KnigaRead.com/

Роберт Хайнлайн - Гражданин Галактики

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Роберт Хайнлайн, "Гражданин Галактики" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Потом говорил ее сын. Торби с удивлением заметил, что отчасти понимает речь капитана: она являлась отрывком из того поручения, которое передал ему Торби, если судить по сочетаниям звуков.

Ему отвечал Главный инженер, возрастом старше Краузы. Потом еще несколько человек, мужчины и женщины, тоже произносили речи. Первый помощник что-то спросила ей ответили хором, стройно и единодушно. Несогласных не было.

Торби пытался встретиться взглядом с доктором Мэйдер, когда капитан подозвал его на интерлингве. Торби посадили на высокую табуретку посреди комнаты, и он чувствовал, что взгляды всех собравшихся в комнате устремлены на него, причем взгляды эти не вполне дружелюбны.

– Подойди сюда!

Торби поднял голову и увидел, что капитан и его мать смотрят на него. Он не понимал, то ли старуха сердита, то ли это обычное выражение ее лица. Торби заторопился к ним.

Она погрузила ложку в его миску и облизала ее досуха. Он чувствовал себя так, будто совершает что-то ужасно неуместное, но его научили так заранее. Он зачерпнул ложкой из ее миски и робко съел содержимое. Старуха потянулась к нему, наклонила его голову и коснулась увядшими губами обеих его щек. Он ответил на этот символический поцелуй и почувствовал, как весь покрывается гусиной кожей;

Капитан Крауза поел из миски Торби, и он поел из миски капитана. Затем Крауза взял нож и, держа его большим и указательным пальцами, шепнул на интерлингве:

– Смотри, не закричи.

Он надрезал руку Торби пониже плеча. Торби с презрением подумал, что Бэзлим научил его спокойно переносить боль вдесятеро сильнее. Хлынула кровь. Капитан вывел его на место, где все могли его видеть, громко сказал что-то и держал руку Торби так, что лужа крови натекла на пол. Капитан наступил в нее, растер сапогом, опять что-то громко произнес, и все шумно приветствовали обоих. Капитан сказал Торби на интерлингве:

– Твоя кровь вошла в нашу сталь, наша сталь в твоей крови.

Торби часто приходилось сталкиваться с такой символической магией, и он понимал ее дикую и ясную логику. Гордость охватила его теперь он стал частью корабля. Жена капитана заклеила пластырем ранку. Затем Торби обменялся едой и поцелуями с ней, а потом и со всеми остальными: со своими братьями, дядьями, сестрами, кузенами, тетками.

Мужчины и мальчики не целовались с ним, а жали ему руку и хлопали по плечу. Подходя к девушкам, он не знал, как себя вести, но они не целовали его; они хихикали, краснели и поспешно дотрагивались до его лба.

По мере того, как он проходил вдоль столов, дежурные девушки убирали миски с кашей чисто ритуальной едой, символизирующей скудный рацион, питаясь которым, Народ смог бы пролететь через космос в случае необходимости, и накрывали столы для настоящего пира. Торби объелся бы кашей по уши, если бы не пользовался трюком: не ешь, а только возьми ложку и чуть коснись ее губами. Но все равно, когда он, принятый в Семью, наконец уселся на холостяцкий край стола, он совсем не мог есть. Восемьдесят с лишком новых родственников это многовато. Его сломили усталость, нервное напряжение и разочарование. Все же он пытался есть. Через некоторое время он услышал чью-то реплику, из которой понял только одно слово: «фраки». Он поднял голову и увидел, что юноша, сидящий напротив, неприятно усмехается.

Председательствующий, сидевший справа от Торби постучал по столу, требуя внимания.

– Сегодня мы будем говорить только на интерлингве объявил он, и в дальнейшем станем следовать обычаю, чтобы постепенно приучить нашего нового родственника к нашему языку. Взгляд его холодно остановился на юноше, который смеялся над Торби. Что касается тебя, Дальний Кузен по Узам Брака, напоминаю, что мой Приемный Младший Брат старше тебя. Зайди ко мне в каюту после ужина.

Юнец, казалось, испугался:

– Что ты, Старший Кузен, я только сказал…

– Довольно, отрезал молодой человек и спокойно обратился к Торби: Возьми-ка вилку. Люди не едят мясо руками.

– Вилку?

– Слева от твоего прибора. Наблюдай за мной и научишься. Не обращай на них внимания. Этих молодых дурней еще надо учить тому, что, когда Бабушка говорит, она говорит дело.

Торби переселили в четырехместную каюту. Ее делили с ним Фриц Крауза, его старший молочный брат и староста холостяков, Чилан Крауза-Дротар, второй двоюродный брат Торби по узам брака, и Джери Кингсолвер, его племянник по старшему женатому брату.

