Иван Граборов - Гончая свора
Молчащая тень стрелка нависла над оглушёнными и не в меру поражёнными людьми.
Аттвуд хотел сказать: 'Какого чёрта!? Кто ты? Почему ты это делаешь и что тебе от нас нужно? Откуда взялся тот второй? Как ты говоришь на нашем языке?' и ещё много другого, но его хватило лишь на короткий выдох:
- Какого чёрта...
- Силы тех кого мы зовём Нолгвур здесь и скоро начнётся полномасштабное вторжение. - без прочих пояснений, ровным тяжёлым голосом проговорил он и извлёк из-за спины небольшой ализаровый октеракт, усеянный сложным ромбическим орнаментом, изменявшим рисунок в зависимости от угла зрения. - Они явились в поисках этого предмета. - синие полосы на мгновение коснулись расширившихся глаз Флойда, который ощутил изучающий взгляд даже сквозь непроницаемый пласт отражающего стекла. - Как слышавших клятву, я призываю вас. Призываю на помощь в час нужды и в час зла.
Флойд с трудом поднялся и не мог отдышаться. Голова раскалывалась от выплеснутой на неё информации, а разум едва ли не на физическом уровне отказывался уверовать в происходящее. Всё происходит слишком быстро, да и что собственно происходит? Едва ли он понимал.
С удивлением глядел человек на пришельца, а тот в свою очередь глядел на Флойда сквозь стекло своего шлема, но глядел с надеждой, не удивлением.
- Что тебе нужно от нас? - начал сконфужено. - Что?! - прикрикнул он на него, но не двинулся с места. Пришелец не шевелился. - Хочешь чтобы мы решились... - он осёк сам себя. - На что? - скомканный вопрос не диктовался волей, будучи заданный машинально, он рефлекторно парировал беспощадный смысловой поток. Вернее пытался.
Синие полосы шлема упёрлись в лазерный бур, покоившийся сплющенным блином в дальней части технико-инженерного уровня.
- На неизвестность. - заговорил вестник. - Вы трое сильны, на поиск же других нет времени.
- Трое? - Аттвуд остекленело, озираясь смотрел то на стоящую повсюду медицинскую аппаратуру, назначения которой не понимал, то на существо, закованное в странную внеземную броню, не отражавшую блики ярких ламп, пытаясь осознать происходящее и принять по итогу хоть какое-то вразумительное решение. Но не мог даже пошевелиться. В его рту образовался локальный вариант пустыни Тар.
Окончательный выбор за них сделали беспощадные обстоятельства.
- Получите говнюки! - донёсся до них гневный ор. - Получите!
Внезапно, заскользив по гладкому покрытию пола до стены, со стороны бокового коридора вылетел отстреливающийся Лэрд и, размахивая оружием, помчался к ним через развороченный вход, изрядно при этом сквернословя. За его спиной показались очередные слуги Нолгвура, но теперь склизкие твари шли непрерывным потоком, окутывающим уходящий вдаль проход, стены и даже полуобвалившийся потолок. Не было смысла пытаться сосчитать их: без числа. А ярость, с которой костлявые конечности расшвыривали и рвали преграждающие путь предметы, вселяла неподдельный ужас. Но не такой как побагровевшее лицо мчащегося на них человека.
На бегу Лэрд обернулся, выпустил по волне отрывистую очередь экспансивных пуль. Догонявшие твари, повстречавшись с пулями, пустили чёрнеющие брызги по стенам, покачнулись и упали, подмятые наступающим потоком.
Неназвавшийся пришелец, воспользовавшись секундным замешательством людей, без пояснений дотронулся чем-то острым до стоящих рядом Флойда и Аттвуда. В Лэрда же угодила одна из игл, которыми ранее нашпиговали защищённое стекло, впрочем, тот этого совершенно не заметил. Проблемы у него были посерьёзнее.
- Ай! Что за чёрт?! - болезненно отозвался Аттвуд и наставил на пришельца дробовик. - Ты что только что сделал?
Валлур уже вовсю стрелял и не счёл нужным ему отвечать.
Вдруг он остановился. Перебирая длинными гибкими пальцами, пришелец отвернулся и несколько раз простучал на октеракте чуть выгнутые пластинки, украшенные причудливым изображением переплетающихся линий и, подобно его броне, не отражавших блики настенных светодиодов.
Предмет породил звук, похожий на лязг крупных заводских шестерней, а после стал быстро испускать сияние тёплых лучей, в отблеске которых окружающее пространство словно бы распалось и потеряло изначальную целостность. Лампы, стоявшие в помещении, разорвались тысячами осколков. Белый свет стал синим и затем вновь принял прежний цвет. Они сменяли друг друга, как мчащиеся вагоны метро сменяют льющийся из окон свет или же, как полицейские сирены, подсвечивающие пористые облака над городом. У людей померкло в глазах. Они не чувствовали своего тела, совершенно не могли пошевелиться.
