Дэвид Вебер - Миз гардемарин Харрингтон
Женщина из экипажа была не более чем несколькими стандартными годами старше Хонор… и стать старше ей было уже не суждено. Скафандра на ней не было. Более того, и стандартный корабельный костюм, который она когда-то носила, был почти сорван с нее и парил как какая-то неуклюжая, складчатая пелена в черноте вместе с ней удерживаясь только на руках. На лице ее застыло выражение чистого ужаса, различимое даже не смотря на застывшую у нее на губах и ноздрях кровавую пену. Кроме того ее ужасная смерть привела к расслаблению сфинктеров. Это была не просто смерть. Это было осквернение, это был кошмар, и, оказавшись с этим лицом к лицу Хонор Харрингтон с трудом сглотнула. Она вспомнила каждый из случаев, когда она или ее друзья по Академии подначивали друг друга в шутку угрожая выкинуть кого-то в космос за некую реальную или вымышленную провинность. Больше это не казалось смешным.
Она не знала как долго она там висела, удерживая свет на трупе, который когда-то был юной женщиной, пока ее кто-то не вышвырнул, как какой-то мусор. Казалось, прошло столетие, но на самом деле не могло пройти больше нескольких секунд, прежде чем она с усилием отвела глаза. Она отклонилась от курса, механически отметила Хонор. Лейтенант-коммандер Хираке была в двадцати или тридцати метрах впереди и справа. Хонор взглянула на ИЛС и ввела команду коррекции курса на панели управления двигателями. Она чувствовала что-то вроде изумления, когда ее пальцы управляли сервомеханизмами перчаток скафандра с каменной уверенностью. Наконец, она плавно начала ускорятся в черноте вдогонку тактику.
Интересно, отметила она в каком-то удаленном уголке сознания почти клинически. Несмотря на ее ужас, она на самом деле была собрана и практически спокойна, или что-то там еще, что удивительно успешно подменяло эти качества.
Но теперь она была очень, очень осторожна в выборе того, что позволять осветить нашлемному фонарю.
* * *
— … вот так вот, сэр. — вздохнул коммандер Лэйсон и позволил планшету с записями упасть на угол стола капитана Бахфиша. — Выживших нет. Никаких следов даже того, что кого-нибудь из бедняг оставили в живых достаточно долго, чтобы узнать, что может быть в запертых трюмах “Гордости Грифона”. — старпом откинулся в кресле и устало потер глаза. — Они просто поднялись на борт, получили удовольствие и перебили весь экипаж. Одиннадцать мужчин и пять женщин. Везучих убили сразу. Остальных… — его голос затих и он потряс головой.
— Не совсем то, что нам было сказано ожидать, — тихо сказал Бахфиш. Он тоже откинулся в своем кресле и уставился на подволок.
— Нет, но это же Силезия, — указал Лэйсон. — Единственное чего здесь стоит ожидать, это что психи, управляющие дурдомом, окажутся еще более свихнувшимися, чем вы ожидаете. — горько добавил он. — Временами мне хочется, чтобы мы могли махнуть на все рукой и передать все это чертово место анди и точка. И пусть эти больные ублюдки имеют дело со флотом анди, когда тех ничто не сдерживает.
— Ну, Абнер, — мягко сказал Бахфиш. — Не следует бросаться предложениями, которые, как вы знаете, способны вызвать в правительстве эпидемию сердечных приступов. Не говоря уже о реакции картелей на одно только упоминание о том, чтобы отдать кому-то еще контроль над одной из основных их торговых зон! Кроме того, вы и правда хотели бы поощрить кого-то вроде Андерманцев откусить такой здоровый кус?
— Кроме шуток, сэр, это могло бы для нас оказаться не такой уж и плохой вещью. Анди всегда проводили медленную и постепенную экспансию. Откусывали кусочек за кусочком делая паузы на пережевывание. Если они прыгнут в яму со змеями типа Силезии это будет все равно что поймать гексапуму за хвост. Может они ее и удержат, но шесть комплектов когтей сделают это упражнение нескучным. Может даже оказаться достаточно большой головной болью, чтобы они навсегда оставили экспансию.
— Хотелось бы верить, Абнер. Хотелось бы верить. — Бахфиш поднялся из кресла встревожено зашагал по тесному кабинету. — Я говорил в Адмиралтействе, что нам надо здесь больше кораблей. — сказал капитан и фыркнул. — Не то чтобы им требовалось услышать это от меня! К сожалению, “больше кораблей” это именно то, чего у нас нет, и с учетом хевов, точащих зубы на Звезду Тревора, у Их Лордств и не появятся в обозримом будущем корабли, которые можно будет отправить сюда. И проклятые силезцы это знают.
