Брайан Герберт - Дюна: орден сестер
Никто не догадывался о настоящих причинах этого уединения.
Мыслительная сфера Эразма была открыта, она лежала на полке, а независимый робот был увлечен разговором. Гилберт начал расхаживать по комнате, и Эразм заговорил:
– Ты понимаешь, что дразнишь меня сейчас, выставляя напоказ свою свободу передвижения?
Гилберт сел за стол, отбросил прядь волос со лба.
– Прости. Я буду сидеть.
Эразм усмехнулся.
– Ты ведь понимаешь, что это не решит проблему.
– Но это сохраняет тебе жизнь. Ты должен смириться с некоторыми жертвами и ограничениями, чтобы продолжать свое существование. Я спас тебя от Коррино.
– Я ценю это, но ведь с тех пор прошло восемьдесят лет.
Общение со своим старым учителем доставляло Гилберту истинное наслаждение.
– Разве не ты говорил мне, что машины бесконечно терпеливы?
– Это верно, но я не создан пассивным наблюдателем. Мне нужно провести чрезвычайно много экспериментов, чрезвычайно многое узнать об интригующих несоответствиях в поведении человека.
– Я понимаю твои затруднения, отец, но тебе придется удовольствоваться изучением материалов, которые я предоставляю, – пока мы не найдем другое решение. Я не могу оставаться здесь вечно.
Гилберт уже достиг того возрастного предела, когда даже невнимательные наблюдатели начинали удивляться его несокрушимому здоровью, тому, что он выглядит слишком молодо для своих лет, хотя он постарался состарить свою внешность. Чтобы сохранить тайну процедуры продления жизни, которой подверг его Эразм, Гилберт распространял слух, будто регулярно принимает меланж и это гериатрические свойства пряности дают ему живость, свежесть и энергию, не свойственные старости. Ведя аккуратные записи о приеме пряности, на самом деле он никогда ее не принимал. Меньше всего Гилберт Альбанс хотел, чтобы что-то заставило его выглядеть еще моложе.
Робот заговорил снова.
– Если я хочу быть ученым, то должен изучать человеческие взаимоотношения. Несмотря на досадную изоляцию, я нашел способ получать данные посредством энергетических цепей школы и ее вентиляционных систем. Располагая этими сведениями, я сумел создать более широкую сеть оптических волокон, систему глазков, чтобы следить за повседневной деятельностью твоей школы. Это захватывающе интересно.
– Если твои глазки обнаружат, батлерианцы сожгут школу.
– Нелогично, но интересно, – ответил Эразм. – Проведя изучение провокационного и поразительно непредсказуемого человеческого поведения, я вынужден согласиться с твоими заключениями.
Гилберт взял со своего стола документ, поступивший в библиотеку школы ментатов.
– Вот новый исторический труд, выпущенный батлерианцами. Его основная цель – уничтожение твоей репутации.
– Опять?
– Посмотри название – «Тирания робота-демона Эразма».
Он поднял книгу, и оптические волокна, внедренные в темные стены и потолок кабинета, считали изображение обложки тома.
Эразм снова усмехнулся.
– Название как будто не слишком объективное.
– Мне казалось, тебя интересуют аспекты пропаганды в исторических исследованиях.
– Меня всегда забавляет, как люди, почерпнувшие знания о событии вовсе не из первоисточников, способны так яростно искажать факты. Читая мемуары Агамемнона, я видел, как генерал-кимек искажает историю. Мне потребовалось много времени, чтобы понять – люди не ценят правду, она им не нужна. С другой стороны, машины очень много потеряли бы, если бы сознательно использовали для своих выводов ложные данные.
Гилберт коротко рассмеялся.
– Думаю, оскорбления тебя развлекают.
Робот подумал.
– Сотрудники моих лабораторий и домашние рабы веками ненавидели меня. Даже Серена Батлер меня презирала, а ведь она всегда была одной из моих любимиц. Только ты, Гилберт, понял мою истинную ценность.
– И даже я все еще учусь, – ответил Гилберт.
На самом деле он читал историю и знал по собственным наблюдениям, что робот действительно совершил большинство приписываемых ему ужасных поступков.
Эразм нетерпеливо велел:
– Открой книгу. Хочу прочесть, что говорят обо мне батлерианцы.
Гилберт послушно переворачивал страницы, чтобы Эразм мог просканировать и воспринять содержание.
– Ага, не знал, что у батлерианцев есть доступ к моим лабораторным журналам. Значит, после битвы один журнал нашли у Коррина? Я рад, что мои записи сохранились, хотя меня тревожит, что автор – и, вероятно, читатели этого тома – может делать столь нелепые выводы из моих тщательно исследованных данных. Думаю, я лучше понимаю страдания человека, чем сами люди, – сказал Эразм. Гилберт представил, как тот качает своей прекрасной флометаллической головой. – Но если бы ты смог найти мне подходящее тело, я бы продолжил свою работу.