- Да когда вы кончитесь!
Боровшийся за жизнь Лэрд, оскалившись, сорвал с застёжки жилета одну гранату и, полуобернувшись, резким движением вывернутой кисти послал приплюснутый цилиндр в беспрерывный поток склизких тел, нагонявших его. Не останавливаясь в стремлении обогнуть очередной поперечный стол, Лэрд запнулся о край и влетел в то же сияние, что уже поглотило своей яркостью неподвижную троицу.
Сознание Флойда буквально закрылось от него самого. Разум не ощущал вокруг ничего, кроме безмерной пустоты огромных масс бесцветной материи, в которой теперь пребывало и его собственное существо. Звуки и запахи начисто исчезли. До самого конца было слышно лишь тиканье секундных стрелок, круживших по циферблату свои нескончаемые круги, но ранее оберегаемое время, разбросанное на короткие периоды предсказуемой жизни и отмеренное троим людям, попавшим в водоворот, уже ничего не значило. Три чернеющих тени столкнулись с четвёртой, растворившись и слившись с ней в единый сгусток мельчайших частиц.
Перед тем как мутный взор окончательно угас, а сопротивление трансформации иссякло, Флойд увидел как с отблеском мощного взрыва и неистового гула, брызгами чернеющих волн над ними взметнулась рваная плоть.
***
Она бежала словно пантера средь обширных перемежавшихся зарослей синеватых, красных, ярко-зелёных и отцвётших белизной кустарников, достававших ей почти до живота. Колючие иглы, особенно те, что гроздями торчали из красных листов, усеянных лавандово-горчичными пересекающимися линиями, порой ощутимо царапали неприкрытую кожу. Но ни зудящие царапины, ни ливнем шедший дождь, ни предостережения старейшин Фаркхи, не могли заставить бежавшую остановиться и повернуть назад. Всё её естество было вовлечено в старую как сам мир пляску теней.
Святое время одиночества. Сегодня Адайн охотилась.
Рваные жёлтые ленты, встречающиеся Адайн тут и там, развивались по ветру, обмотанные вокруг десятков чив - выходов к поверхности самых старых корней леса, похожих на множество куриных лап, хаотично навешанных вдоль прямой палки. Адайн пересекла около пятнадцати таких полей. Слишком далеко от селения. Она знала, что ещё два участка чив и плодородный предел закончится, начнутся открытые земли. За ними будет верхний предел, а за верхним пределом перевал - очень опасное место. Она знала, но продолжала бежать.
Внешняя красота светло-серой кожи, иссечённой местами тончайшими полосками аспидно-белёсых пятен и ветвившейся, на манер древ, бесконечными селадоновыми венами, сочеталась в ней с выдающимися волей и упорством, заставлявших охотницу бежать и бежать, всё быстрее и ревностнее, средь бесконечной поросли дышащих корней спаржевого цвета, взбухшими жилами распластавшихся на взмокшей земле. Ужатая к раздвоенной пятке стопа ловко вгрызалась шершавой поверхностью в размякшую глину, нагружая голень, образовывавший икроножными мышцами сглаженный равнобедренный треугольник, слегка вытянутый вершиной. Спина, изогнутая как искуснейший лук, исходила на лопатках, тянувшихся по направлению к талии, парочкой едва заметных рядов белёсых волн, служивших охотнице альтернативным, тактильным источником дыхания. Небольшая акрокефалия черепа, с несколько выступающим вперёд волнистым рельефом лобной кости и протяжённого в затылке чуть более чем у людей, ничуть не портила женственности облика, скорее дополняя длинные иссушённые бёдра и стройную талию, переходящую в сильные мышцы подтянутого живота, напрягавшиеся косым наклоном. Подрагивавший за спиной колчан из веламена, перетянутый для верности тугой верёвкой, был сшит на славу и косой линией кожаной лямки ниспадал на небольшую колыхавшуюся грудь. Тонкие разжатые губы, пересекавшие аккуратный рот двумя тонкими лианами, заметно потрескались от лёгкой прохлады, в больших количествах извергая влажный пар, а ушные раковины, закруглённой линией шедшие от виска и закрытые тремя крайне статусными перьями шалтийского чармалла с каждой стороны, подрагивали лёгким завитком, неловко выглядывая из под крайолово-киноварных волос, усыпанных кораллово-красными заколками сердцевины древа дилкадт.
