Кори Доктороу - Лучшее за год XXIV: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк
После этого половина солдат построилась и направилась к нам вверх по склону.
— Похоже, нам сейчас достанется, — заметил Мурдо.
— Бежим, скорее!
— Нет смысла, — возразил я. — Они нас пристрелят.
— Интересный план, — сказал Мурдо.
Но мы не так уж отчаивались, не так уж. Мы подняли руки над головой и ждали ударов ботинок и прикладов.
XI
Цзинь ян номер два
Солдаты были уже метрах в двадцати от нас, когда я услышал странный свистящий звук и увидел вспышки на противоположном склоне. Потом, секундой позже, долетел другой звук, размеренное «та-та-та»…
Я бросился плашмя на траву. Шестеро солдат вскинулись, завертелись и попадали на землю прямо передо мной. Те, кто был на берегу озера, тоже упали. За несколько секунд все закончилось. Я лежал, закрыв голову руками, потом поднялся, меня вырвало.
За озером, на склоне горы, неожиданно появились темные фигуры, они начали спускаться. Мужчины, женщины, дети — всего человек двадцать, — их оказалось намного больше, чем я видел накануне. Двое тащили легкий станковый пулемет, Мартин и Ангус. Я еще удивлялся, почему их не призвали. Я ошибался. Они уже выполнили свой долг. А для того, кто однажды побывал в армии, рассказывали они мне позже, раздобыть оружие уже не составляет труда. У спекулянтов можно найти даже бронебойные снаряды. Но все это было потом.
А вот что случилось прямо тогда, пока дети мародерствовали, обчищая тела погибших солдат: к нам подошла Эйлисс, все ее лицо было перемазано, в руках она держала винтовку. Она улыбалась, зубы на ее грязном лице выглядели очень белыми.
— Это было замечательно! — сказала она. — Видит бог, ребята, вы герои! Это ж надо — так сбросить на них машину!
— Это была его идея, — сказал Мурдо, указав на меня. Эйлисс обняла меня, зажав винтовку в одной руке, что было довольно опасно.
Я посмотрел на Мурдо и Эвана. Они посмотрели на меня. Я знал, о чем они думали. Нам не удастся уйти. На минуточку, эта шайка теперь нас ни за что не отпустит. По очень понятной причине, ведь мы можем рассказать кому-нибудь о том, что знаем. Так или иначе.
Как и у бедняги Цзиня Яна, того китайского парня на борту лайнера, которого по ошибке приняли за воздушного террориста, у меня и в мыслях не было начинать войну. Но я начал ее. Войну в своей стране, войну между ветеранами и переселенцами, войну между эвакуированными и лаггерами. Войну, которая разрасталась так же неотвратимо, как поднимался уровень моря. Войну, которая длится до сих пор. Если бы я знал, что так случится, я, наверное, рискнул бы убежать, даже если бы это означало получить пулю в спину. Я не знаю даже теперь, после всех этих лет. И конечно, не знал тогда. Все, что я знал, — это что Эйлисс смотрела на меня так, как никто никогда на меня раньше не смотрел. Смотрела так, будто гордилась мной.
Лаггеры, подумал я. Слишком тупые для службы в армии. Но не слишком трусливые для драки.
— Ну да, — сказал я. — Идея была моя.
Стивен Бакстер
Тайна Тихого океана[198]
Примечание редактора. Сага о возвращении воздушного линкора «Relchsmarschall des Grossdeutschen Reiches Hermann Goering»[199] в небо Лондона и о героических подвигах объединенной команды, состоявшей из служащих ВВС Великобритании и личного состава люфтваффе на борту огромного schlachtschiff,[200] затмила историю о том, что приключилось с его давно погибшей командой и что она обнаружила во время своей попытки пересечь Тихий океан, — насколько их открытия вообще доступны для понимания. Поэтому с согласия семьи Би-би-си решила напечатать нижеследующую отредактированную копию сохранившегося на борту личного дневника корреспондентки Блисс Стирлинг. Мисс Стирлирг сдала с отличием экзамен на степень бакалавра по математике в Гиртон-колледже, в Кембридже, и потом служила фотокор-респондентом в ВВС Великобритании. Несколько лет она была картографом в рейхе, занималась топосъемкой объектов продовольственного снабжения армии для генерального плана «Ост» на востоке. Кроме того, она была еще и знаменитой летчицей. Когда она пропала, ей было всего двадцать восемь лет.
15 мая 1950. День 1-й. Я забрала свой «Спитфайр»[201] на базе ВВС Великобритании в Медменхаме[202] и взлетела в чистое небо Англии. Я летала на «спитах» повсюду — в британских колониях и в Азии во время совместных операций с люфтваффе. И все же «спиты» предназначены для полетов в летних небесах Англии; жаль, что я родилась слишком поздно, — не успела поучаствовать в «странной войне»,[203] согласна была бы даже не стрелять, а просто полетать.