– Ты знаешь, что сейчас это будет неразумно.
Хотя он любил независимого робота за невероятные возможности, которые тот перед ним открыл, Гилберт был очень осторожен и старался уберечь Эразма. При всем своем уме Эразм не вполне сознавал, с какими опасностями столкнется, если обнаружит свое присутствие. Вдобавок Гилберт не очень доверял ему – как знать, что он вздумает делать.
– Жаль, что люди создали такой хаос, – сказал Эразм, изображая долгий глубокий вздох. – На протяжении тысячи лет правление машин было весьма успешным и прекрасно организовано. Боюсь, галактика больше никогда не будет прежней.
Гилберт захлопнул «Тиранию робота-демона Эразма».
– Не спорю, но ты упускаешь ключевой факт.
– Ключевой факт? – Эразм как будто обрадовался. – Ну-ка поделись.
– Бесполезно критиковать людей за восстание, катализатором которого стал ты сам. Непосредственной причиной падения империи машин был ты. Лично.
Эразм как будто обиделся.
– Как это? Возможно, я и внес небольшую лепту, сбросив ребенка Серены с башни…
– Во всех отношениях, – возразил Гилберт. – Если бы не ты, машины не потерпели бы поражение. Ты бросил вызов Омниусу, поставив под вопрос верность людей-рабов, которые ранее не оказывали организованного сопротивления. Ты предположил, что сможешь заставить надзирателей выступить против машин. Ты посеял семя восстания.
– Это был интересный эксперимент, – сказал Эразм.
– Уничтоживший Синхронизированную империю. Без тебя Иблис Джинджо не смог бы организовать свои мятежные ячейки и даже не задумался бы о захвате миров Омниуса. Когда ты убил младенца-сына Серены Батлер, сбросив его с балкона перед многочисленной толпой, ты высек искру на трут, который сам же подложил.
– Необычное заключение. – Эразм, казалось, замялся, потом признал: – Если посмотреть с этой точки зрения, возможно, я несу ответственность.
Гилберт встал из-за стола.
– Думай об этом, отец, когда тебе будет здесь одиноко и тревожно. Если бы ты вел себя осторожнее, империя машин, может, и устояла бы. А поскольку ты единственное, что от нее осталось, и я о тебе тревожусь, я намерен быть особенно осторожным.
Он снова запер сферу памяти робота в тайном шкафу, убедившись, что все запоры и замки на месте. И пошел наставлять учеников, как упорядочивать мысли по образу и подобию мыслящих машин.
История вспоминает меня со страхом, ужасом и ненавистью. Мне все равно – лишь бы не забывали.
Генерал Агамемнон. Новые мемуарыМастер меча Эллюс вел небольшую группу охотников-батлерианцев, чувствуя себя скорее падальщиком, чем хищником. Омниус и силы роботов были полностью разгромлены, и даже их дезактивированные останки не представляли никакой опасности; уничтожены были и мятежные кимеки, от них остались только мертвые ходячие машины и пустые тайные станции.
Но все это еще предстояло зачистить.
В ледяных развалинах крепости кимеков на Хессре исследователи-люди обнаружили базу данных знаменитого титана Юноны; в этих записях имелись данные о расположении множества тайных баз кимеков, и Манфорд приказал все их уничтожить, чтобы базы не попали в руки алчных людей вроде Джозефа Венпорта. Эллюс и его охотники методично проверяли каждую группу координат из записей с Хессры и превращали базы машин в дымящиеся развалины. Миссия обещала продлиться полгода, а то и больше, и все это время он будет вдали от штаб-квартиры батлерианцев, лишь изредка представляя отчеты о своих достижениях.
В годы безжалостной муштры на Гиназе Эллюс и Анари Айдахо, товарищи, соперники, иногда любовники, увлеклись легендами о славном джихаде Серены Батлер. Плененные рассказами об этих героических днях, они с Анари жаждали сразиться с армиями боевых роботов или яростных ходящих кимеков… но родились с опозданием на сто лет. Им оставались лишь операции по ликвидации остатков… но и эту работу необходимо было сделать.
Его разведывательный корабль прибыл на очередное место – покрытый кратерами, лишенный атмосферы камень, который с трудом можно было назвать планетой. Роботам атмосфера не нужна, а мозг кимеков в защитном корпусе мог жить где угодно. Если бы эта система не была отмечена в тайных записях кимеков, никто бы не потрудился заглянуть сюда.
