Пол Андерсен - Кентавры Юпитера
Теор прилег в углу. Он испытывал злое удовлетворение от мысли, что охранник сейчас мокнет около входа, но скоро на смену пришло отчаяние. Что он может предпринять в этом безнадежном положении? Захватчики одержали победу. Вместе с Элкором и Норлаком на дно моря ушли их мудрость и твердость. Чужаки готовятся к осаде города. Они могут без труда взять его в кольцо и начать вовсю хозяйничать по всей территории Медалона. А время идет к сбору урожая… С таким трудом возделанные земли порастут сорняками, и оставшиеся в живых наярры скатятся к варварству. Вчерашние свободные фермеры и ремесленники станут жалким скотом, погоняемым кнутами улунт-хазулов. Неужто и его будущий ребенок, вынашиваемый Линантой, станет рабом?
— Теор!
Он вскочил, удивленно озираясь. Не сразу понял, что голос доносился из диска коммуникатора.
— Теор, это Марк. Ты слышишь меня? Наярр дрожащей рукой поднес диск к губам.
— Слышу, — едва скрывая волнение, ответил он. — Почему ты так долго молчал?
Последовала такая ослепительная вспышка молнии, что он смог отчетливо различить фигуру часового, терпеливо стоящего около входа. Чужак не обернулся — в шуме ветра и плеске волн он не расслышал голосов внутри хижины.
— Я был очень занят, Теор, — после паузы вновь послышался голос землянина. — Только сейчас я получил шанс выйти на связь с тобой через ДжоКом. Как дела, друг?
Теор несколькими скупыми словами рассказал о случившемся.
— О, черт побери! — пробормотал Фрэзер, выслушав его.
— А что случилось с тобой, брат? — спросил Теор.
Воздух заметно похолодал. Давление повысилось настолько, что при дыхании в жабрах ощущалась глухая боль. Теор вспомнил, что Фрэзер рассказывал ему о климате Ганимеда. Там настолько холодно, что аммиак лежал на поверхности в виде снега. Атмосфера Юпитера сохраняла тепло, но по ночам часть его уходила туда, к мертвым каменным шарам, которые Фрэзер называет лунами. От мысли, что его друг находится так далеко, юпитерианин невольно вздрогнул.
— Теор, я так встревожен тем, что ты рассказал! — наконец послышался голос землянина. — Теперь я буду беспокоиться о твоей жизни… — Фрэзер усмехнулся. — И о своей, кстати, тоже. Нас тоже разбили, Теор. Чужаки с космолета отбили атаку и теперь диктуют условия. Всем колонистам, принимавшим участие в битве, приказано безоружными явиться в определенное место. А командиры космолета сейчас ведут переговоры с нашими лидерами об условиях капитуляции Ганимеда.
— Плохие настали времена, — мрачно сказал Теор. — Неужто все во Вселенной пошло наперекосяк? Но объясни мне, Марк, — если враги так сильны, зачем же они ведут с вами переговоры?
Ожидая ответа, он с надеждой подумал: «Возможно, где-то здесь и зарыта истина, которая очень может сейчас мне пригодиться. Ведь Чалхиз не зря оставил меня в живых!»
— Я могу только догадываться, чего хочет Свейн, — после паузы ответил Фрэзер. — Мы же идем на соглашение по очень простой причине — иначе колонисты будут просто стерты в порошок. И в первую очередь будет уничтожена Аврора. Не могу утверждать, но мне кажется, что адмирал Свейн приписывает нам свои собственные фантазии. Он нуждается в нас и потому готов идти на компромисс.
— Но у вас есть какая-нибудь надежда со временем вновь напасть на крейсер? Или вы полагаетесь только на помощь извне?
Песок под ногами Теора был сырым и холодным. Ожидая ответа, он потер ноги одна о другую, стараясь хоть немного согреться.
Фрэзер вздохнул.
— Не представляю, что и делать. Мы можем захватить одну из лунных ракет, но они не предназначены для полетов за пределы системы Юпитера. Вернее, они могут сделать это, но двигатели не смогут разогнать их до гиперболической скорости. Так что полет к Земле займет многие месяцы. Свейн вернется куда раньше…
— Держитесь, Марк, — сказал Теор, не зная, как подбодрить друга. — Дела ваши плохи, но, по крайней мере, никто вас не гонит с Ганимеда. И враги — такие же люди, как и вы. Нам, наяррам, куда хуже сейчас…
Вновь вспыхнула молния, и вслед за ней оглушительно загрохотал гром, сотрясая землю. Гроза приближалась.
— Не отчаивайся, Теор, быть может, я смогу помочь вашему племени.
— Но как? — спросил Теор.
Несмотря на всю безнадежность положения, он испытал прилив надежды. Земляне имели столько удивительных вещей там, на небе, — быть может, что-нибудь они сумеют сделать?
— Теор, изложи поподробнее то, что произошло, — попросил Фрэзер.
