Хельге Каутц - Легенда Фарнхэма
Нопилей послушно присоединился к обоим служащим верфи.
В то время как позади них — наконец-то! — стала рассасываться пробка и остальные пассажиры смогли свободно покидать свои шаттлы, в голове у молодого телади проносились тревожные мысли.
Во-первых, все это было крайне необычно, потому что даже высокопоставленные чиновники никогда не удостаивались личного эскорта, если они прибывали обычными рейсовыми кораблями. С какой стати его вдруг решили встречать прямо у шлюза — в самом неподходящем месте, — вместо того чтобы встретить в зале прибытия? И с чего бы это вообще встречать его? Он был внуком Цео, то есть, по большому счету, никем в теладийской иерархии фирм, где почтительность не зависела от принадлежности к той или иной семье. И что мог означать намек на то, что он — сын директора верфи? Кому какое дело до того, кто чей прямой потомок? Теладийский уход за выводком с незапамятных времен ориентировался на второе поколение: деды воспитывали внуков, а между старшими по яйцу и их прямыми потомками, как правило, существовали в лучшем случае приятельские отношения но причине очень небольшой разницы в возрасте.
Как-то все это непонятно! Пока Нопилей пришел к выводу, что, возможно, с одной стороны, здесь узнали о его биржевой сделке и поэтому обращались с ним как с уважаемой и состоятельной личностью. С другой же стороны, здесь тоже наверняка было известно, что он бывает склонен к нетрадиционным поступкам и взглядам настолько, что они предпочли сразу же взять его под свой — пусть даже такой дружелюбный — контроль.
— Ну, спасибо тебе, Иземада, старый яйцеголовый негодник, — пробормотал Нопилей возмущенно. Конечно, его дедушка был бунтовщиком, но все же он предпочел не рисковать лишний раз.
— Коллега? — переспросил телади, представившийся как Яянда.
Нопилей боролся с собой, чтобы не сказать вслух, что он только что про себя оскорбил Цео. Но время было упущено, и он одумался.
— Какая мощная постройка — эта верфь, — сказал он вместо этого и приветливо посмотрел на Яянду.
— О да! Разумеется!
Казалось, Яянда обрадовался проявленному Нопилеем интересу. Было похоже, что он весьма гордился своим рабочим местом и поэтому тут же начал увлеченно рассказывать Нопилею о верфи. Он сыпал цифрами, фактами, прогнозами оборота и сравнениями, чем напомнил Нопилею о стазуре по профитоведению у преподавателя Вохалимиса.
«О брат мой Сизандра, — думал Нопилей, — ты и этот Яянда, как бы вы подошли друг другу!»
— Коллега, — перебил он Яянду спустя несколько мучительных мизур, — а куда мы, собственно, идем?
Яянда сделал вид, что не заметил бестактности перебившего его Нопилея, и, отступив, пропустил его в лифт, который он вызвал несколько сезур назад.
— Вообще-то, — сказал он, — мы хотели вначале показать вам яхту, вы ведь в основном из-за нее сюда прилетели, не так ли? Она потрясающая! Потом предусмотрен ланч с директором Сибазомусом. Директор предоставил вам свободу выбора распорядка дня, его можно изменить, если вам будет угодно, но…
— О нет, нет, все в порядке. Мне действительно не терпится дождаться момента, когда смогу увидеть яхту!
— Мы так и думали, — удовлетворенно сказал Яянда.
Когда лифт наконец остановился и дверь распахнулась, у Нопилея на мгновение перехватило дыхание. Лифт доставил их на самую верхнюю балюстраду огромного монтажного цеха. Узкий балкон без перил опоясывал весь цех, и Нопилей смог смотреть вниз с высоты двух, если не трех, десятков метров. Внизу сновали в бешеном, деловом темпе телади в белых одеждах, маленькие, как насекомые, и работоспособные, как роботы.
А в центре цеха возвышалось нечто такое, от чего чешуя на лбу Нопилея моментально побледнела.
Похожий на гигантский яйцевидный монолит с приплюснутым основанием, предстал его взору космический корабль. Он был широк в хвостовой части, у него имелись четыре огромных закругленных наружных двигателя, почти сливавшихся с обшивкой. Корпус корабля, поднимаясь над основанием, слегка сужался, переходя в носовую часть, которая, в свою очередь, завершалась большим полукруглым лобовым стеклом фонаря кабины пилота, а она, если смотреть сверху, находилась точно в геометрическом центре корабля. Обшивка испускала нежный темно-зеленый свет, но многие детали обвода корпуса и некоторые поверхности были выполнены в изысканном серебристом металлике.
