Дмитрий Золотухин - Капитан народа (СИ)
— Скоро — это когда? — спросил Виская.
— В течение месяца, если все пойдет по плану, — кивнул генерал. — Раз флот ушел…, возможны неожиданности.
— А что не так с флотом?
— Так ведь его отозвали обратно к Земле — защищать священную особу Императора, — саркастически ответил Кошкин.
— Там кроме Императора еще десять миллиардов землян, — заметил Виская.
Новость была малоприятной. Теперь Альянс мог прислать в гости транспорты с подкреплением или загруженные ракетами крейсера. Впрочем, флотских, которым приходилось решать задачу с волком, козой и капустой, тоже можно было понять.
— Это верно, — командующий встряхнулся и, нажав клавишу на наручном комм-браслете, вывел знакомую до тошноты карту острова. — Впрочем, отставить лирику. Теперь на острове достаточно регулярных войск. Ваша работа, полковник — зачистить оставленную мятежниками территорию от банд, восстановить порядок. Пора, наконец, Гражданской гвардии приступить к исполнению своих обязанностей.
— Так точно, — козырнул Виская. — Но у меня к вам просьба, господин генерал….
Когда Виская спускался с вершины, направляясь во временный штаб Гражданской Гвардии (размещенный в одном из блиндажей на склоне Лысой горы), он слышал, как генерал говорил в комм-браслет:
— И чтобы сегодня же вечером в Сан-Мартин был отправлен шаттл. Что? Да с чем угодно! Хоть песком загрузите, если в Сан-Мартине нужен песок!
Желтый свет посадочных огней озарял выжженный до черноты грунт полевого аэродрома Конский Мыс, пробиваясь через вечернюю дымку. Двое — мужчина в гвардейской форме и женщина в темном плаще — пройдя между прожекторов, подошли к стоящему на краю летного поля небольшому шаттлу.
— Господин полковник, шаттл готов, — толстый пилот, выйдя из машины, отдал Вискае честь.
— Отлично, мы сейчас, — кивнул Педро. — Заглянув в салон шаттла, он усмехнулся, увидев большой мешок.
— Песок?
— Крабы, — вмешалась Бланка. — Раз уж ты меня отсылаешь, я решила не ехать к отцу с пустыми руками.
— Логично, — Виская повернулся к пилоту. — Готовься к взлету. Мы сейчас….
Козырнув, пилот скрылся в кабине. Педро обнял жену за плечи.
— Тебе пора.
Бланка молчала. С одной стороны, ей до смерти надоел этот Конский Мыс, эта вонючая хижина, холод и сырость. Ей очень хотелось вернуться в столичный особняк Кастехонов, вновь повидать отца. Но с другой стороны…. Получалось, что она бросала мужа. Пусть и по его же просьбе.
— Выше нос, красавица, — улыбнулся Педро, взяв жену за подбородок. — Твое главное дело сейчас — наш ребенок. Сбереги его. А со всякой мелочью вроде мятежников я разберусь.
Поцеловав супругу, Виская отошел. Когда шаттл, наконец, вертикально взмыл в темно-синее вечернее небо, Бланка прижалась лбом к иллюминатору и заплакала.
29.
28 февраля 2771 г. Район города Сан-Мартин, планета Ла-Магдалена.
Пролетев над поросшими лесом горами Зеленого пояса, шаттл помчался над освоенными землями. Среди скрытых темнотой полей сверкали огни деревень, темные ленты дорог озаряли фары гравимобилей. Это была уже столичная область, на землю которой никогда не ступал вражеский сапог.
Неожиданно летящую машину тряхнуло. Взглянув в иллюминатор, Бланка увидела нечто вроде огненной стрелы, с ревом обогнавшей шаттл. Оставляя белый след в темном небе, ракета мчалась в сторону города.
Встав с кресла, Бланка перешла в кабину и села в пустое кресло второго пилота. Летчик взглянул на женщину неодобрительно, но возражать не стал.
Впереди на фоне уже светлеющего неба высилось нечто вроде черной горной цепи: в Сан-Мартине ввели режим затемнения. Огненные копья ракет, оставлявшие за собой белые следы, обрушивались на город. Кое-где среди черных зданий уже мелькали огни пожаров.
— Госпожа, у нас над головой — флот мятежников, — нервно сказал пилот. — Не знаю, дадут ли нам посадку.
Реактивные снаряды взлетали и с поверхности: ПКО Ла-Магдалены пыталось отразить удар из космоса. На глазах Бланки из-за ближайших холмов в небо ушло шесть тяжелых ракет, оставляя за собой огненные хвосты.
— Шаттл 123 запрашивает посадку, — говорил пилот, включая связь.
— Шаттл 123, посадку не разрешаем. Полоса повреждена. Направляйтесь на запасной аэродром.
— Проклятье, — выругался пилот, а затем виновато обернулся к Бланке: — Извините, сеньора, но нам придется садиться в Мендосе.