Теор рассказал о событиях последних дней, стараясь не упускать ни одной важной детали. Когда он закончил, передатчик молчал так долго, что наярр даже забеспокоился: а не испортился ли он?
— Хм… ты находишься не так далеко от города, и вокруг бушует буря, — продолжил наконец Фрэзер. — Это уже кое-что. Ты можешь убежать от охранника?
— Я сильно хромаю, и к тому же у меня связаны руки, — с сомнением ответил Теор. — Стражник же вооружен копьем и кинжалом.
— Если сможешь чем-то отвлечь его внимание, то у тебя есть шанс завладеть его оружием, — продолжил Фрэзер. — Чертовски опасно, но другого выхода нет. Включи свой коммуникатор на полную мощность и брось его рядом с хижиной — так, чтобы охранник этого не видел. А я уж закричу во всю глотку!
— Айя! — одобрительно воскликнул Теор и не без труда снял диск с шеи.
— Подожди, Теор… Если ты ранен, то… — заколебался Фрэзер.
— Ты сам сказал, Марк, что другого выхода у меня нет. Дай немного подумать…
Вскоре план бегства сложился в голове Теора, и юпитерианин сказал:
— У меня действительно есть шанс, друг. Я могу украсть одну из лодок и выйти в море. По суше мне не убежать — я ранен, и к тому же улунт-хазулы бегают куда быстрее. Но в море я могу поставить парус и уйти от погони. Может быть, мне понадобятся твои советы — вы, земляне, куда искуснее в мореходстве, чем на-ярры. А теперь будь внимателен, Марк. Когда я громко закричу, закричи и ты. Произнеси какие-нибудь фразы, имитируя наш язык. Не сомневаюсь, что стражник перепугается — ведь твоя речь звучит так чуждо для нашего слуха… Ну, а я уж постараюсь, чтобы эта ночь прошла для улунт-хазулов беспокойно.
Теор помедлил, не зная, какими словами проститься с другом. Все могло случиться, и, быть может, скоро он будет лежать на песке с ножом из остро отточенного льда в груди. Марк нарушил молчание первым.
— Не знаю, поможет ли это, но я все-таки скажу: да хранит тебя Господь, Теор! Пусть вся удача во Вселенной сегодня придет тебе на помощь!
— Нет, пусть половина ее достанется тебе, Марк! — пылко воскликнул наярр. — До свиданья, друг. Жди моего сигнала.
Он подошел к выходу, держа диск между ладоней. Помедлив, осторожно выглянул наружу. Дождь хлестнул в лицо. Охранник сразу же заметил его и, угрожающе подняв копье, приказал немедленно вернуться в хижину.
Теор протянул вперед связанные руки и издал изумленный вопль, словно разглядев что-то во мраке ночи.
Стражник невольно повернул голову, и тотчас Теор швырнул коммуникатор в другую сторону. Теперь надо было выждать…
Улунт-хазул вновь повернулся и сделал угрожающий выпад копьем.
— Иди в свою конуру, иначе я проткну тебя насквозь! — угрожающе зарычал он.
Внезапно откуда-то из темноты раздался громкий голос Марка.
Стражник подпрыгнул, а затем стал испуганно озираться по сторонам. Вновь вспыхнула молния, осветив белым пламенем голый берег. Теор даже смог разглядеть ножны воина, заклепки на его копье и длинный шрам на щеке. Диск сверкал среди камней, как отполированный кусок льда, но никого рядом не было. Никого!
Стражник понял, что звуки странной речи доносятся именно из сверкающего круга, лежащего на земле. Его лицо исказила гримаса дикого ужаса. Издав сдавленный вопль, он отпрыгнул в сторону. Теор был начисто забыт. Вновь небо раскололось от раскатов грома, и тогда наярр бросился на врага.
Его руки сомкнулись на рукоятке кинжала, висевшего на поясе улунт-хазула. Стражник не успел еще поднять копье, когда сверкающее лезвие вонзилось в его нижнюю челюсть.
Враг издал еще один вопль — на этот раз это был крик боли. Но у него хватило сил сжать торс наярра своими могучими руками так, что у того перехватило дыхание. Теор, теряя сознание, все глубже и глубже вонзал кинжал. Кровь брызнула ему в лицо. Вскоре хватка врага ослабела. Со стоном стражник упал на песок и задергался, безуспешно пытаясь вырвать кинжал. Вскоре он умер.
Теор, задыхаясь от пережитого напряжения, огляделся. Все вокруг было закрыто пеленой дождя, и только тусклые отблески зарниц просачивались через низкие слои облаков — гроза уже ушла далеко на север.
— Я сделал это, — хрипло сказал Теор, подняв с земли диск. — Враг мертв. Надеюсь, никто не видел нашей схватки.
Он вновь надел коммуникатор на шею и только затем занялся своими путами. Сжав копье между ног, он разрезал наконечником веревки на запястьях, то и дело тревожно озираясь по сторонам. Но он ничего не услышал, кроме шума дождя и плеска разбушевавшихся волн.
