Ольга Пашнина - Его звездная подруга
— Мы будем ежесекундно наблюдать за тобой и кормить тебя так, чтобы постепенно вывести на нормальный режим. Я не исключаю повторения комы. Потому что не знаю, что стало причиной. Не спорь, Джен!
Я и не спорила. Уже тот факт, что я очнулась здоровой, относительно бодрой и веселой, говорил о том, как мне повезло. И повторения я не хотела, пусть и не помнила состояния комы. Мне гораздо больше нравился этот мир, яркий, цветной. Даже при отсутствии сильных эмоций он был мне дорог.
— Миранда знает? — спросила я, укладываясь обратно под одеяло.
— Да, мы ей сказали днем. Сейчас она спит, но кричала — ужас. Поговоришь с ней, как окрепнешь, ладно?
— Конечно. Что ж, хорошо то, что хорошо кончается. Не надо на меня так смотреть, я не собираюсь опять отключаться. По крайней мере, осознанно.
На лице Артена появилась улыбка, а Грант был с головой погружен в свои исследования и меня не слишком-то слушал.
— Пойду загляну к Миранде, — парень поднялся, — потом выковыряю отца из флаера. Вообще отец был трезвый, ты не думай, но запах машинка учуяла.
— Погоди! — Я вдруг поняла, что… ничего не поняла. — А какие флаеры внутри станции?
— Джен, уровни огромны. Ходить везде пешком нереально. Есть специальные коридоры и лифты, которые помогают быстро преодолевать большие расстояния, скажем, из дома на работу. Отец как раз был на работе, накопилось много дел. В общем, пойду вытащу его из флаера. Думаю, он к тебе зайдет.
— Ожидаю с нетерпением, — скривилась я.
Но при взгляде на забавную моську киланга сразу стало смешно. И мы улеглись спать. Я и киланг. Надо бы дать ему имя…
Брэнд пришел вечером, когда я поужинала. На этот раз мне дали что-то вроде йогурта. Хоть и жидкий, но сладкий и горячий, что в атмосфере палаты было просто спасением. Я жутко мерзла, спасаясь только под одеялом и удивляясь, как вообще выжила, валяясь здесь без сознания, и не заработала воспаление легких. Правда, Артен обещал, что наутро, если все будет хорошо, меня переведут в нормальную палату. И я наконец-то высплюсь, не просыпаясь каждый час от того, что одеяло свалилось и я замерзла.
После ужина я проснулась и увидела Брэнда, который сидел неподвижно, глядя на меня. Он сменил стиль одежды: теперь на нем была явно спортивная черная куртка с множеством карманов и ботинки на шнуровке. Словно он собирался на охоту или куда-то в поход.
— И давно вы здесь сидите?
— Минут десять. Я как раз собирался тебя будить.
Врет? Не врет? И если врет, то зачем?
— Заказать тебе чаю?
— Давайте. — Чай мне уже было можно. А учитывая холод — нужно!
Я украдкой поглядывала на Брэнда и зачем-то прятала киланга под одеялом. Глупо, наверное, я смотрелась с игрушкой. Но спать с ним было забавно и хоть не так скучно. Можно было подбрасывать игрушку и ловить. И изучать как представителя внеземной фауны.
— Как дела? Как ты себя чувствуешь? — спросил Брэнд.
— Нормально, только холодно.
— Да, это необходимо. Принести тебе еще одеяло? Или какую-нибудь теплую одежду?
Я, если честно, просто поражалась. Брэнд, которого я буквально ненавидела накануне операции, сидел и спрашивал, не нужны ли мне теплые вещи. С чего такая забота?
— Завтра меня переведут в обычную палату. Не нужно, спасибо. Одеяла хватает.
Он несколько раз кивнул. Словно не знал, что еще сказать. Похоже, этот визит, напоминающий вынужденный, напрягал и меня и его. Он не интересовался мной, а мне не нужна была его забота. Но мы оба упорно делали вид. Я — что рада визиту, он — что беспокоится.
Пока я размышляла над тем, как бы все это выразить вслух и уже остаться одной, Брэнд задал вопрос, которого я никак не ожидала.
— Грант рассказал мне о твоей… особенности. Почему ты не хочешь, чтобы он попытался тебе помочь?
Вопрос дубиной ударил по голове, и все заранее приготовленные слова куда-то испарились. Я открыла рот. Потом закрыла. Потом снова открыла, набрав в грудь воздуха.
— Я привыкла к этому и не хочу меняться.
— Но это эмоции. Сильные эмоции, возможно, приятные.
— Возможно, нет. — Я улыбнулась и пожала плечами. — Это в первую очередь страх, а страх мешает в моей работе. Сейчас я его контролирую, а если перестану… знаете, несколько жизней было спасено из-за этой моей… особенности. Меня все устраивает. Но спасибо, что спросили.
— Тебя пугает, если ты будешь что-то чувствовать?