Разговор ненадолго прервался: с грохотом, перекрывавшим даже шипенье двигателей шаттла, по ночному небу пронесся огненный шар. Пролетев над городом, болид скрылся за горизонтом.
"Один мятежник отлетался, — подумала Бланка. Хорошо, что он рухнул не прямо на город". Но вслух сказала другое.
— Погодите. Ведь этот шаттл может садиться вертикально?
— Разумеется — на бетон или на плотный грунт, — ответил пилот, отворачивая машину от аэродрома.
— Отлично. У вас есть карта Сан-Мартина?
Когда шаттл со знаками различия Империи Земли опустился на бетонную площадку, к нему бросились солдаты охраны — дом командующего корпусом охраняли военные. В проеме люка показалась молодая женщина, державшая в руках тяжелый мешок.
— Крабов заказывали? — спросила она, швырнув мешок к ногам лейтенанта охраны.
— Донна Бланка, — офицер опустил оружие. — Мы вас не ждали.
— Извините, — улыбнулась женщина, выходя. — Добиралась на попутке.
Один из солдат по приказу командира подхватил мешок. Охранники и Бланка отошли от шаттла, чтобы не попасть под выхлоп.
Когда шаттл, взревев водородными двигателями, взмыл в темно-синее рассветное небо, на крыльцо особняка вышла пожилая, но все еще очень красивая женщина.
— Мама! — совсем по-девчоночьи закричала Бланка и бросилась в объятия матери.
30.
30 апреля 2771 г. Остров Эспаньола, планета Ла-Магдалена.
На два месяца война зашла в "позиционный тупик". Остатки экспедиционного корпуса Альянса, получившие в конце февраля сильное подкрепление, закрепились на плацдарме вокруг Барранкильи, окруженные войсками группы армий "Ла Магдалена". Головин не собирался терять своих людей, атакуя мощные укрепления мятежников. Он ждал.
Полковник Виская разместил свой штаб в рыбачьем поселке на южном берегу озера Тесоко. Один из трех батальонов Гражданской гвардии охранял "спокойный" участок озерного берега, два оставшихся поддерживали порядок на контролируемой Империей территории острова. Охранную службу несли и остатки эспаньольских ополченцев.
Педро смотрел на озаренное заходящим солнцем озеро. Слева местное светило заходило за остров Легаспи, впереди за широкой полосой воды темнел северный берег, занятый мятежниками.
Молодой офицер в новой, необношенной форме вошел в кабинет полковника и четко отдал честь.
— Господин полковник, майор Давила прибыл для дальнейшего прохождения службы!
— Садитесь, майор, — официально ответил полковник Виская, и сам сел за стол. И когда Давила устроился в "гостевом" кресле, совсем не по уставу добавил: — Ну, рассказывай, как дела в столице. Что там поделывают губернатор с моим дорогим тестем?
— Господин полковник, сейчас вы — один из самых популярных людей на планете. Когда губернатор утвердил вашу реформу, наши консерваторы чуть кипятком не….
— Похоже, старик Романерос, царствие ему небесное, был вменяемей столичных хлыщей, — проворчал Виская.
— Ну да. Хотя народ считает вас великим государственным деятелем.
— Не перехваливай, — усмехнулся Педро. — А то я и впрямь уверюсь в собственном величии. Кстати, сегодня утром гвардейцы захватили перебежчика. Думаю, что тебе надо поприсутствовать при допросе.
Они прошли по короткому коридору мимо часовых в соседнюю комнату. За столом напротив штабиста-гвардейца сидел очень молодой человек в полевой форме Альянса с нашивками первого лейтенанта.
"Перебежчик — офицер, — удивился Давила. — Интересное дело. Обычно командиры Альянса — твердолобые фанатики. Так в чем же дело?"
— Лейтенант Вильямс прошлой ночью переплыл озеро Тесоко на рыбачьей лодке. Сдался первому же патрулю, — сказал Виская после чего повернулся к перебежчику. — Итак, ваше имя и звание. Когда вы прибыли на Ла-Магдалену?
— Первый лейтенант территориальной гвардии АНС Огастес Вильямс, — спокойно ответил мятежник. — Прибыл на Ла-Магдалену 1 марта сего года, в составе 57 территориальной дивизии.
Виская продолжил допрос. История, рассказанная перебежчиком, была воистину жуткой.
57 дивизия территориальной гвардии использовалась командованием экспедиционного корпуса Альянса для зачистки тыла. Поскольку настоящих партизан на крохотном плацдарме почти не было, территориалы арестовывали местных, обвиненных в сотрудничестве с имперскими властями (в основном — по доносам соседей). Арестовывали семьями, вместе с "изменниками" (а это еще вопрос — кого здесь считать изменниками). Свозили в лагерь на болотах, на берегу реки Мансанарес — и расстреливали. Генерал Форест приказал постоянно менять расстрельные команды, надеясь связать как можно больше своих солдат страхом расплаты.
