Мария Ермакова - Тенета
— Ты мне расскажешь? — то ли спросил, то ли приказал проангел, отодвигая стул.
Собираясь с мыслями, Татьяна налила ему чая, подлила себе заварки. И заговорила. Ларрил слушал внимательно. Не перебивал. Собранный, серьёзный и очень спокойный, он сидел напротив, и только пальцы лежащих на столе рук, бездвижно сцепленные в замок, были белыми от напряжения. Он не просто слушал. Анализировал происшедшее и сопереживал одновременно. Возможно, раздвоение было болезненным. Наверное, смотреть, не прикоснувшись, на ту, что едва не потерял, становилось невыносимо. Но, ни поза, ни жест, ни выражение лица не выдавали его истинной сути. Татьяна поражалась тому, как легко Ларрил закрывал себя от мира, если в данную минуту не мог быть в мире с собой. Что-то было в этом неправильное, нечеловеческое. И лицемерием это нельзя было назвать. Земной мужчина не смог бы так…
Лишь когда она замолчала, проангел с силой потёр лицо ладонями.
— Как мне надоела эта война! — произнес он, и Татьяна Викторовна безошибочно узнала в его голосе нотки Лу-Тана, когда-то сказавшего: «Как мне надоела эта глупость!». — Стоит фронту оказаться рядом, как — будто Граэль из мешка натряс — появляется всякое кло-кло. Лезут из всех щелей: захватчики транспортников, мародеры, продавцы миров, работорговцы, бегунки…
— Бегунки? — удивилась Татьяна.
— Налётчики-одиночки, — пояснил Ту-Роп и, поморщившись, добавил: — Как эти!
— Командор! — юмбаи заглянул в кухню. — Мы все закончили, возвращаемся на корабль.
Ларрил махнул крылом, отпуская его. Исподлобья взглянул на Ту-Ропа. Огромный ту заторопился, вылил в глотку чай, поднялся, прижал пудовые кулаки к груди и поклонился Татьяне.
— Я рад, что всё завершилось благополучно, Лу-Танни, — искренне сказал он. — Но, думаю, вам стоит отработать эту ситуацию с руководством Лазаретов. Во избежание повторения.
И покинул кухню.
Татьяна выжидающе смотрела на Ларрила. Тот не шелохнулся, не расцепил пальцев. Но вдруг взметнул крылья, водружая над их головами чёрно-белый шатер. Его губы шевельнулись.
— Ты была бы в безопасности рядом со мной, Танни, — услышала Татьяна Викторовна.
Даже не задумываясь над его словами, упрямо помотала головой.
— Ты не защитишь меня от жизни. А случайностей в ней полно!
Несколько мгновений проангел смотрел на неё так, словно видел впервые. Затем сложил крылья, тяжело поднялся.
— Что ж, доктор, ситуация с нападением на Лазарет сектора Див мне вполне ясна, — нейтральным тоном произнес он. — Я со своей стороны не премину связаться с Дуг-Кагном и довести до его сведения инцидент. Насколько мне известно, у Института Лазаретов есть эффективные методы предотвращения подобных ситуаций.
Татьяна удивленно разглядывала его. Не могла она привыкнуть к этим перевоплощениям, ну никак!
— Высокого полета твоим крыльям, сын неба! — ответила тихо, пытаясь понять — обидел ли он её только что или обиделся сам?
— Пусть ветер будет нежен с тобой, Танни! — кивнул головой проангел и быстро вышел.
Она слушала его затихающие шаги и накручивала на палец шелковистое ухо увалившегося ей на ноги Бима. И вдруг вскочила и бросилась следом. Но коридор уже был пуст. Шипели глухо двери последней шлюзовой. Татьяна, понурившись, вернулась в смотровую. Бегунок, ведомый одним из офицеров патруля, уже отшвартовался от станции и удалялся в сторону зоны перехода, окружённый патрульными кораблями Ассоциации. МОД Ларрила замыкал процессию.
Татьяна подошла вплотную к прозрачной переборке станции, уткнулась в неё лбом, провожая взглядом чёрный корабль. Отчего-то она знала, что Ларрил, автоматически вводя команды в тач-панель МОД, не видит, что делает. Её, Татьянино, лицо стоит у него перед глазами… И смысл сказанной им фразы стал по-иному понятен. Проангел говорил не про защиту.
Вскинув голову, она смотрела, как взблёскивающие росчерки один за другим ныряют в подпространственную прореху. Могла ли она предположить, что когда-нибудь Ларрил заговорит о выборе? Да, иногда Татьяна просыпалась среди ночи и улыбалась в тишине, вспоминая, что теперь у неё есть он. Но… без Лазарета она не мыслила существования.
Колющая темнота звёздной сферы за пределами станции хоть и была холодна, и величественна, но покоя больше не обещала.
