Михаил Ахметов - В бой идут одни новички
Тревожно прозвенел сигнал системы дальнего обнаружения. Сканеры какого-то из кораблей мятежников поймали в захват его поврежденную машину. Теперь, если не повезет, то скоро можно ждать гостей. Пилот снова выругался и включил отерком.
— Раунин, — буркнул он, — не кричи ради бога на всю Галактику, меня и так уже засекли. Я, Дельта два, имею серьезные повреждения. А ты где? Я тебя не вижу.
— Слава богу, хоть ты живой, — с неожиданным для этой ситуации оптимизмом откликнулся Дельта четыре, — неужели кроме нас никого не осталось?
Вопрос в принципе был интересный, по боевой тревоге с «Шинано» на взлет пошло тридцать два «Мирмидона», две полные эскадрильи истребителей. Но эти вещи Томальски уже мало занимали, ему и так было ясно, что до полного исчезновения его семьдесят третьей группы ждать оставалось совсем недолго.
— Давай лучше о себе позаботимся, — мрачно сказал он, стараясь выровнять свою машину, которую все время тащило в сторону из-за проблем с правым двигателем, — у меня защита ноль, ракет тоже, а запас хода всего две световые минуты.
— Тогда у меня для тебя приятные новости, — отозвался Раунин, — держи координаты. Здесь недалеко база подскока, можно заправиться и пополнить боезапас.
Томальски сделал скептическое лицо:
— Ну заправимся мы, а дальше что? Вся система кишит кораблями Нео Терры, какая разница, где тебя сожгут. Куда мы потом сможем уйти?
— Ты забыл, что ты пилот истребителя Альянса? — после паузы отозвался Дельта четыре. — Если бы я не знал, что ты дрался с «Велизарием» на Денебе, я мог подумать, что ты струсил.
Рони стало немного стыдно.
— Я имел в виду, что мы двумя побитыми фладдерами много пользы Альянсу не принесем, — пояснил он, — давай скорее свои координаты.
— Нам главное дозаправиться, — сообщил Раунин, — кое-где наши ребята еще воюют. Потом мы с тобой прыгнем сразу к третьему узлу обороны. Это орбитальная инсталляция «Эниф» рядом со здешней обитаемой планетой, она все еще держится, я получил известия от них по мгновенной связи. Там мы соберем тех наших, кто остался жив, и будем крепить оборону до прихода помощи.
Пилот нахмурился, вот как, оказывается, может навредить лишняя известность. Хорошо, что он не успел брякнуть, что уже пора сдаваться. Глядишь, тогда Дельта четыре и расстрелял бы его за паникерские настроения. Но с другой стороны, как не испугаться, когда оборонительные порядки Альянса в системе рассыпаются как кубики в детской игре под ударами кораблей мятежного контр-адмирала Коха, которому, как считалось, не хватит сил, чтобы пройти даже первый узел обороны шестого флота. А он, как выясняется, прошел уже два и штурмует третий!
Томальски сразу припомнил суматоху, поднявшуюся на «Шинано», когда командованию шестого флота стало известно о прорыве противника около узла межзвездного перехода с Полярной до Эпсилон Пегаса. В течение пятнадцати минут на взлет пошли все наличные фладдеры корабля, девяносто две машины, включая даже разведывательные «Улиссы». Рони стартовал в четвертой волне, когда «Шинано» покидали последние машины. Такого столпотворения около линкора он в своей жизни еще никогда не видел. Десятки взлетающих фладдеров, едва не сталкиваясь между собой, расходились по своим эшелонам. Пространство вокруг корабля расцвечивалось фейерверком синих вспышек, бомбардировщики и истребители на минимальном расстоянии от «Шинано» ныряли в подпространство для субзвездного прыжка. В двух астрометрах от звена Томальски разгонялись перед прыжком три крейсера класса «Левиафан», схожие силуэтами с легкими «Фенрисами», но намного более смертоносные. У пилота от картины такого вселенского столпотворения даже слегка закружилась голова, и он чуть было не потерял своих ребят в этой круговерти, но, к счастью, вовремя сумел обнаружить и исправить свою оплошность. Ведущий его группы Нагмаль Тинту, торопясь перед прыжком, скороговоркой пробубнил боевое задание, информацию о котором в нарушение всех правил даже не успели загрузить в бортовые транспьютеры «Мирмидонов», и приказал включать гиперприводы истребителей. Таким образом, Рони, который и в мирное время не отличался способностями схватывать что-либо на лету, отправился в свой новый полет, имея самое смутное представление о поставленной ему задаче.