— Хотел бы я, чтобы вы были не правы, сэр. К сожалению, это не так.
— Знать бы еще, что же хуже, — полупробормотал Бахфиш. — Обычные больные садисты и убийцы, отбросы типа тех животных, которые расправились с “Гордостью Грифона”, или же чертовы “патриоты” и их так называемые каперы!
— Полагаю, я предпочел бы каперов, — отозвался Лэйсон. — Их не так много, и как минимум некоторые из них претендуют на соблюдение некоего набора правил. И у них хотя бы есть хоть какое-то чувство ответственности перед правительством или революционным комитетом или кем бы то ни было, черт побери, кто выписал им каперский патент.
— Знаю я эту логику. — Бахфиш рубанул правой рукой воздух. — И знаю, что иногда удается надавить на их нанимателей, чтобы побудить их к правильному поведению, — или, хотя бы, чтобы они выдали нам тех, кто ведет себя достаточно плохо, — но это только в том случае, если мы знаем кто они или откуда взялись. И все что мы получаем из-за их ответственности, мы теряем из-за их ограниченных возможностей.
Лэйсон кивнул. Чтобы быть успешным пиратом, изображать из себя полноценный военный корабль необходимости не было. За исключением очень немногочисленных специализированных конструкций, вроде вооруженных пассажирских лайнеров картеля Гауптмана, торговцы были большими, медленными, неуклюжими мишенями, беззащитными даже перед самым легким корабельным вооружением. По той же причине ни один здравомыслящий пират — а какими бы социопатами не были многие из них, но пираты как группа в целом проявляли завидное здравомыслие в вопросах выживания, — не собирался вступать в бой с военным кораблем. Даже здесь, в Силезии, команды регулярного флота в основном были лучше подготовлены и лучше мотивированы. Кроме того, пиратский корабль представлял собой капитальное вложение. Он был предназначен для бизнеса по добыванию денег, а не для их траты на латание дыр в корпусе… подразумевая, что ему первым делом вообще удастся сбежать от боевого корабля.
Каперы — другое дело. Ну, как минимум, могли быть другим. Как и в случае пиратов, финансисты, вкладывавшие деньги в капера, ожидали от него прибылей. Но каперы обладали аурой квазиреспектабельности, поскольку межзвездное право продолжало относиться к ним как к законному способу ведения войны, не смотря на оппозицию наций подобных Звездному Королевству Мантикора, владевших обширным торговым флотом и, поэтому, естественных противников любых теорий легализующих частное рейдерство. Что до Бахфиша и Лэйсона, для них разница между каперами и пиратами на практике была (если вообще была) невелика. Но малые государства, не могущие себе позволить построить и поддерживать большой флот, непреклонно сопротивлялись любой попытке поставить каперство вне закона межзвездным договором. О, они посещали конференции, которые Мантикора и другие державы периодически собирали для обсуждения этого вопроса. Но в конце концов сводили все к тому, что с их точки зрения каперы были эффективным способом, даже для слабой стороны, нанести чувствительный удар по коммерческой державе вроде Звездного Королевства и, как минимум, связать значительную часть ее флота оборонительными мероприятиями.
Бахфиш и Лэйсон видели логику в такой аргументации, как бы она не была им поперек горла, но каперство в Силезском варианте очень уж отличалось от красивых теорий в изложении его защитников на межзвездных конференциях. Мятежные правительства и невероятное разнообразие “народных движений” размножались по всей Конфедерации как сорняки на хорошо перегнившей куче компоста. Как минимум половина из них выдавали — точнее продавали — каперские патенты от имени их революций. Как минимум половина этих патентов оказывалась в руках откровенных пиратов, рассматривавших их как пропуск на волю из тюрьмы. Пиратство, согласно межзвездных законов, было тяжким преступлением; каперов же рассматривали как вариант ополчения, как гражданских волонтеров на службе государства выдавшего им патент. В результате их корабль мог быть конфискован, но сами они находились под защитой закона. Худшее, что с ними могло случиться (по крайней мере официально) — это заключение совместно с другими военнопленными, разве что они были достаточно неосторожны, чтобы дать застигнуть себя за убийствами, пытками, насилием и прочими традиционными способами обращения пиратов с экипажем захваченного корабля.