Хотя корабль и выглядел приземистым, он был мощным и элегантным. Конструкторы создали поистине шедевр, настолько точно отвечающий представлениям телади о хорошем дизайне, что Нопилей в течение нескольких сезур жадно разглядывал корабль, полностью забыв о своих сопровождающих.
Они позволили ему какое-то время наслаждаться этим чудом, но потом Алиндрей, до этого времени не проронивший ни слова, обратился к нему:
— Так реагируют все, кто видит яхту в первый раз. — Его чешуйчатый гребень приподнялся, что означало в данном случае снисходительную улыбку, а голос звучал доброжелательно и по-приятельски.
— Коллега Алиндрей является руководителем отдела, занимающегося небольшими транспортными средствами и транспортерами, — объяснил Яянда.
Алиндрей слегка поклонился.
— Братья… я имею в виду, коллеги, это же… я хочу сказать, это же… Это же яхта Цео?
— Именно так, — кивнул своим гребнем Алиндрей.
— Я впечатлен!
— Тшш-шш-хх! — Оба ящера посмотрели друг на друга и издали короткое шипение.
— Коллега Нопилей, иначе и быть не могло. Вы видите здесь маленькое чудо. Корабль располагает не только четырьмя сверхмощными ионными боронскими двигателями, которые когда-то применялись на гражданских кораблях, не только почти непроницаемым щитом 125МВт, который устанавливается исключительно на аргонских военных кораблях, и не только самым совершенным бортовым компьютером, который можно найти на территории Ксенона. — Алиндрей глубоко вдохнул и продолжил, подчеркивая каждое слово: — Кроме того, для этой яхты создан самый роскошный интерьер, которого вы до этого времени не видели ни на одном корабле!
— Но… — Нопилей, у которого голова шла кругом, начал предложение, которому не суждено было закончиться, так как он даже не знал, что хотел сказать.
Алиндрей пришел ему на помощь, снова подхватив нить своего повествования:
— В настоящий момент мы калибруем только что вмонтированные особо чувствительные инерциальные амортизаторы. Вы никогда не ощутите ни малейшей тряски, вы даже не проснетесь, если вас попытается протаранить какой-нибудь ксенон.
— Ррр-рр… а что, они могут это сделать?
Алиндрей повертел в воздухе растопыренной лапой:
— Ну, ходят слухи…
— Но вы не беспокойтесь, — вмешался Яянда. — На свете есть мало таких безопасных мест, как этот корабль. Ведь правда же, он выглядит как яйцо?
— Да, действительно, похож, о брат Яянда, — ответил Нопилей, все еще пытаясь прийти в себя от увиденного.
Когда Цео Иземада сказал ему про яхту в качестве долгосрочного займа, Нопилей представлял себе нечто вроде небольшого атмосферного шаттла, что-то вроде крохотных модулей, которыми время от времени могли пользоваться воспитанники инкубатора для своих экскурсий.
— С этой яхтой вы сможете заработать большие профиты и тем самым помочь нам улучшить наше благосостояние, — сказал Яянда; в голосе его звучала искренняя убежденность.
— Конечно, конечно, — механически ответил Нопилей. — А мы можем осмотреть яхту изнутри?
— С огромнейшим удовольствием! — ответил Алиндрей. — Сюда, пожалуйста.
Он указал Нопилею и своему коллеге путь, который вел по балюстраде вдоль стен цеха. За первым поворотом обнаружилась маленькая платформа, вмонтированная в пол и ведущая на нижний ярус. Он находился примерно посредине между полом и потолком огромного монтажного цеха.
Три телади погрузились на большую платформу, которая начала плавно опускаться.
Нопилей не мог отделаться от ощущения, будто Алиндрей выжидающе следит за ним краешком глаза. Было понятно, что оба сотрудника верфи очень гордились своим теперешним положением и своей работой. Нопилей предположил, что Алиндрей ожидает от него выражений восторга по поводу яхты, и он не собирался лишать ребят этого удовольствия. Но сначала он хотел полюбоваться хваленым «самым роскошным интерьером».
Платформа мягко приземлилась. Балюстрада, на которой они теперь стояли, была очень похожа на предыдущую, с той лишь разницей, что на нее выходили освещенные окна, позволяющие увидеть, что происходит во многих офисных помещениях. Эти окна располагались от пола до потолка вдоль стен всего цеха. Кроме того, Нопилей заметил туннель, который, как маленький мостик, соединял балюстраду и яхту.
