Дэвид Вебер - Чего стоит мечта?
— Я вполне понимаю, почему вы просто не можете позволить себе не подгонять нас, генерал, — обратилась она к нему. — К тому же это было бы невежливо с моей стороны. Люди ждут моей речи.
— Конечно, ваше высочество. Ах да, есть еще кое-что. — Она подняла бровь, и он застенчиво улыбнулся. — Вы уже подумали, как его назвать, ваше высочество?
— Уже? — другая бровь Адриенна поднялась, присоединяясь к первой.
— В общем, это происходит двумя способами, ваше высочество, — объяснил МакКлинток. — Имя либо приходит к принятому почти сразу — так было у полковника Алсерро — либо вы тратите довольно много времени в поисках подходящего. Мне просто интересно, что произойдет в вашем случае?
— Понятно, — она немного поразмышляла и пожала плечами. — Наверное, можете поместить меня во вторую категорию, генерал. Мне не сразу удастся придумать имя, достойное этого чуда.
— Хорошо, — сказал МакКлинток, и широко улыбнулся, когда она удивилась. — Я сам оказался во второй категории, ваше высочество. Поэтому и спросил. Просто хотел успокоить вас. То, что вы не поймали имя сразу не значит, что с вами или с вашей связью что-то не так. — Он ласково дотронулся до кота в ее объятьях, поглаживая пальцами его спинку, и улыбнулся, когда кот выгнулся от удовольствия. Потом снова посмотрел на Адриенну. — А сейчас, ваше высочество, боюсь, что вам все-таки придется произнести эту речь.
Глава девятая
Наконец!
Генри Торо не смог удержаться от удовлетворенного фырканья, когда начались приветственные крики. Принцесса Адриенна опаздывала уже больше чем на час, но, наконец-то, она появилась.
Его выгодная позиция в парке давала ему прекрасный вид на трибуну, но кроме того он мало что мог видеть. Так было устроено преднамеренно — позиция слегка позади помогала раствориться в толпе — но из-за этого он не мог видеть, что же вызвало последнюю задержку. Все, что он знал, это что свита Наследницы внезапно остановилась, оставалась на одном месте где-то десять минут, а затем продолжила движение.
«Ну и не важно, какой именно инцидент там произошел, — сказал он сам себе, когда в его поле зрения появились первые из сопровождающих принцессы. — Важно то, что она приближается»
Он достал из нагрудного кармана красный носовой платок.
Искатель-Мечты восседал на руках своего человека, а шум остальных людей перекатывался над ним подобно штормовому ветру. Он не представлял себе, что столько звуков могут производиться одновременно, но мыслеголоса Парсифаля и прочих котов уверяли его, что люди часто создают такой шум. Ему трудно было в это поверить, но Мусаси послал ему образ тысяч людей, сидевших вокруг большого зеленого поля, на котором две меньшие группы людей бегали вперед и назад, пиная белый шар. Мусаси не был певцом памяти, но образ донес сосредоточенность и налет возбуждения, испытываемых его человеком, когда тот наблюдал за перемещениями сферы по полю. Затем один из людей бегавших по траве ударил мяч головой, а не ногой. Тот пролетел как раз между рук еще одного человека и попал в верхний правый угол какой-то сетки. Как минимум половина из тысяч наблюдавших это людей вскочили на ноги с глубоким, ревущим звуком одобрения.
Искатель-Мечты не понимал, чем были заняты люди в этом образе. Было похоже на состязание двух команд младших охотников или разведчиков гнавшихся друг за другом в ветвях в попытке найти старших разведчиков, которые старались уклониться от встречи. Но это было серьезным испытанием предназначенным выявить готовых к принятию более ответственных заданий, и интерес к нему проявляли только участники. Подобные соревнования касались только испытуемых, а люди собрались в гигантском числе, чтобы наблюдать за соревнованием других , и казались чрезвычайно заинтересованными в исходе.
«Этого земного бегуна лучше оставить до следующей охоты , — сказал он себе. — Кроме того происходящее не совсем походит на то возбуждение. Это направлено на моего человека, и через нее также и на меня»
На него изливалась чистая сила, заставляя его напрягаться и беспокоится, но, кроме того, в этом была и какая-то странная эйфория. Практически невозможно выделить среди этой суматохи индивидуальные ауры мыслесвета, но он чувствовал приветствие, возбуждение и почтение. Странно, но эти чувства во многом были похожи на испытываемые им к Поющей-Истинно. Или нет, для этого они были слишком сильны. Скорее они были больше похожи на чувства, испытываемые им к Скачущему-по-Верхним-Ветвям — главному из старейшин его собственного клана. Он не понимал, как подобная интенсивность чувств могла сосредоточиться на ком-то столь молодом, как его человек. Если бы они, подобно ему самому, могли оценить великолепие ее мыслесвета, возможно он бы это понял, но они были мыслеслепы, а она — слишком юна, чтобы быть старейшиной какого-либо клана.