Темные глаза смотрели будто в самую душу, и мне невольно хотелось как-то свернуться, закрыться, отгородиться. И не отвечать на неприятные вопросы.
— Операция едва не сорвалась из-за того, что я разозлилась, — медленно проговорила я. — Это не то, что мне нужно.
— А что? — спросил Брэнд. — То есть не подумай, что я пытаюсь заплатить тебе, но все-таки, может, тебе что-то нужно? Ты рискнула жизнью ради Миранды и не думай, что я это не ценю.
Минутное наваждение прошло, и Брэнд снова стал тем самым мужчиной, которого я не любила. И которого предпочла бы не видеть.
— Может, бабушке что-то нужно? Или вам нужно жилье?
— Нам ничего не нужно, мистер Эко. — Я не знала, какие обращения приняты в их обществе, поэтому использовала земное. — Впрочем, если поможете отряду, мы будем благодарны. Нам всегда не хватает оборудования, расходников, техники, людей. Мы ценим любую помощь.
Он кивнул и поднялся.
— Тогда отдыхай. Я еще зайду.
— Когда меня выпишут, я вернусь на Землю?
Прежде чем ответить, Брэнд помедлил.
— Грант скажет по результатам обследований. Мы планировали отправить тебя немного отдохнуть и восстановиться. Но видно будет через пару дней, тогда и обсудим.
— Хорошо.
Я улеглась, достала киланга и зачем-то ему сообщила:
— Бабушка волнуется.
Миранда безмятежно фыркнула и запустила в рот еще орешек.
— Плевать. Нагоню потом, в процессе.
Я покачала головой, только улыбнувшись ее жизнерадостности. Артен пытался заставить сестру хоть немного учиться, но та просьбы игнорировала с попустительства отца и целыми днями сидела в моей палате. Мне разрешили потихоньку вставать и, когда приходили Артен или Брэнд, выходить с ними в сад. Брэнд за все время был один раз и в сад меня не потащил. Ограничился коротким разговором. А вот Артен таскал всегда и меня и Миранду.
— Тогда не поступишь в университет, — поддел сестру Артен.
— Поступлю. Я умная, а до поступления три года! Не нуди, Арт, лучше дай еще орехов!
Ей, в отличие от меня, орехи есть было можно. Я же довольствовалась мягкими сырками, которые приносил Артен. Жутковатые на вид, зеленого цвета, они были очень вкусными. Напоминали те ягоды, что я пробовала на корабле. Их Грант разрешил.
Мы сидели на любимой полянке, где некогда нашел меня Брэнд. Иногда играли в настольные игры, иногда просто болтали. На удивление с ребятами младше меня было очень интересно. Артен так и вовсе был раз в двадцать умнее, а Миранда компенсировала вполне понятное для ее возраста нежелание учиться оптимизмом. У нее будто открылось второе дыхание. А хотя так оно и было. Она ведь получила шанс…
Шрам на моем животе был едва заметен. Грант сказал, его можно будет свести, и Брэнд даже готов оплатить мое пребывание на станции в течение следующих трех месяцев, необходимых для полного восстановления. Но я отказалась. Не так уж этот шрам был заметен. На колене у меня была гораздо более яркая отметина — последствие встречи с битым стеклом.
Мы не заметили, как ветки шевельнулись и на нашей уютной, скрытой от всех полянке появился Брэнд.
— Так и думал, что вы здесь. Мира, хорошие новости: Грант готов тебя выписать.
— Ура! — Миранда подпрыгнула и хлопнула в ладоши.
— Тебя, Джен, тоже. — Брэнд повернулся ко мне. — При условии, что не будешь нарушать режим и не перестанешь правильно питаться.
Я замерла, не зная, как реагировать на эту новость. И… что дальше? Куда мне идти и где соблюдать этот режим? Он отвезет меня на Землю?
— Я отпраздную день рождения дома! — радовалась Миранда. — Пап, а ты помнишь, что мне обещал?
— А что я тебе обещал? — Брэнд улыбнулся, и стало ясно, что он просто делает вид, будто забыл.
С детьми он был другим. Красивым, заботливым, веселым. У него даже взгляд преображался, излучал тепло. Пожалуй, каким бы ни был Брэндон Эко вне своей семьи, Миранде и Артену с ним повезло.
— Ты обещал мне праздник! Мне шестнадцать! Грант сделает мне предложение!
Я подавилась сырком и закашлялась. Все присутствующие перевели на меня взгляд.
— Какое предложение?
— Выйти замуж! — просияла Миранда.
— Почему так рано? — Я повернулась к Брэнду.
Тот, к счастью, пояснил:
— С шестнадцати лет можно просить разрешения взять замуж. Выйти замуж нельзя до восемнадцати. Считай, помолвка. Никого ни к чему не обязывает. Прежде всего, конечно, является традицией. Если они хотят, почему нет?