В результате он очень быстро овладел финским. Но в первую очередь ему понадобились не финские слова, а заимствованные из других языков, изобретенные для выражения разных тонкостей степени родства. Язык отражает культуру; большинство языков различает брата, сестру, отца, мать, тетку, дядю, и поколения, как-то: пра, пра-пра. В некоторых языках, например, нет различия между «отцом» и «дядей»; язык отражает также и племенные обычаи. Напротив, в других языках (например, в норвежском) различаются дядья с отцовской и материнской стороны. Свободные же маркетеры могут в одном лишь слове выразить такое родство, как «мой двоюродный, ныне покойный, наполовину приемный дядя с материнской стороны по узам брака», и слово обозначает именно это родство и никакое другое. Точно так же может быть обозначено родство любой ветви родословного древа с другой ветвью. Если в большинстве культур для обозначения степени родства хватает дюжины слов, то у маркетеров таких слов более двух тысяч. Их языки быстро находят выражения для обозначения разницы в поколениях, в прямых и боковых линиях, в кровном и приемном родстве, в возрасте внутри одного поколения, в поле говорящего или объекта разговора, в кровном и духовном родстве и в жизненном статусе. Первой задачей Торби было выучить то слово, с которым он должен обращаться к каждому из восьмидесяти с лишним новых родственников; ему следовало разобраться в точной степени родства, близкого отдаленного, в старших и младших родственниках; нужно было запомнить те обращения, с которыми каждый из них должен заговаривать с ним. Пока он все это не усвоит, разговаривать было нельзя, потому что иначе он мог попасть в неловкое положение, стоило ему открыть рот. Нужно было связать вместе пять понятий относительно всех обитателей «Сизу»: лицо, полное имя (его теперь звали Торби Бэзлим-Крауза), фамильный титул, то, как должно это лицо обращаться к нему, и статус его на корабле (например, «Первый помощник» или «Второй помощник Корабельного кока»). Он усвоил, что в семейных делах к каждому следует обращаться согласно семейному званию, но если речь шла об обязанностях на судне, то нужно употреблять корабельный чин, и если старший по званию разрешает, то можно пользоваться именем. Прозвищ здесь почти не существовало, так как с прозвищем можно обращаться только к стоящему ниже, и никогда – к стоящему выше.

Не усвоив этих различий, он не мог быть полноценным членом Семьи, хотя по закону и являлся таковым. Жизнь на корабле была кастовой системой с такими сложными обязанностями, привилегиями и ритуалами, что по сравнению с ними четко разделенное на социальные слои общество Джаббала казалось хаосом. Жена капитана была матерью Торби. но она также являлась Заместителем Первого помощника, и обращение к ней зависело от того, что нужно сказать. Так как Торби был уже в статусе холостяка, материнские заботы о нем кончились прежде, чем начаться; тем не менее она обращалась с ним тепло, как с сыном, и подставляла щеку для поцелуя, точно так же, как и делившему с Торби каюту старшему брату Фрицу.

Но в качестве Заместителя Первого помощника она могла быть холодна, точно сборщик налогов.

Положение ее было нелегким: она не могла занять место Первого помощника, пока старуха не смилостивится и не умрет. А до тех пор она была для свекрови ее правой рукой, ее голосом и горничной. Теоретически высшие должности считались выборными, на самом же деле система была жесткой: Крауза стал капитаном потому, что это место занимал его отец; его жена являлась Заместителем Первого помощника потому, что была его женой, и когда-нибудь должна была стать Первым помощником, чтобы управлять им и его кораблем, как это делает его мать. А пока она должна отрабатывать свой будущий высокий ранг самой тяжелой работой на корабле, не имея передышки, ибо должность Первого помощника была пожизненной, разве что кого-то из них осудят, сместят и сошлют на какую-нибудь планету за неудовлетворительное исполнение своих обязанностей или сбросят в холодную пустоту космоса за нарушение древних законов «Сизу». Но это не более вероятно, чем двойное затмение, и поэтому приемной матери Торби оставалось надеяться на сердечную недостаточность, инсульт или какой-нибудь другой старческий недуг у свекрови.

Как приемный Младший сын капитана Краузы, номинального главы клана «Сизу» (истинным главой являлась его мать), Торби был старше большинства своих новых родственников по статусу клана (корабельного чина у него еще не было). Но это вовсе не делало его жизнь легкой. Статус дает определенные привилегии это несомненно! Но он также налагает и обязанности, которые гораздо более обременительны, чем привилегии приятны. Быть нищим много легче.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*