам, грабежам, пожарам. В те времена, если насиловал одиночка, считали, что женщина легко отделалась. И чем иным было право первой ночи, принадлежавшее донку, если не узаконенным насилием? Но это было давно. Люди изменились, и женщины, может быть, даже в большей степени, чем мужчины. А ритуал остался прежним. Да, Изар все понимал. Однако такова жизнь, а другой жизни просто нет. Идиотизм, конечно, – силой брать то, что у тебя и так было: они с Ястрой еще два года назад пришли друг к другу, это было неизбежно, потому что Изар избегал женщин, как вообще всех людей, старый Властелин чувственной стороной жизни уже не интересовался, и Ястру сама судьба поставила лицом к лицу с Наследником. Оба они знали: этого все равно не избежать. Близость их недолго оставалась секретом, но никто не усмотрел в случившемся ничего особенного – Ястра была не единственной частью наследства, перешедшей в пользование Рубина Власти прежде, чем наследство открылось официально. Это – жизнь, говорили сановники и шоферы. Это и в самом деле была жизнь.
Но женщины – существа не всегда понятные. Особенно для Изара с его крохотным опытом.
– Хорошо, – повторил он и остановился. Ястра сделала то же. Он взял ее руку и поднес к губам.
– Тебе трудно, – сказал он. – Но ведь не я виноват.
Ее губы дрогнули, словно она хотела что-то возразить; однако промолчала, лишь кивнула в знак согласия.
– Останься еще на два дня. Дай только список – что привезти тебе из туалетов и прочего. Тогда ты сможешь приехать на Проводы на третий день утром – прямо отсюда.
Ястра на миг остановила на нем взгляд – и снова отвела.
– Спасибо, – и на губах ее возникло подобие улыбки. – Ты очень добр.
– Я… – сказал он, но продолжать не стал. Он чувствовал, что сейчас ему нужно уйти, но что-то мешало. Что-то еще хотелось сказать.
– Ястра… Ведь все останется, как было, правда?
На лице ее мелькнуло выражение боли.
– Я не опоздаю на бракосочетание, Изар. Скажу и сделаю все, что полагается. И стану твоей женой. Не беспокойся. Я ничем не хочу мешать тебе…
Ну, в этом он и так был уверен. То есть ему просто в голову не приходило – усомниться. Но не об этом же он спрашивал!
– Я о другом. Я имел в виду… любовь.
Она резко вскинула голову. Но тут же потупилась.
– Позволь мне сейчас не отвечать на этот вопрос.
Ему ответ показался ударом кинжала – снизу, в незащищенное место.
– Не отвечай, – произнес он, едва разжимая губы. – Если уж это так трудно…
Он повернулся и, широко шагая, почти бегом направился к Обители.
Не посмотрев ему вслед, Ястра так же медленно, как и раньше, пошла дальше по аллее.
Ей было жаль его – неплохого человека, чьи достоинства и недостатки за два года их близости она успела узнать и понять. Она приняла его с радостью, потому что выбирать было не из чего, то был единственно возможный для нее почти законный выход. Конечно, она заранее знала, что именно ожидало их обоих: традиция требовала, чтобы девушке, которую готовили к роли Жемчужины Власти, все было известно с самого начала: по традиции, она могла и отказаться от предназначения. Она не отказалась, потому что ее несогласие повергло бы в ужас всю семью, – отец ее был главой департамента внешних связей; она, как и полагалось, поблагодарила тогда за высочайшую честь и дала обещание под клятвой Великой Рыбы – выполнять все, чего требовал и еще потребует Порядок. Она и сейчас была готова на это.