А сегодня началось настоящее приключение: я взлетела, чтобы войти в команду «Геринга» — «Зверя», как называл его Черчилль, до того как его повесили. Я набрала высоту, одновременно уравнивая наши скорости. Я уравнивала, а не «Зверь» — он-то ради нашего удобства не качнул бы и крылом. Мы летели с постоянной скоростью в 220 узлов курсом на восток, к центральному Лондону. «Зверя» трудно не заметить даже с земли — ясно различимую на фоне яркого неба черную махину. А вблизи он больше похож на большое гудящее здание — небоскреб где-нибудь в Нью-Йорке или, может быть, в Германии, — чем на самолет.
Я сильно волновалась. А кто бы не волновался? На борту этой гигантской машины я собиралась вместе с другими смельчаками впервые в истории облететь вокруг земного шара — этого не удавалось еще никому из известных первопроходцев прошлого. Мы бросали вызов великой тайне Тихого океана. При условии, конечно, что я смогу сесть на эту чертову штуковину.
Я зашла сверху, прошла над хвостовым стабилизатором «Зверя», который сам был высотой с собор Святого Павла, и пошла на снижение. Она была как раз на спине «Зверя» — небесная взлетно-посадочная полоса, на которую мне предстояло посадить свой «спит». Я пересчитала крылья его знаменитой конструкции с огромными тяжелыми гондолами двигателей и гудящими пропеллерами — их было четыре пары, — разглядела стеклянные блистеры орудийных башен на концах этих крыльев, на хвостовом стабилизаторе и вокруг носа. Поговаривали, что у «Зверя» есть даже собственные зенитки. Несколько маленьких короткокрылых самолетов, которые, как я позже узнала, немцы называли «фаэтонами», крепились у оснований больших крыльев машины. Все были выкрашены в черный цвет и разрисованы крестами люфтваффе. Несмотря на то что, говорят, в брюхе у «Зверя» установлен атомный реактор, едва ли возможно поверить в то, что такое чудовище вообще способно летать, и, глядя на него, я никогда не поверила бы, что он вообще сможет приземлиться.
Но, как и вся техника нацистов, машина обольстительно красива.
Я почти завершила посадочные маневры, но этот последний этап приземления — проход сквозь лес лонжеронов и радиоантенн — был опаснее всех. Однако гордость не позволила мне ни малейшего колебания. Колеса бесшумно коснулись посадочной полосы, стопорный крюк зацепился за тормозные тросы, самолет тряхнуло, и он остановился перед заграждением. На спине «Зверя» стоял парковщик, одетый во что-то вроде прорезиненного комбинезона; он был привязан к палубе, чтобы не сдуло. Он сделал мне знак припарковаться около орудийной башни крыла.
Итак, я откатилась. Блисс Стирлинг, девушка-репортер, на палубе «Геринга»! Где-то там, внизу, я знала, проплывал Лондон. Но спина «Зверя» такая широкая, что, когда стоишь на ней, земли не видно…
День 2-й. Главным событием этого дня для меня был роскошный ланч в ресторане, который доктор Цилиакс называет «одним из маленьких ресторанов на schlachtschiff», там на серебряных приборах подавались продукты из провинций Великой Германии, польская говядина и французское вино. Чувствовала я себя, как во время круиза на океанском лайнере или на каком-нибудь роскошном дирижабле.
Пока мы ели, «Зверь» кружил над Германией, которую Джек Бове упорно называл «Берлином», что очень раздражало Цилиакса. Флотилии самолетов-дозаправщиков взлетали в воздух, чтобы снабжать нас горючим, водой, провизией и другими расходными материалами, и мы постоянно были окружены бипланами, снаряженными кинокамерами с нацеленными на нас объективами.
Джек Бове символически представлял свою страну, США, в этой экспедиции, так же как я — Британию. Он — офицер ВВС Соединенных Штатов, поэтому ему было дано обещание какое-то время поуправлять самолетом во время этого эпохального полета. Мы — два символа — находимся в подчинении Вольфганга Цилиакса, который сам является офицером люфтваффе, хотя, будучи инженером, никогда не ссылается на свое воинское звание. Он — один из главных проектировщиков «Зверя». Думаю, нам втроем предстоит провести вместе много времени. Вот радость.
Этим утром Цилиакс повел нас с Джеком на экскурсию по «Зверю». Конечно, нам не показали ничего, что представляло бы серьезный интерес, например атомный реактор или реактивные двигатели, которые, говорят, стояли на некоторых «фаэтонах». По моим впечатлениям, Цилиакс действительно проявил редкое для ученого-исследователя самообладание, не выболтав нам все, что знал о своем детище, просто из любви к нему.