Он взглянул на нее, вверх, и она немедленно встретилась с ним глазами, как будто почувствовав взгляд. Ее губы сложились в выражение — «улыбку» — которое, как ему объяснили, люди использовали, чтобы продемонстрировать удовольствие своим мыслеслепым товарищам, а глубокое тепло ее мыслесвета эхом отразило это выражение. Он мяукнул ей, потянулся еще раз погладить ее по щеке, а затем обратил свое внимание наружу. Оторваться от ее мыслесвета было трудно, но он очень уж сильно хотел понять, почему прочие испытывают к ней такие уважение и благоговение.
Искатель-Мечты вновь потянулся наружу своей эмпатией и заново испытал удивление от того, насколько возросли дальность ее действия и чувствительность. Он мог дотянуться до этой обширной толпы и испробовать мыслесвет отдельных людей, даже тех, кого вряд ли мог видеть, несмотря на весь фон энергии и страстей. Отделить этот фон, чтобы ощущать мыслесвет четко, было трудно, но раньше это должно было быть совершенно невозможным, и он упивался новообретенными возможностями.
Там была человеческая женщина постарше, сверкавшая приветствием в мыслесвете. За ней была еще одна женщина, менее восторженная встречей с его человеком — не по причине какой-то личной вражды, но из-за чего-то другого, из-за какой-то непонятной для Искателя-Мечты человеческой концепции, которая, кажется, имела отношение к принятию решений и установлению правил — но все равно возбужденная и сосредоточенная. И еще…
Искатель-Мечты замер, почувствовав темный, искореженный узел неправильности пробивавшийся сквозь толпу к его человеку. Это было ужасно, все равно как обнаружить себя в ловушке на земле и видеть приближающуюся клыкастую смерть, и он издал высокий тревожный вопль. Он поднялся, поводя головой, ища глазами того, кого он почувствовал. Затем он его увидел — человеческого мужчину, не намного старше его собственного человека, пробивавшегося сквозь толпу уставившись горящим взором на человека Искателя-Мечты. И что-то с ним было не так, не так, не так ! Искатель-Мечты чувствовал смерть, пустоту в его мыслесвете, и это уже было достаточно ужасно. Но было и худшее. В тот самый момент, когда этот пустой человек пробивался к человеку Искателя-Мечты, какая-то малая его часть плакала, звала на помощь, как будто пойманная в ловушку зыбучим песком. Эта крошечная часть вопила от ужаса, безнадежно борясь против того, что толкало его вперед, но сопротивляться принуждению не могла. Это ощущение отчаяния было чуть ли не хуже внезапного осознания Искателем-Мечты, что тот намеревается убить его человека!
Он поднялся у нее на руках, обнажил клыки, и окружавшие его человека вздрогнули и отшатнулись от перекатывающегося рычания его боевого клича. Некоторые встревоженно закричали, один или два ее защитника потянулись за своим оружием, но ни у кого из них не было его эмпатии. Они не могли ощутить тоже, что и он и поэтому повернулись к нему , направляемые только своими физическими чувствами, не ведающие об опасности приближавшейся с каждой секундой.
Но другие могли это почуять. Раздался внезапный высокий рык как минимум дюжины представителей Народа. Дунатис и Мусаси, Парсифаль и Ловчий-Листьев, а также и те, чьих имен он не знал, потянулись к нему, ощутили то, что ощутил он, увидели тьму его глазами. Вопли удивления и растерянности людей усилились, когда с крыши нового административного крыла метнулась волна кремово-серого меха.
Шестнадцать древесных котов гигантским прыжком перемахнули толпу и приземлились на деревьях вокруг. Они скользнули по ветвям, сходясь к Искателю-Мечты, его человеку и тьме, которая угрожала им. За ними по пятам распространялись изумление и растерянность. Никто из людей не имел ни малейшего представления о том что они делают и почему. И ни у кого не было времени разобраться во всем этом.
Элвин Тудев слышал внезапный перекатывающийся рык котов. Он никогда не слышал ничего подобного, но значение его инстинктивно понял. Он сам принялся вертеть головой в поисках того, что обнаружили коты, но не нашел ничего. Перед ними были только дорожка к трибуне спикера и ряды зрителей, которых удерживали ограждения.
