Фрэнсис Вилсон - Охота на клона
— Куда именно?
— В главный сектор.
— Обойдется недешево.
— А то я не знаю. Если подключишься, я заплачу сполна.
— Разве я когда тебя подводил? — поинтересовался Элмеро со своей жуткой ухмылкой.
— Ни разу, — ответил я, — но кто знает? Док у тебя?
— Скоро будет. Настало время для его обычной понюшки.
— Если увидишь его, попроси дождаться меня. Я скоро буду.
— Ладно.
Экран опустел.
— Если он друг, зачем платить?
— Он берет с меня плату, потому что занимается такими вещами профессионально — среди прочего. Мы друзья, но это не значит, что я могу когда угодно просить его об услуге. Бизнес есть бизнес.
По виду мальчишки я догадался, что он почти ничего не понял, поэтому сменил тему на более близкую ему:
— Пообедать хочешь?
— Конечно. Тут?
— Нет, не здесь. В ресторане.
У него сверкнули глаза.
— Сидеть? За столиком?
Можно подумать, я предложил ему слетать в лунапарк.
— Да. На двенадцатом уровне есть одно местечко, где…
Он вскочил со стула и бросился к выходу.
— Пшли!
VI
— Тебя стошнит, — предупредил я. Подкидыш явно вознамерился заказать все меню — по две порции каждого блюда.
— Никогда не ел бифштекс.
Он старательно подбирал слова. Видимо, на него повлияло то, что мы сидели в зале, полном настоящих.
— И здесь ты его не получишь.
— Она сказала «бифштекс»! — возразил мальчишка, показывая на сверкающий экран меню на нашем столике. Столик читал содержимое меню монотонным женским голосом, параллельно подчеркивая каждую прочитанную строчку. Я просмотрел напечатанный список блюд. Мое чтение оставляло желать лучшего, хотя за последний год я заметно продвинулся.
— Точно. Есть бифштекс под грибным соусом. Но он не из настоящего мяса.
В таких дешевых забегаловках настоящего мяса не жди — тут оно никому не по карману.
— Можешь заказать бифштекс из хлорофильной коровы или из сои.
— Что за хлорофильная корова?
Я не хотел вдаваться в объяснения о фотосинтетическом скоте, поэтому просто сказал:
— Соевый по вкусу совсем как настоящий. К тому же он больше.
— Соевый мне! Два!
— Надо говорить: «Дайте, пожалуйста, два соевых бифштекса». Два не дам. Получишь один. — Мальчишка надулся, и я пояснил: — Если съешь один и не наешься, закажу тебе второй.
Он улыбнулся; на какую-то долю секунды он стал обычным ребенком.
Себе я заказал сандвич с искусственными креветками и пиво. Мне показалось, будто я его отец или родственник, когда я помогал ему выбить заказ на панели управления. Разрешил добавить соево-шоколадный молочный коктейль и крученую пастилу. Мне уже долгие годы не доводилось чувствовать себя отцом. Если быть точным, десять лет. Как ни странно, у меня потеплело на душе. Если не буду осторожен, могу и привыкнуть!
— Как тебя зовут, парень?
— Эм-Эм.
Просто и понятно.
— Ясно, Эм-Эм. Скоро нам подадут обед. А пока сиди отдыхай.
Я наблюдал за ним, пока мы ждали. Он не мог оторвать взгляда от снующих по залу подносов. Два раза мне показалось, что он сейчас слопает чье-нибудь сладкое. Наконец к нам тоже подкатил поднос на колесиках, и блюда соскользнули на стол. Как положено, поднос осведомился, не желаем ли мы заменить заказ. Я сказал, что нет, не желаем, и положил палец в гнездо оплаты. Когда поднос укатил прочь, я обернулся к беспризорнику. Он держал бифштекс обеими руками и жадно грыз его.
— Положи! — рявкнул я, стараясь не привлекать к нам внимания.
К его чести, он не уронил бифштекс на пол и не швырнул им в меня. Просто положил на тарелку.
— Чего еще? — обиженно спросил он, слизывая с губ соус.
— Ты что, хочешь поставить меня в неловкое положение? Слыхал когда-нибудь о ноже?
— Ясно, слыхал.
— Так вот, если не хочешь, чтобы все поняли, что ты беспризорник, пользуйся ножом!
Он ухитрился ухватить бифштекс левой рукой, а правой принялся отрезать от него кусок. Я уже собирался рассердиться по-настоящему, но понял, что он не нарочно меня злит.
— А ну, положи все на место, — тихо приказал я.
Он нехотя положил бифштекс на тарелку и принялся облизывать пальцы.
Раз уж я привел его сюда, нельзя, чтобы он устроил спектакль. Я взял вилку и сказал:
— Когда ты находишься в обществе настоящих, есть руками нельзя. Это называется «вилка». Вот как ею пользоваться.