Может быть, это его и спасло, когда по прибытии на место их фладдеры тут же попали под ураганный огонь с приближающихся кораблей мятежников. Головной истребитель Тинту сгорел почти сразу вместе с пилотом, попав под удар тяжелого лучевого орудия. Оставшиеся машины звена тут же растворились в хаосе боя, как кусочек сахара в стакане крутого кипятка. Неопытный Томальски почти мгновенно потерял своего ведущего, а когда противоракетная система его машины залилась предупреждающим тревожным перезвоном о приближающейся в прямом смысле угрозе, он с перепуга начал метаться в разные стороны, отстреливая капсулы электромагнитных ловушек.
С этой секунды его воспоминания обо всех событиях, случившихся за дальнейшие восемь часов, носили довольно фрагментарный характер, обретая лишь к концу этого времени некоторую целостность.
Он запомнил отчаянный призыв о помощи пилотов эскадрилий торпедоносцев, которые не могли пробиться сквозь заградительный огонь и заслон из брошенных им навстречу перехватчиков, чтобы выйти в атаку на главные силы противника, линкоры «Нормандия» и «Рипалс», мощным тараном разрубавшие оборонительную завесу из крейсеров Альянса. Немного опомнившийся к этому времени Томальски поспешил к ним на выручку, туда, где весь космос из угольно-черного стал белым от ярчайших вспышек разрывов и где в беспорядочной свалке сцепились над торпедоносцами, прорывавшимися к линейным кораблям, истребители Альянса и Нео Терры.
Он также помнил, как, паля во все стороны, проскочил в своем фладдере почти у самого вороненого борта «Нормандии», уходящего, казалось, в бесконечность, стараясь попасть то по вражескому перехватчику, то по обстреливающим его зенитным турелям огромного корабля. Оптическая иллюзия при этом играла с Рони странные шутки, ему показалось, будто он летит над огромной стальной равниной, извергающей струи огня. В горячке боя он не сразу заметил, что укрытый толстенными бронеплитами борт линкора мятежников начал вдруг выпучиваться и трескаться по всем направлениям, выплескивая уже не струи, а целые оранжево-белые фонтаны. И только когда они стали бить целыми каскадами, выедая огромные куски корабельной обшивки, он вдруг, похолодев, осознал, что внутри корабля не осталось ничего, кроме огненного моря, и что оно с секунды на секунду выплеснется из своих берегов, сжигая своим жаром все вокруг. Забыв обо всем, пилот инстинктивно рванул на форсаже в сторону от обжигающей смерти и уже не увидел, как «Нормандия» позади него вспыхнула на мгновение ослепительным солнцем. Взрывной волной машину Томальски завертело, как щепку в водовороте. Торпедоносцы с «Шинано» все-таки смогли выполнить свою задачу, один из двух могучих линейных кораблей Нео Терры стал облаком раскаленного газа. В эфире раздались торжествующие вопли пилотов Альянса, празднующих эту победу. Но Рони их уже не услышал. Взрывной волной его встряхнуло с такой силой, что он на несколько секунд потерял сознание.
Когда он пришел в себя после взрыва «Нормандии», то обнаружил, что его неуправляемый «Мирмидон» движется с предельным ускорением в неизвестном направлении. Оглушенный ударом и перегрузкой пилот с трудом восстановил управление своей машиной. Рони понадобилось еще несколько минут, чтобы начать хоть как-то соображать. Он увидел, что его истребитель отнесло далеко в сторону от поля боя, и скорее всего именно по этой причине он пока еще жив.
Но самым тяжелым воспоминанием, врезавшимся в его память, стало возвращение после этого назад на «Шинано». Выскочив из подпространства, он сперва даже не осознал, что случилось, сначала ему показалось, что транспьютер его истребителя что-то напутал с координатами выхода. Вместо красавца линкора Томальски неожиданно увидел лишь множество обломков, а рядом с ними незнакомые корабли, силуэты которых почти сразу же запульсировали враждебным красным цветом. Это оказались два крейсера мятежников, «Рапира» и тяжелый «Хоквуд», в окружении целой стаи перехватчиков, терпеливо ожидающие вернувшиеся из боя поредевшие эскадрильи линейного корабля. Отправив все свои фладдеры на ликвидацию прорыва мятежников около узла межзвездного перехода Полярной, сам флагман шестого флота оказался на время без прикрытия и погиб под слаженной атакой отряда крейсеров Нео Терры, сопровождаемых целым роем вражеских торпедоносцев. И хотя один из кораблей врага новейший крейсер «Неистовый» — гордость четвертого флота мятежников — не выдержал лучевых залпов главного калибра «Шинано», это стало слабым утешением для вернувшихся из вылета с почти израсходованным боезапасом фладдеров линкора. Им пришлось снова вступать в бой, исход которого уже не вызывал сомнений.