* * *Управляющий Разум настаивал на помещении Татьяны в Икринку для очередной процедуры восстановления. Она колебалась. Глухое раздражение поднималось в душе, не на Э, нет, на ситуации, которые раз за разом показывали, что, несмотря на все случившиеся с ней чудеса, она по-человечески слаба до сих пор.
Татьяна вернулась в свой сектор, разделась, разглядывая в зеркальной поверхности стен душевой змеящиеся под левой грудью следы энергетического удара. Она по-прежнему анализировала происходящее, даже то мгновение, когда почувствовала удушающую волну активации нейродота, захватившую в единый момент и тело, и сознание. Пожалуй, анализу не поддавался только быстро забывающийся полет в чёрном пространстве, который сейчас уже воспринимался если не сном, то состоянием между сном и явью. Стоя под струями ледяного душа, Татьяна представляла свою жизнь волнистой линией на листе бумаге. Линией, вдруг прервавшейся той точкой, в которую она превратилась в своём видении, точкой, знаменующей интервал бытия. Смерть, какой бы кратковременной не была, меняла сознание, заставляя по-новому взглянуть на многие вещи. Даже несмотря на холод, от которого у Татьяны Викторовны уже зуб на зуб не попадал, её не покидало ощущение, что она только что очнулась то ли после сна, то ли после тяжёлой болезни. Одно она поняла для себя точно — если и хотела бы где-нибудь окончить свои дни, то этим местом был Лазарет на перекрёстке миров сектора Див. Эта мысль неожиданно принесла облегчение.
Всё, о чём мечтала Татьяна, выйдя из душа — о чашке горячего крепкого чая. И совершенно не удивилась, когда, войдя на кухню, увидела на столе свою чашку, над которой вился дымок.
— Спасибо, Э! — улыбнулась она.
И Управляющий Разум вдруг ответил: «На здоровье, доктор!». От неожиданности Татьяна едва не поперхнулась. Ответить ему помешал сигнал вызова. Кротко вздохнув и прихватив с собой чашку, Татьяна Викторовна отправилась в Центр управления. Однако экрана на обычном месте не было.
— Простите, Лу-Танни, — послышался глуховатый голос Дуг-Кагна, — помехи мешают мне воочию увидеть вас! Но я хочу услышать голос, чтобы знать, что с вами всё в порядке!
Татьяна удивленно воззрилась в потолок.
— Что-то случилось? — осторожно поинтересовалась она.
Информация о том, что произошло на станции, никак не могла так скоро достигнуть ушных отверстий доктора Лазарета сектора Оро!
— Что-то случилось с вами! — сердито отвечал голос. — Э звал на помощь по всем каналам, в том числе, каналам Лазаретов! Но даже для того, чтобы прибыть к вам с М-63 требуется время! Как вы себя чувствуете?
— Нормально, — Татьяна допила ещё горячий чай и, действительно, почувствовала себя лучше.
Крелл хмыкнул и вдруг сказал совершенно иным — чётким и даже каким-то пугающим голосом.
— В Икринку. Быстро!
И к своему удивлению, Татьяна послушно поставила чашку и отправилась в операционную. Что-то часто в последнее время она стала забираться на эту платформу и терпеть деликатные прикосновения диагностирующих щупов! От этой мысли вновь вернулось недовольство. Не на себя — на события последних дней, которые словно чёрные бусины на нитке, подобрались один к одному.
Она попробовала подключиться к Э, но Управляющий Разум оказался недоступен.
— Позвольте, я сам обследую вас, — мягко сказал Дуг-Кагн. — Доксидот — гадкое вещество! Никогда не знаешь, не осталась ли гванта яда в вашем теле про запас!
— Вы тоже будете читать мне нотации? — сквозь стиснутые зубы спросила Татьяна.
Мысль о том, что Э не доступен для ментальной связи, привела её в крайнее раздражение, словно, открыв дверь в залитую солнцем комнату, она вдруг очутилась на свалке гниющих отбросов.
— Нет, — спокойно ответил крелл. — Я пришлю вам такая!
— Зачем? — удивилась Татьяна. — Чтобы починить биоморфор?
— Какой биоморфор? — изумился в ответ Дуг-Кагн. — Вовсе нет! Чтобы установить и активировать новую систему защиты Лазарета.
— Вы еще Жало с Роидского флагмана привинтите к нему! — проворчала Татьяна Викторовна.
— Вот и Лу-Тан говорил что-то подобное, — усмехнулся Дуг-Кагн, но в его голосе ей почудилась грусть. — Удивительно, насколько подобных себе учеников находят учителя на просторах галактики! «Кто станет угрожать маленькой станции на забытом перекрёстке миров? — сказал он мне как-то. — Кому настолько могущественному, что он посмеет сделать это, такое придёт в голову? Остальные же нам с Э не страшны!».