Когда я взял нож и склонился к его тарелке, желая показать, как резать мясо, он метнулся вперед и накрыл тарелку руками. Но почти сразу убрал руки и откинулся назад. Я понял: в нем говорит инстинкт. Наколол на вилку край, от которого он откусил, отрезал кусок с отпечатком его зубов и протянул ему вилку. И стал наблюдать за ним. Он жадно схватил ее и сунул мясо в рот, а потом принялся жевать, закрыв глаза.
— Бифштекс? — уточнил он тихо, проглотив мясо.
— В общем, очень похоже на бифштекс. Но настоящие здесь только грибы.
Он набросился на еду. Не успел я съесть и половины сандвича, как он уже расправился со своей порцией. Вот что мне нравится в соевых бифштексах: ни жира, ни костей, ни хрящей.
— Ты обещал второй.
— Слушай, ты не привык к густой подливке и такому…
— Ты обещал!
— Ладно, ладно!
Я заказал ему второй соевый бифштекс, но решил, что без добавки крученой пастилы он обойдется. Прикончил свой сандвич и стал смотреть, как он расправляется со второй порцией. Он так жадно ел, что я не сомневался: у него разболится живот. Но он меня удивил. Попросил еще и сладкое. На выходе я купил ему шоколадное мороженое. Мы не успели пройти и полпути, как он уже заглотал его. Когда мы стояли на платформе, ожидая пневмотрубы на Бруклин, мальчишка вдруг позеленел.
— Как ты? — спросил я.
— Нехорошо, сан.
— Неудивительно после всего, что ты…
Он метнулся к писсуару. Но не добежал. Жижа, в которой можно было различить шоколад, соевый бифштекс и пастилу, фонтаном хлынула на платформу. Облепившись, он вернулся в зону посадки, вытирая рот рукавом.
— Я же говорил, что не стоит брать второй бифштекс.
Он улыбнулся мне и показал пальцем в сторону гравитационной трубы, которая вела назад, в ресторан.
— Закажешь третий?
Я отвесил ему легкий подзатыльник. Улыбаясь, он с легкостью увернулся.
VII
— Ищем беспризорников, а? — Элмеро мерзко осклабился, когда я рассказал ему о деле Хамбота, и повторил вопрос. Кажется, ему нравилось меня злить.
Док тоже был на месте; он ловил кайф над бокалом жуткой смеси бледно-желтого цвета — по виду «буравчика». У Дока круглая черная физиономия, осанистая фигура и круглые совиные глаза. Остается еще год до того, как ему вернут его лицензию и разрешат заниматься врачебной практикой; пока он ждет, коротает время в основном у Элмеро.
— А моя задача в чем? — поинтересовался он.
— Мне нужны результаты вскрытия мертвых детей. Сколько ты берешь за консультацию?
Док хохотнул.
— Заплати, сколько я должен в этом заведении.
Я перевел взгляд на Элмеро; тот передернул узкими плечами.
— Вполне разумно, — заявил он.
— Но у меня нет доступа к нужным сведениям, — сказал Док. — А без данных я ничего тебе не скажу.
— Все в порядке. Элмеро подключится к…
— Элмеро не может подключаться куда угодно! — с невозмутимым видом перебил меня Элмеро, выразительно глядя на беспризорника у меня за спиной.
— Он не заложит, — заторопился я, кладя руку на плечо мальчишки. Тот держался молодцом. Поздоровался, войдя, и молчал. — Эм-Эм не подведет. Надежный парень.
Элмеро поднял брови и склонил голову набок.
— Ты за него отвечаешь?
— Отвечаю. Ядром клянусь. — Я понимал, что мне ничего не грозит. Так как беспризорников не считают за людей, они не имеют права свидетельствовать в суде.
— Хорошо.
Элмеро подъехал на кресле к коммутатору и начал тыкать проводки. Довольно скоро он взломал файлы коронера, и мы начали искать. В возрастной категории до пяти лет обнаружились один неопознанный труп мужского пола и один — женского. Оба с незарегистрированными генотипами. Они скончались в интересующий нас период времени. Док подошел поближе и просмотрел записи. Дважды.
— На вскрытии не обнаружено ничего, кроме механических травм; все травмы получены одновременно, после падения с высоты. Не выявлено ни отравляющих, ни загрязняющих веществ, ни следов насилия. Имеется два трупа в остальном здоровых детей, которые умерли в результате падения с высоты шестидесяти этажей высотного комплекса, у подножия которого они и были найдены.
Тут вмешался Эм-Эм:
— Нет наркотиков? Нет секса?
С нашего прихода к Элмеро он открыл рот во второй раз.
— Кажется, я уже все сказал, — обиделся Док.
